Первыми в истории Христовой Церкви поддались соблазну тщеславия, духу гордыни и плотского понимания Церкви коринфяне: «Я Павлов... я Пет­ров... я Апполосов...» И слышим мы грозный и реши­тельный голос, как бы окрик ап. Павла: «Да разве разделился Христос?.. разве Павел распялся за вас?... или во имя Павла вы крестились?..»

Этому же соблазну поддался и Римский епископ.

Еще в апостольский период выдвинулся в цер­ковном отношении ряд городов, и это выдвижение и в дальнейшем вызывалось: а) гражданским положением данного города; б) богатством и благоустройст­вом в них церковных общин; в) личными качествами их предстоятелей; г) происхождением церквей этих городов от апостолов.

Мы знаем, что в апостольский период первенст­вующее место принадлежало Иерусалиму — Церкви Иерусалимской, куда были устремлены взоры всего христианского мира. Здесь жили апостолы, в Иеру­салим возвращались они после тяжких миссионер­ских трудов, здесь — соборно — решались ими за­труднения и разногласия, вытекающие из различий практики апостолов. Предстоятель Иерусалимской Церкви, св. Иаков, а не кто иной из апостолов, был признан «господином и епископом епископов, уп­равляющим Церковью евреев в Иерусалиме и всеми Божиим провидением основанными церквами».

После разрушения Иерусалима естественно вы­двигается на первое место римская община. Рим не только столица империи, он обладатель всего мира, глава вселенной; императору воздаются божеские почести. Эта язычеством наложенная печать была воспринята и христианским Римом, вернее Рим­ским епископом, возвышению кафедры которого по­служил целый ряд исторических обстоятельств, и прежде всего перенесение столицы империи из Ри­ма в Византию, в Константинополь. Перенесение столицы привело к ослаблению влияния византий­ских императоров на западе Европы и к усилению независимости Римского папы.

Основываясь на центральном положении Рима и на происхождении римской кафедры от первовер-ховных апостолов, Римский епископ пытается, уже с первых веков, присвоить себе власть над всею Церковью, хотя и встречает всякий раз протесты со стороны всего епископата. Невзирая на эти протес­ты, Римский епископ все же не оставляет мечты о господстве Рима над всею Церковью и всеми народа­ми. В этом Римский епископ упорно сохраняет вер­ность традиции языческого Рима, хотя, в общем, эта борьба между общецерковным сознанием и пре­тензиями Римского епископа не нарушала единства и мира церковного.

Остановим наше внимание на некоторых приме­рах папского властолюбия, римских претензий.

В первые три столетия поместные церкви вразное время отмечали праздник Пасхи. Малоазийские церкви, ссылаясь на авторитет ап.Иоанна Бого­слова, праздновали в самый день 14-го Нисана, на  какой бы день недели это число ни приходилось, а большинство христиан, в том числе и римские, праздновали Пасху в первое воскресенье после весенне­го полнолуния, т. е. в воскресенье после 14-го Нисана. Для совещания по этому вопросу приезжал в Рим в половине II столетия св. Поликарп Смирский. Настояния Римского епископа успехом не увенчались:оба святителя остались каждый при своем мнении, но это не охладило между ними отношений и не на­рушило единства Церкви.

Низложенные поместным собором испанские епископы Василид и Мартиал решили обратиться к римскому епископу с жалобой. Они были низложены за покупку во время гонения при имп. Декии свиде­тельств о принесении ими идольских жертв. Папа Стефан потребовал восстановления их в сане и возвращения им их прежних кафедр, но испанские епи­скопы не только отвергли требование римского предстоятеля Стефана — они перенесли дело на суд Собора африканских епископов, и этот Собор, состо­явшийся под председательством св. Киприана Кар­фагенского, подтвердил решение Собора испанских епископов.

— Новый повод к проявлению своей власти над Церковью представился тому же папе Стефану, име­новавшему себя «епископ епископов», когда возник вопрос о принятии в лоно Церкви «падших», т. е. из­менивших вере во время гонений. В то время как со­борное сознание Церкви требовало принятия «пад­ших» чрез покаяние, папа Стефан, ссылаясь на знат­ность своего города (Рима) и свое апостольское преемство, не только принял в отношении предстоя­телей других церквей начальнический тон, но и объ­явил об отлучении от церковного общения некоторых епископов. Результат: никто и не думал порывать об­щение с отлученными папой Стефаном; еп. Каппадо­кийский Фирмилиан писал Стефану: «Когда ты думаешь, что все могут быть отлучены от тебя, ты отлу­чил от всех одного себя»; а св. Киприан Карфагенский обратился к Стефану с протестом против резкого и начальнического тона папских посланий и поставил на вид своему «собрату Стефану» его заблуждения; т.о. папское «нужно вновь крестить падших» было резко отвергнуто, и соборное сознание Церкви утвер­дило «едино крещение»: т.е. падшие принимаются чрез увещание, вразумление и покаяние.— Попытки Римского епископа вторгнуться в де­ла других поместных церквей и присвоить себе право апелляционной инстанции дали повод и основание для созыва Карфагенского Собора. Этот Собор не только отверг притязания Римского епископа втор­гаться  в дела Карфагенской и других церквей, но и вынес следующее постановление: «Клирики, недо­вольные судом своего епископа, должны обращаться с жалобами к первенствующим епископам своих об­ластей, а переносящие дело к судам за море (в Рим), никем в Африке да не приемлются в общение», а «кто, быв отлучен от общения церковного в Африке, прокрадется в заморские страны, дабы приняту бы­ти в общение (в Риме), тот подвергается извержению из клира». А в своем послании папе Калестину Аф­риканский Собор пишет: «Разве есть кто-либо, кото­рый бы поверил, что Бог наш может единому токмо некоему вдохнути правоту суда, а бесчисленным ие­реям, сошедшимся на Собор, откажет в оном...» «Итак не соизволяйте, по просьбе некоторых, послати сюда ваших клириков исследователями, и не по­пускайте сего, да не явимся мы вносящими дымное надмение мира в Церковь Христову, которая жела­ющим зрети Бога приносит свет простоты и день смиренномудрия».

Разрушение варварами в эпоху переселения на родов западной Римской империи также способствовало возвышению римской кафедры и послужило  основанием для новых претензий предстоятеля [ Римской Церкви. Варвары, волна за волной, двигались по древнеримским провинциям, смывая все следы христианства. Не удержались некогда процветавшие и бывшие независимыми церкви в Испа­нии, Галлии и Британии, получившие свое начало из Малой Азии. Один Рим стоял гордо, не тронутый варварами: здесь они не посягнули на Церковь и ее   
учреждения, и это среди общего разгрома создавало  впечатление непоколебимости римской кафедры. Рим выступил в качестве источника света Христова для Западной Европы, настойчиво проводя в жизнь свою мечту о призвании Рима к господству над всеми народами. Восточные церкви в это время изнывали извне от нашествия варваров, а внутри терзали их ереси и подчас вредное вмешательство в церковные дела императоров.           

— Сильным толчком к пробуждению в римских  епископах инстинкта деспотизма явился в половине  IV столетия декрет имп. Грациана. Этим декретом имп. Грациан признал в лице папы «судью всех епископов». Правда, поместный Собор в Риме, разби­равший дело двух соперничавших пап (Дамаса и Урсина, в спор которых вмешался имп. Грациан), хо­тя и принял указанный декрет имп. Грациана, нашел необходимым внести к нему дополнение, а именно, что папа Дамас равен со всеми епископами по служению и превосходит лишь преимуществами апостольского престола, иначе говоря: за Римским епископом призвано лишь первенство чести. Имея поддержку в лице имп. Грациана, папа Дамас пренебрег голосом Собора и вскоре разослал предписание, запрещающее поставлять епископов без согласия на то римской Церкви.

—Папа Иннокентий в V столетии объявил, что «ничего нельзя решать без сношений с римской ка­федрой и что, особенно в делах веры, все епископы должны обращаться к ап. Петру», т. е. к Римскому епископу, а папа Агафон в VII веке утверждает, что Римский епископ никогда не погрешал и не мог по­грешить, требуя на этом основании, чтобы все поста­новления Римской Церкви принимались всей Цер­ковью как правила, утвержденные божественными словами самого ап. Петра.

— Еще дальше пошел в своем высокомудрии в VIII веке папа Стефан. Он писал: «Я — Петр-апос­тол, по воле божественного милосердия званный Христом, Сына Бога живого, поставлен Его властью быть просветителем всего мира».

Для правильного понимания происхождения идеи так называемого папского главенства необходимо от­метить еще и следующий исторический факт: когда Константинопольский Патриарх, по предложению имп. Юстиниана, принял титул «Вселенский», папа Григорий Великий, сам отказавшийся от этого титу­ла, назвав его «глупым и гордым словечком», совето­вал и другим патриархам отказаться от этой чести: «Если бы кто-нибудь в Константинопольской Церкви получил такое имя, которое сделало бы его судьей над всеми, в таком случае Вселенская Церковь (чего не будет!) поколеблется в своем основании, и впадет в заблуждение тот, кто назовется Вселенским». А вот папа Бонифатий III (607), воспользовавшись сму­тами в Константинополе, испросил у императора Фо­ки, цареубийцы, указ, которым Римская Церковь объявлялась главою всех церквей, название же «Все­ленский», уже не в смысле почетного титула, как это было в отношении Патриарха Константинопольского, а в смысле всемирного главенства, было присвоено исключительно Римскому епископу.

       Полковник Фока, используя недовольство части войск имп. Маврикием, повел против императора ин­триги, в результате которых имп. Маврикий был схва­чен и казнен вместе с сыновьями. «Убийца Фока, же­лая увеличить мучения имп. Маврикия печальным зрелищем, приказывает казнить в его присутствии пятерых сыновей его... приказав затем головы царя и сыновей его водрузить на трибунальном поле» — так свидетельствует о имп. Фоке византийский хроно­граф. Фоку с самого момента его кровавого воцарения не признавали некоторые части империи: Антиохия, Египет и карфагенская Африка. «Один богоносный муж, — записано у хронографа Дорофея, — имеющий дерзновение к Богу, слыша о царских злодеяниях, во­зопил к Господу: «Господи Боже! За что Ты прогне­вался на народ Свой и послал такого царя-тирана? За что такое наказание? Чем провинился народ Твой, что Ты предал его во власть такого кровожадного волка?» И было этому богоносному мужу от Бога откровение: «Много Я старался найти царя похуже, чтобы нака­зать народ за его своеволие, но не мог найти хуже Фо­ки. А ты вперед не искушай судеб Божиих». На фоне этой характеристики и отношения к цареубийце Фоке востока, кажутся странными и соблазнительно выде­ляются взаимные любезности Рима и Фоки». Дружба с Фокой была выгодна Римскому епископу.

.— В VII и IX столетиях возникают новые обстоя­тельства, способствовавшие притязаниям римских епископов на главенство в Церкви. Это, во-первых, волнения, охватившие Восток в связи с иконоборчес­кой ересью: этим обстоятельством воспользовался римский епископ, чтобы отделиться и заявить о своей независимости от византийских императоров. И во-вторых, сближение пап с франкской династией Каро-лингов: папа Захарий (741-752) разрешил франков от присяги законному царю Хильдерику, и занявший престол Пипин Короткий за услугу, оказанную ему папой, подарил папе Равенский экзархат, завоеван­ный Пипином от лангобардов. Папа Стефан утвердил за родоначальником этой династии, Пипином Корот­ким, королевское достоинство, а Лев III возложил на его сына, Карла Великого, корону западной Римской империи, не имея на то никакого права, так как это право принадлежало византийскому императору. Так, со времен Карла Великого вошло в обычай, что­бы каждый западный император получал порфиру и венец из рук папы, что и дало римским епископам ос­нование утверждать свое преимущество над всей Церковью, так как в их руках сосредоточились и духовная, и светская власть. Каролинги за оказан­ную им услугу не только подарили папе Равенский экзархат, но и сами были ревностными защитниками папских претензий на главенство в Церкви. Чтобы придать этим претензиям церковный и исторический вес, Рим прибегает к таким подложным документам, как «Дарственная грамота Константина Великого», «Лжеисидоровы декреталии», и др.

Мы уже отметили, что вселенское соборное цер­ковное сознание не только отвергало притязания рим­ских епископов, не имеющие основания ни в Св. Писа­нии, ни в традиции апостольской Церкви, но и осуж­дало Римского епископа. «Да не явимся вносящими дымное надмение мира в Церковь Христову», — писа­ли Римскому епископу собратья— епископы всей Африки, а «не по-ватикански мыслящий папа Григорий Великий» утверждал, что стремление к власти над всей Церковью одного из предстоятелей ее мо­жет поколебать Вселенскую Церковь в ее основаниях.

С IV столетия не проходит почти ни одного Собо­ра, который не занимался бы римским вопросом, — ему уделяли внимание и вселенские соборы, сам факт созыва которых с достаточной силой свиде­тельствует против надуманной идеи главенства Римского епископа. Следует также отметить еще и следующие моменты: 1) вселенские соборы созыва­лись не папами, а императором — по соглашению с епископами, причем никто и никогда не думал ис­прашивать у Римского епископа согласия на созыв Собора; 2) не признавалось также обязательным и личное присутствие пап на Соборе, их замещали их легаты, а на 2-м и 5-м соборах не было даже и лега­тов папских, и однако никто, ни Восток, ни Запад, не оспаривали вселенского характера этих соборов.

Перечисленные претензии пап, как указали мы прежде, не нарушали единства Церкви. Всех связы­вало единство веры, таинств и всего церковного уст­ройства. Но, к несчастью для всего христианского ми­ра, это единство было разбито Римским епископом окончательно в XI и последующих столетиях искажениями и нововведениями в областях вероучительной, догматической и канонической. Незначительная поначалу, трещина увеличивалась, отчуждение Рим­ской Церкви от Церкви Кафолической все более и бо­лее укреплялось введением новых догматов, таких, как учение об исхождении Св. Духа «и от Сына», не­порочное зачатие Пресвятой Девы Марии, учение о папе как главе Церкви и светском государе, догмат о непогрешимости Римского епископа в делах веры и в связи с этим извращение учения о Церкви и др.

Единство Церкви. Отношения между предстоятелями церквей

Притязания римских епископов на главенство в Церкви. Причины, вызвавшие возвышение римской кафедры

Постановления вселенских соборов, коими утверждается неизменность догматических вероопределений