ВСЕ СКАЗАННОЕ ВЫШЕ позволяет объективному исследо­вателю свежим, незамутненным взглядом рассматривать не толь­ко "дела давно минувших дней", но и нашу новейшую историю, и современное положение вещей, и даже — делать некоторые про­гнозы на будущее.

К сожалению, эпоха торжества духовной русской культуры ста­ла одновременно и переломным этапом в развитии российского общества. До XVIII столетия монолитное и духовно единое—после петровских реформ оно раскололось на две неравные части с раз­личными культурными архетипами и несхожими идеалами жизни. "Прорубив окно в Европу", Петр I сделал это столь грубо и неак­куратно, что существенно повредил защитные механизмы Право­славной России. В результате на протяжении XVIII-XIX веков на Руси постепенно складывались две культуры, две цивилизации — традиционная, соборная цивилизация православного большинства и модернистская, индивидуалистическая культура "просвещенно­го" безбожного меньшинства. Непримиримая борьба между ними в конечном итоге и определила трагедию русской судьбы в XX столетии.

Уже Макс Вебер, один из основателей научной социологии, прямо признал, что "первым противником, с которым пришлось столкнуться "духу" капитализма и который являл собой определенный стиль жизни, нормативно обусловленный и выступающий в этическом об­личии, был тип поведения и восприятия, который может быть назван традиционализмом". Что же касается двух культур, расколовших соборное тело Руси, то богоборческое мень­шинство "внутренних эмигрантов" разительно напоминает "малый народ" академика Ша-фаревича и аналогичные выводы других исследователей. Лишнее подтверждение того, что разные авторы с разных точек зрения на самом деле фиксируют одно и то же явление, один и тот же процесс, ставший роковым в судьбе Российской Империи.

Крутые и зачастую плохо продуманные реформы, ставшие от­личительной чертой эпохи российского "просвещенного абсолю­тизма" и внедрявшиеся с полным пренебрежением к многовеково­му соборному опыту, без всякого совета с народом — породили в русском духовном монолите массу трещин и болезненных разно­гласий, которыми не преминули воспользоваться недоброжелате­ли России. Начался активный процесс "гуманизации" русской жиз­ни, ее секуляризации и расцерковления. Закономерным результа­том такого процесса через два столетия стала духовная катастрофа революции 1917 года со всеми последовавшими затем кошмарами злобной русофобии, "совдеповского" сатанизма и иноверческого, инородческого господства.

Лишь величайшее напряжение всех народных сил да милость Божия позволили России "переварить" отраву коммунизма, в зна­чительной мере нейтрализовать его разрушительную сущность, буквально утопив в собственной крови богоборческие порывы марксистской квазирелигии. Более того, даже после учиненного всероссийского погрома русская цивилизация, заключенная в урод­ливую "советскую" форму, осталась все же стихийно духовной. Жестокими антихристианскими гонениями была загнана в подпо­лье лишь ее "сознательная", церковная часть. В то же время мощ­ное инстинктивное стремление сохранить "надмирные" идеалы русской жизни столь сильно деформировало коммунистическую идеологию, что даже она приобрела в России "идеационный" ха­рактер религиозной веры, выдвинув на первый план все ту же за­дачу воплощения в земную жизнь абсолютных ценностей справед­ливости, братства и им подобных.

Наша нынешняя смута — закономерный результат того страш­ного духовного истощения, которое стало неизбежным следстви­ем неимоверных испытаний, искушений и скорбей, перенесенных русским народом за последнее столетие. И все же, если мы сумеем правильно оценить религиозные, духовные причины великой Русской Трагедии, сумеем изжить ересь гуманизма-человекобожия, об­рядившегося ныне в "либерально-демократические" одежды, — сегодняшний кризис станет для Руси лишь преддверием нового яр­чайшего духовного расцвета и высочайшего державного взлета.

Пока, впрочем, духовная оккупация России в полном разгаре. Общественное мнение раздроблено как никогда раньше, люди по­давлены и дезориентированы отравой "мировоззренческого плю­рализма", а средства массовой информации ведут против собствен­ного народа настоящую психологическую войну. Государство и Церковь остаются носителями полярных культурных архетипов — чувственного и духовного, усугубляя раздирающие общество про­тиворечия. И Запад, находящийся ныне в расцвете своего полити­ческого могущества, выигравший сорокалетнюю "холодную вой­ну", всеми средствами усиливает российский хаос, стараясь ни в коем случае не допустить возрождения традиционного русского национального самосознания...

Последствия такого положения вещей нетрудно себе предста­вить. Несмотря на внешнюю мощь, цивилизация Запада уже по­чти исчерпала свои внутренние резервы. Российские ресурсы мо­гут лишь на какое-то время оттянуть агонию, но ничто не в силах предотвратить неумолимо приближающуюся развязку. И если мы не найдем в себе сил своевременно восстановить свою былую са­мобытность, грядущий катаклизм неумолимо захватит нас своим водоворотом и Россия — историческая, тысячелетняя Россия, мно­говековой оплот христианской духовности и государственности — погибнет окончательно и навсегда.

"Все важнейшие аспекты жизни, уклада и культуры западного общества переживают серьезный кризис, — писал Питирим Соро­кин еще за несколько лет до второй мировой войны. — Больны плоть и дух западной культуры, и едва ли на ее теле найдется хотя бы одно здоровое место или нормально функционирующая нервная ткань..."

"Вступив на историческую арену как наследник и заместитель христианской морали и законности, — предупреждал он чуть поз­же, — современная система чувственной этики и права в процессе своего поступательного развития сеяла семена деградации челове­ка и нравственных ценностей... "Допустимо все, что выгодно" — таков главный нравственный принцип нашего времени. Он допол­няется болезненной озабоченностью утилитарными ценностями. "Если вера в Бога полезна, то он существует, если нет, то нет и Бога". "Если наука дает жизненно важную ценность, то ее прини­мают, если нет, то она признается бесполезной". Отсюда наше по-мешательство на деньгах, наша бессовестная борьба за богатство. "За деньги можно все купить". Мы превращаем в деньги и прибыль любую ценность: пять близнецов, научное открытие, религиозные убеждения, сенсационное преступление и многое другое. Удачли­вые стяжатели составляют нашу аристократию. Отсюда наше кре­до "дело есть дело" и вся жестокость борьбы за чувственные цен­ности. Отсюда наши "научные" нравы и обычаи вместо мораль­ных императивов, наше допущение, что нравы условны и варьируются у разных групп. Отсюда миллионы других характе­ристик нашего urbs venalis (продажный город — лат.) со всеми тра­гическими последствиями такого морального цинизма. Когда об­щество освобождается от Бога и от Абсолюта и отрицает все свя­зующие его моральные императивы, то единственной действенной силой остается физическая сила.

Так чувственное общество с его чувственной этикой подгото­вило свое добровольное самоподчинение грубому насилию. "Ос­вобождая" себя от Бога, от всех абсолютов, от категорических императивов, оно стало жертвой открытого физического насилия и обмана. Общество достигло крайней точки моральной деграда­ции и сейчас трагически расплачивается за свое безрассудство. Его хваленый утилитаризм, практицизм и прагматическая целесооб­разность обернулись самой непрактической и неутилитарной ка­тастрофой. Немезида восторжествовала!

Отсюда и трагедия самого человека чувственного общества. Лишая всего божественного, чувственное умонастроение, этика и право понизили его до уровня электронно-протонового комплек­са и рефлекторного механизма. "Освобождая" его от "предрассуд­ков" категорических императивов, они отобрали у него невидимое оружие, которое безоговорочно защищало его достоинство, свя­тость и неприкосновенность. Лишенный этого оружия, он оказы­вается игрушкой в руках самых случайных сил. Если он полезен по тем или иным соображениям, то с ним будут обращаться достойно и заботиться о нем, как мы заботимся о полезном животном. Его же можно "ликвидировать", если он приносит вред, как мы унич­тожаем ядовитых змей. Для такого уничтожения не требуется ни вины, ни преступления, ни реальной причины. Самого существо­вания человека или группы как непредусмотренного препятствия уже достаточно, чтобы их уничтожить. Без всякого раскаяния, уг­рызений совести, сожаления, сострадания уничтожаются милли­оны людей, лишаются своего имущества, всех прав, ценностей, обрекаются на все виды лишений, изгоняются, и только из-за того, что само их существование является препятствием для реализации жажды власти, богатства, комфорта или какой-либо другой чув­ственной ценности. Крайне редко с таким цинизмом обращались с тягловым скотом! Освобожденный от всех запрещений, чувствен­ный человек как самоубийца уничтожает чувственного человека, его гордость и достоинство, его ценности и достояние, его ком­форт, удовольствие и счастье. В этом шквале необузданных стра­стей чувственная система в целом разбивается на куски и исчеза­ет".

Две страшные мировые войны, до основания потрясшие меж­дународное сообщество, и отчаянные попытки западной цивили­зации зафиксировать свое привилегированное положение путем установления на всей планете национальной диктатуры Мирово­го Правительства в рамках той или иной модели "нового мирово­го порядка" — подтверждают горькую правоту оценок "русского американца" Питирима Сорокина...

* * *

"СМОТРИТЕ, НЕ УЖАСАЙТЕСЬ, ибо надлежит всему тому быть, — поучает нас Сам Господь Иисус Христос в Священном Писании. — Восстанет народ на народ, и царство на царство: и будут глады, моры и землетрясения по местам; все же это — нача­ло болезней. Тогда будут предавать вас на мучения и убивать вас; и вы будете ненавидимы всеми народами за имя Мое; и тогда со­блазнятся многие, и друг друга будут предавать, и возненавидят друг друга, и многие лжепророки восстанут, и прельстят многих; и по причине умножения беззакония во многих охладеет любовь; пре­терпевший же до конца — спасется... Так, когда вы увидите все сие, знайте, что близко, при дверях. Истинно говорю вам: не прей­дет род сей, как все сие будет; небо и земля прейдут,но слова Мои не прейдут. О дне же том и часе никто не знает,ни Ангелы небесные, а только Отец Мой один..." (Мф. 24:6-13;33-36).

ПРАВОВЫЕ ОСНОВЫ РУССКОЙ СОБОРНОСТИ

ПОСЛЕДНИЕ ВРЕМЕНА

БОГА БОЙТЕСЬ, ЦАРЯ ЧТИТЕ