На главную
страницу

Учебные Материалы >> Патрология.

Святитель Игнатий Брянчанинов, епископ Кавказский и Черноморский Творения Приношение современному монашеству

Глава: Выписка из Лествицы святого Иоанна Лествичника:

«Вера, соединенная с твердым убеждением, — мать отречения от мира; неуклонная надежда — дверь к безпристрастию; любовь к Богу — причи­на странничества; воздержание — мать здравия; воздержания мать — размышление о смерти и постоянное памятования желчи и уксуса, кото­рые вкусил наш Владыка и Бог; целомудрия по­мощник и причина — безмолвие; разжение пло­ти погашается постом; супостат лукавых и блуд­ных помыслов — сокрушение сердца; прилежною молитвою уничтожается уныние, а от воспоми­нания о суде рождается усердие к подвигам»424.

«Любление бесчестий исцеляет от ярости и раздражительности; песнопение, милосердие и нестяжение уничтожают печаль»425.

«Молчание и безмолвие противодействуют тщеславию; если же находишься посреди человеков, то пройди путем бесчестий»426.

«Наружную гордость исцеляет наружное скорбное положение, образуемое скудостью и лишениями; невидимую — Невидимый»427.

«Губитель чувственных змей — олень, мыслен­ных — смирение»428.

«Невозможно змею совлечь с себя старой че­шуи иначе, как пролезши сквозь тесную скважину: и нам невозможно свергнуть с себя греховные навыки и впечатления, невозможно свергнуть вет­хость души и одежду ветхого человека, если не пройдем по узкому пути поста и бесчестия»429.

«Тучные птицы не могут летать высоко, и угождающий плоти своей не возлетит на небо»430.

«Высохшее болото уже не приманивает к себе свиней — и плоть, иссушенная подвигами, уже не упокоивает в себе бесов»431.

«Облаками закрывается солнце — лукавые помышления омрачают ум и служат для него причиною погибели»432.

«Преступник, выслушавший приговор и иду­щий на казнь, не беседует о народных праздне­ствах, так и плачущий истинно не будет угождать чреву»433.

«Магниту невольно повинуется железо, подоб­но этому, греховные навыки и впечатления, об­ратившиеся в качество, уже насилуют заразив-шихся ими»434    .

«Вода, будучи сжата, подымается вверх: так часто случается и с душою. Она, будучи стеснена бедствиями, восходит к Богу и спасается»435.

«Ветры возмущают бездну — и ярость боль­ше всех страстей возмущает ум»436.

«В те места, где сложено царское оружие, воры приходят с особенною осторожностию: так и мысленные воры употребляют особенную зло-хитрость, чтоб окрасть имеющего сердечную молитву»437.

«Огонь не рождает снега — и ищущий славы земной не получит небесной»438.

«Невозможно убить зверей без оружия; невоз­можно стяжать безгневия без смирения»439.

«Восходящие по гнилой лестнице по необхо­димости подвергнутся бедствию: подобно этому честь, слава, власть вредны для смиренномуд­рия»440.

«Вода смывает буквы, и слеза очищает согре­шения»441.

«За неимением воды изглаждаются буквы и другими способами: так и души, не имеющие слез, изглаждают и выскабливают согрешения свои

печалью, воздыханиями, великим сетованием»442    .

«Немощный по телу, подвергшийся тяжким согрешениям, да идет путем смирения и теми путями, которые ведут к смирению: другого сред­ства к спасению он не найдет»443.

«Нет причины для страждущего горячкою к самоубийству: так никому, ни в каком случае, даже до последнего издыхания, не должно отча­иваться»444.

«Если б похоронивший отца своего, немедлен-но по возвращении с похорон, пошел на брак, то поступок его был бы бесчестным. Так и плачу­щим о грexax неприлично искать в этом веке че­сти, покоя и славы от человеков»445.

«Того воина, которого лицо изъязвлено жес­токими ранами на войне, царь не только не по­велевает исключать из воинства, но и возбужда­ет значительными наградами к большей ревнос­ти: и небесный Царь венчает инока, терпящего от бесов многие напасти»446.

«Увидев кого-либо из сподвижников наших, пораженного телесным недугом, не позволим себе объяснять недуг его судом лукавым и злоб­ным; напротив того, примем его с простотою и любовию нелюбопытною, как свой член, как во­ина, раненного на войне, — позаботимся о увра­чевании его»447.

«Иногда посылается болезнь для очищения от согрешений, иногда же, чтоб смирить вознесшу­юся мысль»448.

«Благий и всеблагий Владыка и Господь наш, усмотрев, что некоторые ленивы к подвигу, обуз­дывает плоть их недугом как таким подвигом, который отрадней других, нередко вместе с этим очищает и душу от лукавых страстей и по­мыслов»449.

«Немощные душою да познают благоволение Господа к ним из телесных болезней и из внешних напастей и искушений, а совершенные по наитию на них Святого Духа и по приложению новых дарований к дарованиям прежде получен­ным»450.

«Покаяние — впрочем, покаяние тщатель­ное — плач, очищенный от всякой скверны, и преподобное смирение новоначальных столько различаются друг от друга, сколько различаются между собою мука, тесто и печеный хлеб. Душа истончается и стирается истинным покаянием; соединяется она некоторым образом и, так ска­зать, смешивается с Богом водою плача нелож­ного: от плача возжигается огнь Божественный, тогда хлеботворится и образуется смирение безквасное и чуждое дмения»451.

«Первое и изящное свойство этой благой и досточудной троицы духовного подвига состоит в радостнейшем подъятии уничижений: душа принимает и объемлет их распростертыми ру­ками как врачевства, которыми исцеляются не­дуги ее и очищаются грехи великие. Второе свой­ство, после изложенного, заключается в совер­шенном истреблении ярости и, по утолении ее, в правильном настроении души. Третья и превос­ходнейшая степень состоит в утвердившемся неверовании своему добру и в постоянном же­лании научаться»452.

«В том, кто стяжал смирение, не проявляется ни ненависть, ни прекословие; не слышится из него вони непокорства»453.

«Соединившийся теснейшим союзом с добро­детелью смирения соделывается тихим, кротким, удобопреклонным к умилению, милосердым, спокойным, радостным, благопокорливым, бес­печальным, бодрым, неленостным и — что мно­го говорить — соделывается бесстрастным. Со­делывается таким, потому что во смирении на­шем помяну ны Господь, избавил ны есть от вра­гов наших (Пс. 135: 23, 24), от страстей и скверн наших»454.

«Возлюбленный! Ведай, что удолия умножать пшеницу (Пс. 64:14) и духовный плод на почве своей. Долиною названа смиренная душа, чуждая возношения, пребывающая постоянно и непоко­лебимо, как бы среди гор, среди подвигов и доб­родетелей. Не постился я, говорит святой Давид, не бдел, не лежал на голой земле; но смирихся, и спасе мя Господь вскоре» (Пс. 114:5)455.

«Покаяние восставляет; плач ударяет в небе­са; преподобное смирение отверзает врата небес­ные»456.

«Иное — превозноситься, иное — не превоз­носиться и иное — смиряться. Находясь в первом устроении, мы судим и осуждаем ближних в течение всего дня; находясь во втором — не судим и не осуждаем ни других, ни себя; в третьем, будучи оправданы Богом, осуждаем себя непрестанно»457.

«Желая достигнуть самопознания, не преста­нем рассматривать и истязывать самих себя. Если от искренности сердца сознаем, что каждый ближний превосходнее нас, то близка к нам ми­лость Божия»458.

«Очень многие называют себя грешными, даже признают себя такими; но истинное поня­тие человека о себе, тайно живущее в сердце его, вынаруживается нечаянно нанесенным бесчес­тием»459.

«Поспешающий в тихое, не страшащееся бурь пристанище смирения, не престанет прибегать к всевозможным средствам, к словам, к помыш­лениям, к различным действиям, избирая соот­ветствующий образ жительства, принося многие молитвы и моления, доколе содействием Божи-им и смиреннейшим, уничиженнейшим под­вижничеством не освободит ладии — души сво­ей — от бури, постоянно свирепствующей на море превозношения»460.

«Некоторые удержали до конца жизни воспо­минание о прежде содеянных согрешениях, уже получив прощение в них, приводя себя этим вос­поминанием к смиренномудрию и заушая им суетное превозношение (Пс. 50:5). Иные, устрем­ляя постоянно взоры ума к страданиям Христо­вым, признали себя должниками, никогда не мо­гущими выплатить долга. Иные уничижают себя, усматривая в себе ежедневные упущения и не­достатки. Иные ниспровергли превозношение по причине попущенных им искушений, болезней и падений. Иные усвоили себе мать духовных да­рований молением о том, чтоб бремя духовных дарований не было возложено на них. Имеются и такие — имеются ли они ныне, не знаю, — ко­торые нисходят в смирение при посредстве са­мых Божественных дарований, признавая себя недостойными этого богатства и смотря на умножение его как на умножение своего долга»461    .

«Если увидишь кого или услышишь о ком, что он в немногие годы достиг высшего бесстрастия, то знай, что он шествовал блаженным и кратким путем смирения, никаким иным»462.

«Не нам, Господи, не нам, — говорит некто от искренности сердца, — но имени Твоему дождь славу463. Говоривший это знал, что падшее есте­ство человеческое не может принимать похвал безвредно для себя. От Тебе похвала моя в Цер­кви велици (Пс. 113:9), в будущем веке: прежде этого времени я не могу переносить ее безбед­ственно» (Пс. 21:26).

«Свойственно лимонному дереву, когда оно страждет бесплодием, высоко выгонять свои вет­ви кверху. Когда же ветви будут наклонены вниз соразмерною тяжестью, тогда дерево из бесплод­ного делается плодоносным»464.

«Устрашаются птицы, лишь завидят ястреба, и делатели смирения устрашаются, услышав даже один голос прекословия»465.

«Кротость есть неколеблющееся устроение духа, пребывающее одинаковым и при похвалах и при поношениях»466.

«Кротость состоит в том, чтоб при оскорбле­ниях от ближнего не чувствовать оскорбления и чисто молиться о нем»467.

«Кротость— утес, возвышающийся над морем ярости и разбивающий все волны, которые уда­ряют о него»468.

«Кротость есть твердыня, в которой житель­ствует терпение, дверь к любви, правильнее же, матерь ее, начальная причина духовного рассуж­дения. Научит Господь кроткая путем Своим (Пс. 24:9). Она доставляет отпущение грехов и дерзновение в молитве. Она — вместилище Свя­того Духа. На кого возрю, — говорит Господь, — токмо на кроткаго и молчаливого» (Пс. 66:2)469.

«В сердцах кротких почиет Господь; душа воз­мущенная — обитель диавола»470.

«Кротции наследят землю (Мф. 5:5): они во­зобладают землею, сердцем; но предающиеся гневу уведутся в плен с земли их»4'1.

«Кроткая душа — престол простоты, ум гнев­ливый — делатель лукавства»472.

«Душа правая — наперсница смирения; душа лукавая — служительница гордости473.

«Души кротких исполнятся познания истины; ум гневливый пребывает во тьме и неразумии»474.

«Простота есть усвоившееся душе качество, чуждое сложности, не способно к помышлени­ям злым о ближнем»475.

«Лукавство есть обширное знание, правильнее же извращение знаний по подобию знания бе­сов, утратившее истину и покушающееся утаить­ся от людей»4'6.

«Лицемерство есть противоположное настро­ение души с телом, переплетенное всевозможны­ми вымыслами»477.

«Незлобие есть тихое настроение души, сво­бодное от всякого умысла»478.

«Правота состоит в настроении ума, нелюбо­пытном и неподозрительном, в искренности об­ращения с ближними, в слове непритворном, не обдумываемом благовременно»479.

«Лукавство есть превращение правоты, оболь­щение ума ложными понятиями, доставляющи любви к ближнему, говорившему о нем худо, кто не стерпит поношения от самого себя?»489

«Не прими тщеславного помысла, когда он будет предлагать тебе саны епископа, или игуме­на, или учителя, потому что трудно отгнать пса от стола, на котором продается мясо»490.

«Тщеславие приводит человека к гордости, когда его предпочитают другим, и к памятозлобию, когда его презирают»491.

«Тщеславие нередко было для тщеславных причиною безчестия вместо чести, которой они искали, дав им повод к гневу и выставив их в бе­зобразии пред человеками»492.

«Если будем стремиться к богоугождению, то непременно вкусим и Божественную славу. Вку­сивший Божественную славу непременно будет презирать славу земную. Сомневаюсь, чтоб кто-либо презрел вторую, не вкусив первой»493.

«Не повинуйся суетному тщеславию, подуча­ющему объявлять добродетели твои для пользы слышащих: кая бо польза человеку, если он при­несет пользу всему миру, душу же свою отщетит (Мф. 16:26). Ничто не может принести такой пользы ближим, как смиренный и непритворный нрав, смиренное и непритворное слово»494.

«Есть слава, происходящая от Господа, Кото­рый говорит: прославляющая Мя прославлю (1 Цар. 2:30). И есть слава, устрояемая зло-хитростью диавольскою; о ней сказано: горе, егда добре рекут вам вси человецы (Лк. 6:22,26). По­знаешь ясно первого рода славу, когда, призна­вая славу вредною для себя, будешь устранять ее всеми средствами, когда постоянно и везде бу­дешь скрывать подвижничество и добродетели твои. Познаешь в себе стремление ко второй сла­ве, когда сделаешь что-либо и самомалейшее, да видим будешь человеки» (Мф. 23:5)495.

«Скверное тщеславие подучает нас принимать на себя личину добродетели, которой не имеем, опираясь, для обмана нашего, на слова Господа: тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят добрая ваша дела» (Мф. 5:6)496.

«Господь нередко отвлекает от тщеславия тщеславных, попуская им бесчестие»49'.

«Возносяй себе непременно смирится и здесь, в земной жизни, прежде будущего века»498.

«Когда льстецы, правильнее же, обольстители начнут хвалить нас, тогда поспешим привести себе на память множество беззаконий наших и найдем себя недостойными произносимых нам похвал или воздаваемых нам почестей»499   .

«Червь, достигши надлежащего возраста, полу­чает крылья, возлетает на высоту; и тщеславие, до­стигши исполнения своего, преобразуется в гордость. Гордость — и начало, и совершенство всех зол»300.

«Окончательное преуспеяние в тщеславии — начало гордости; средина гордости — уничиже­ние ближнего, бесстыдное проповедание и вы-наружение своих подвигов, хваление самого себя в сердце, ненависть к обличениям; конец гордос­ти — отвержение Божией помощи, высокомер­ное упование на собственные умыслы и действия, нрав демонский»501.

«Кого постигло грехопадение, в том прежде вселилась гордость: предтеча первого — второе»302. «Высокомудрый монах прекословит сильно; смиренномудрому прекословие неизвестно»503.

«Муж высокосердый желает начальствовать, иначе он и не может погубить себя, правильнее же — не хочет»504.

«Бог гордым противится (Иак. 4:6): кто ж по­милует их? Нечист пред Господом всяк высоко­сердый (Притч. 16:5) : кто же очистит его?»505

«Отвергающий обличение обнаруживает этим присутствие в себе гордости; ищущий обличения разрешился от уз гордости»506.

«Гордость — погубление богатства и понесен­ных подвигов: воззваша, и не бе спасаяй, конечно, потому, что взывали с гордостию; воззваша ко Гос­поду, и не услыша их (Пс. 17:42), потому, без всякого сомнения, что не хотели расстаться с началь­ными причинами того, против чего молились»507.

«Не предайся беспечности и не возуповай на непоколебимость своего состояния, доколе не пос­ледует о тебе окончательное изречение Судии пос­ле исхода души из тела. Имей в виду того, кото­рый уже возлег в чертоге, но изгнан из него во тьму кромешную с связанными руками и ногами»508.

«О ты, сотворенный из персти земной! Не воз­вышай главы, потому что многие святые и неве­щественные свергнуты были и с неба»509.

«Когда демон гордости оснует себе обитель в людях, порабощенных гордости, тогда начинает являться им во сне или даже наяву, принимая вид святого ангела или кого-либо из мучеников и как бы преподавая откровения и духовные дары. Де­лается это с тою целью, чтоб несчастные прель­стились и подвергнулись решительному умопов-реждению (сумасшествию)»510.

«От забвения грехов образуется гордость; па­мятование грехов — причина смирения»511.

«В сердцах гордых прозябнут глаголы хулы, а в душах смиренных — небесные видения»512.

«Большинство гордых, не познав себя, возом­нили о себе, что они достигли бесстрастия, но при исходе из этой жизни они увидели свое убо­жество»513.

«Вода, мало-помалу возливаемая на огонь, со­вершенно угашает его: так и слеза истинного плача потушает пламень ярости и вспыльчиво­сти»514.

«Безгневие есть ненасыщаемое желание бес­честия; оно встречается и в тщеславных людях от непомерного желания похвал человеческих. Без­гневие есть победа над естеством, потеря ощу­щения оскорбления, приобретенная подвигами и потами»515.

«Кротость есть непоколеблющееся устроение души, пребывающее одинаковым и при поноше­ниях и при похвалах»516.

«Начало безгневия — молчание уст при сму­щении сердца; средина — молчание помыслов при тонком смущении души; конец же — тиши­на при веянии нечистых ветров, насажденная и утвержденная в душе благочестивым навыком и Божественною благодатию»517.

«Гнев есть проявление сокровенной ненавис­ти и памятозлобия. Гнев — желание отомстить оскорбившему. Вспыльчивость есть безвремен­ное воспаление сердца. Огорчение есть состоя­ние, противоположное приятному расположе­нию духа, вступившее в душу и пребывающее в ней. Ярость есть изменившееся настроение нра­ва и безобразие души»518.

«При появлении света исчезает тьма, когда разольется в душе благоухание смирения, истреб­ляются из нее и огорчение, и ярость (раздражи­тельность)»519.

«Некоторые, удобопреклонные к раздражи­тельности, нерадят об укрощении и врачевании этой страсти, не обратив внимания на слова Пи­сания: устремление ярости его падение ему»520.

«Движение жернова бывает столько быстрым, что в одно мгновение стирает и истребляет пше­ницы и прочего зерна душевного более, нежели в иной целый день: по этой причине мы должны постоянно пребывать в благоразумном внима­нии себе. Случается, что только что вспыхнувший пламень, раздуваемый сильным ветром, попаляет и опустошает душевную ниву скорей, нежели огонь, давно, но медленно действующий»521    .

«О други! Не должно быть тайно от нас и то, что лукавые демоны скрывают себя и прячутся на время, чтоб мы, вознерадев о великих страс­тях, как бы о малозначущих, соделали свою бо­лезнь уже неисцелимою»522.

«Угловатый и жесткий камень, сталкиваясь с другими камнями и ударяясь о них, стирает уг­ловатость по всему объему своему, несмотря на естественную жесткость и твердость, и получает вид округлый. Подобно этому и человек свирепый и жестокий, жительствуя и обращаясь с людьми такого же нрава, приобретает одно из двух: или исцеляет язву свою терпением, или, уда­лившись из такого общества, непременно позна­ет свою немощь, которую показало ему, как бы в зеркале, его бегство»523.

«Склонный по временам к раздражительнос­ти, если будет позволять себе произвольное увле­чение яростью, то будет побеждаться и сокру­шаться ею впоследствии и невольно, от предшествовавшего произвольного повиновения ей»524    .

«Ничто так не противосвойственно кающим­ся, как ярость, возмущающая душу, потому что покаяние требует великого смирения, а ярость — признак величайшей гордости»525.

«Если высшая степень кротости заключается в том, чтоб сохранять тишину сердца и залог люб­ви и в присутствии раздражающего нас, то выс­шая степень ярости познается из того, когда мы свирепствуем и гневаемся на огорчившего нас в отсутствие его»526.

«Если мир души служит признаком прише­ствия в нее Святого Духа, а гнев есть возмуще­ние сердца, то ничто не заграждает так вход в наши души Святому Духу, как ярость»527.

«Борьба с гневом требует особенного приле­жания, потому что страсти гнева содействует естество, подобно тому, как оно содействует стра­сти плотского вожделения»528.

«Подверженный страсти гнева часто возмуща­ет все стадо, как волк: неистовством своим он приводит многие души в расстройство и недо­умение»529.

«Великий вред — возмущать око сердца, яростию, как о том свидетельствует псалмопевец: смятеся от. ярости око мое (Пс. 6:8), говорит он. Вред больший — выразить словами душевное волнение. Если же дело дойдет до рук, то это уже вполне чуждо монашескому ангельскому и Бо­жественному жительству, враждебно ему»530.

«Намереваясь или предполагая изъять сучец ближнего, не употреби для этого, вместо врачеб­ных орудий, бревна. Бревно — жесткие слова и грубое обращение, а врачебные орудия — крот­кое наставление и выговор, соединенный с дол­готерпением»531.

«Начало блаженного незлобия заключается в том, чтоб претерпевать бесчестия с горестью и болезнию души; средина — в том, чтоб пребы­вать в них без печали; совершенство, если только оно есть, — в том, чтоб поношения вменять в благохваления»532.

«Преставший от гнева убил и памятозлобие: доколе жив отец, не прекращается чадородие»533.

«Стяжавший любовь устранился от вражды; пребывающий во вражде сам собирает для себя труды и скорби суетные»334.

«Трапеза любви разрушает ненависть, а дары чистые смягчают душу. Но трапеза невниматель­ная — мать дерзости, и чрез окно любви вскаки­вает чревообъядение»535.

«Злопамятствуй и злопамятствуй на бесов; враждуй, враждуй постоянно на твое тело. Плоть — неблагодарный и льстивый друг: буду­чи угождаем, тем более вредит»536.

«Познаешь, что избавился от памятозлобия — этой внутренней гнилости — не тогда, когда по­молишься об оскорбившем, не тогда, когда воз­дашь ему за зло дарами; ниже тогда, когда пригла­сишь его к твоей трапезе, познаешь тогда, когда, услышав о его телесном или душевном заключе­нии, пожалеешь и прослезишься о нем, как бы о себе»537.

«Воспоминание страданий, понесенных Иису­сом, исцелит от памятозлобия, посрамив его не­злобием Иисуса»538.

«Внутри гнилого дерева зарождаются черви, и гнев прививается к кротким и молчаливым не в истинном разуме. Тот, кто извергает из себя гнев, получит отпущение: тот, кто питает в себе гнев, лишится милости»539.

«Чтоб получить прощение в грехах, некото­рые возложили на себя и подвиги; но прежде них достиг этого муж непамятозлобный по обетова­нию Господа: отпустите немногое, и отпустится вам безмерно многое» (Лк. 6:3 7)540.

«Знамение истинного покаяния заключается в отвержении памятозлобия, а кто не престает памятозлобствовать и вместе мнит о себе, что приносит покаяние, тот подобен спящему и ви­дящему себя во сне быстробегущим»541.

«Никто да не признает страсть памятозлобия маловажною: нередко вкрадывается она и в духовных мужей»542    .

«Уязвляемые обличениями, будем воспоми­нать грехи наши, доколе Господь не призрит на насилие насилующих себя ради Его, не изгладит грехов наших и болезнь, грызущую нас в сердце нашем, не претворит в радость. По множеству болезней моих в сердце моем, соразмерно им, утешения Твоя возвеселиша душу мою (Пс. 93:19) в свое время, так говорил псалмопевец. Не забудем и следующего, сказанного им Господу: елики явил ми ecu скорби многи и злы, и обращ-ся оживотворил мя ecu, и от бездн земли, по па­дении моем, снова возвел мя ecu» (Пс. 70:20)543.

«Блажен тот, кто, укоряемый и уничижаемый ежедневно, понудил себя к терпению ради Бога: он примет участие в вечном празднике мучени­ков и вступит дерзновенно в общение с ангела­ми»544.

«Блажен монах, признавший себя достойным всякого бесчестия и уничижения»545.

«Блажен монах, окончательно умертвивший свою волю: он встанет одесную Распятого»546.

«Отвергший справедливое или несправедли­вое обличение отвергся от своего спасения»547.

«Видел я в той обители548 послушников о Гос­поде, которые в разуме по Богу, сами себя поно­сили и подвергали всевозможным уничижениям с тою целью, чтоб этим приготовить себя к ос­корблениям, приносимым извне, и уже встречать их благодушно»549.

«Сын мой! Если с самого поступления твоего в монастырь предашь себя терпению бесчестий, то не нужен будет тебе многолетний труд для приобретения блаженного покоя в душе тво­ей»550.

«Усердно пей поругание, как воду жизни, от всякого человека, покушающегося напоить тебя чистительным врачевством, изгоняющим из сер­дца сладострастие. Если будешь руководствовать­ся этим правилом, то глубокая чистота воссияет в душе твоей, и свет Божий не оскудеет в сердце твоем»551.

«Небольшим огнем смягчается воск, и часто случившееся ничтожное бесчестие внезапно смягчило, усладило сердце, истребило из него сви­репость, нечувствие и ожесточение»552.

«Усердные к монашескому подвижничеству и преуспевающие в нем должны особенно вни­мать себе и остерегаться от осуждения живущих нерадиво, чтоб не подвергнуться большему осуж­дению, нежели какому должны подвергнуться нерадивые. И Лот, полагаю, привлек к себе ми­лость Божию тем, что, живя посреди людей раз­вратных, никогда не осуждал их»553.

«Оскорбления, уничижение и прочее подоб­ное этому производит в душе послушника дей­ствие, подобное действию полыни, а похвалы, почести и одобрения, как мед, производят в сла­дострастных великую радость. Рассмотрим свой­ство каждого из этих действий: первое очищает все нечистоты в желудке, а второе умножает в нем желчь»554.

«Не руководствующийся истинным разумом, подвергаясь поношениям или обличениям, огор­чается или спешит скорей поклониться делаю­щему выговор, не по причине смирения, но же­лая скорей прекратить выговор. Когда поража­ют тебя выговором, молчи и принимай прижи­гания, правильней — средства, доставляющие светлую чистоту; когда же духовный врач преста­нет обличать тебя, тогда уже проси прощения у него»555

Святой, духоносный настоятель Александрий­ского общежития, описанного святым Иоанном Лествичником, подвергал унизительным наказа­ниям подчиненных ему иноков, даже весьма пре­успевших и старцев; этим охранял их от превоз­ношения и доставлял им возможность достигать глубочайшего смирения. «Праведный Господь, — повествует Лествичник, — послал для обители той эконома, заведывавшего имуществом ее, со­ответственно духовному, богоданному достоин­ству пастыря и наставника словесных овец. Эко­ном был муж необыкновенного целомудрия, ред­кой кротости. Такого инока повелел однажды великий выгнать из церкви безвременно и без всякой причины, представясь разгневанным на него. Зная, что эконом невинен в том, в чем. об­винял его пастырь, я, будучи наедине с великим, оправдывал пред ним эконома. Руководимый духовною мудростью пастырь отвечал мне: «Отец! И я знаю, что он невинен, но отнять хлеб из рук голодного дитяти было бы делом непра­ведным и немилостивым! Подобное этому дело совершает и пастырь, вредя и себе, и подвижни­ку, если не доставляет ему случаев к получению венцов, которые подвижник может заслужить, по усмотрению пастыря, чрез перенесение ос­корблений, бесчестий, уничижений, поруганий. От этого происходит троякий, великой важнос­ти ущерб. Во-первых, сам настоятель лишается мздовоздаяния за обличение и наказание благо­намеренные. Во-вторых, настоятель, имея воз­можность доставить пользу братии добродете­лью собрата их, этого не сделал. Третий и тягчай­ший ущерб заключается в том, что часто и те са­мые, которые представляются переносящими скорбь и терпеливыми, будучи оставлены на вре­мя без внимания как усовершившиеся в добро­детели, не обличаемые и не поношаемые насто­ятелем, утрачивают приобретенную кротость и терпение. Земля эта доброкачественна, плодоносна и тучна, но оскудение воды бесчестия соделывает ее способною к произращению плевелов: прозябает на ней терние кичения и блуда». Зная это, великий апостол писал в послании к Тимо­фею: настой, обличи, запрети им благовремен­ие и безвременне (Тим. 4:2). В опровержение этих слов я представил пастырю слабость современ­ного поколения и то, что многие могут отторг­нуться от паствы его по причине напрасного или ненапрасного строгого взыскания; на это этот, ис­полненный духовной мудрости, муж сказал: «Душа, привязавшаяся ради Христа верою и лю­бовью к пастырю, не отступает от него, хотя бы и пришлось пролить кровь по причине этой при­вязанности. Такое расположение появляется в душе особенно тогда, если она была когда-либо облагодетельствована пастырем и получила при посредстве его исцеление от язв греховных. Она помнит слова апостола: ни ангели, ни начала, ниже силы556, ни ина тварь кая возможет нас разлучити от любве (Рим. 8:38) Христовы. Если же душа, таким образом, не привязалась, не при­лепилась, не стяжала такого основного, твердого залога: то удивляюсь, если она пребывает в этом монастыре не напрасно, находясь к пастырю и пастве в отношении притворном и самооболь­стительном». Точно! Не обманулся великий: он собрал, наставил, совершил и принес Христу мно­гие непорочные жертвы»557.

Необходимо заметить здесь, что поведение мужа бес­страстного, исполненного Божественной благодати, никак не может служить точным образцом подражания для на­стоятелей и наставников, которых преуспеяние очень уме­ренно, которые еще борются со страстями. Но кроткое обличение подчиненных братии, благоразумное, основан­ное на слове Божием указание им недостатков их, воздер­жание от зловредного и лукавого человекоугодничества и ласкательства в обращении с подчиненными при искрен­ней любви к ним, должны принести несомненную существенную пользу и братству, и самому настоятелю. Глав­ная цель делаемых здесь выписок заключается в том, чтоб показать и объяснить великое Божие таинство, драгоцен­ное духовное богатство, которое сокрыто и преподается Промыслом Божиим в различных скорбях и уничижени­ях, попускаемых служителю Божию во время его земного странствования.

«Однажды, — продолжает повествовать свя­той Иоанн Лествичник, — когда я сидел за тра­пезою близ великого этого настоятеля, он при­клонил святые уста свои к моему уху и сказал: «Хочешь ли, чтоб я показал тебе действие Боже­ственного разума в муже глубокой старости?» Я просил его об этом. Преподобный вызвал си­девшего за вторым столом инока Лаврентия, ко­торый провел в той обители около сорока вось­ми лет и был вторым соборным иеромонахом. Он подошел к игумену и, поклонившись ему до земли, принял от него благословение. Но когда Лаврентий встал от поклонения, игумен не ска­зал ему ничего, а оставил стоять пред трапезою. Обед только что начинался, и Лаврентий не ус­пел еще нисколько вкусить пищи. Так стоял он с час или более, мне сделалось даже стыдно взгля­нуть на этого подвижника, который был весь сед, и вступил уже в восьмидесятый год своей жизни. Он простоял таким образом до окончания обе­да. Когда мы встали из-за стола, преподобный сделал ему некоторое поручение. Я не упустил вы­ведать у Лаврентия, что помышлял он, стоя пред трапезою. Он отвечал: «Облекши пастыря во об­раз Христа, я признал, что нахожусь в повинове­нии у Бога, а не у человека.. И потому, отец Иоанн, я стоял не пред трапезою человеческою, а пред жертвенником Божиим и молился Богу. Ника­кого лукавого помышления не составилось во мне против пастыря по причине моей веры и любви к нему, как никто сказал: любы не мыслит зла (1 Кор. 13:5). Знай, отец, и то, что демон не овла­девает ни на час тем, кто предаст себя произволь­но простоте и незлобию»558.

«Македоний, перводиакон обители, муж, при­лежно работавший Господу, однажды за два дня до святого Богоявления испросил у пастыря по­зволения сходить в Александрию по некоторой своей надобности, обещая, впрочем, скоро воз­вратиться из города, чтоб принять участие в со­вершении празднества. Ненавистник добра, диавол устроил препятствие перводиакону, и Ма­кедонии не поспел в обитель на святой праздник, по приказанию, полученному от настоятеля при отпуске своем. Он пришел чрез день после праз­дника. Пастырь отлучил его от священнослужения и назначил проходить низшие послушания с новоначальными. Перводиакон, этот ревностный служитель терпения и долготерпения, при­нял определение отца с таким благодушием, как бы подвергался наказанию кто другой, а не он. Македонии провел сорок дней в таком уничиже­нии; по истечении этого срока премудрый пас­тырь возвратил к служению диакона. Пробыв один день в этом служении, перводиакон начал умолять пастыря, чтоб снова дозволено ему было пребывать в уничижении и в занятиях новона­чальных послушников. Я, говорил он, сделал в го­роде непростительный грех. Преподобный, по­няв, что перводиакон выражается приточно и ищет этого для того, чтоб усовершиться в смире­нии, исполнил его благое желание. Представилось удивительное зрелище! Старец, украшенный по­чтенными сединами, пребывал в числе новона­чальных и искренно просил всех молиться за него. Я, говорил он, впал в блуд преслушания. Но мне, грешному, великий этот Македоний открыл при­чину, по которой он произвольно устремился к такому смиренному положению. Никогда, ска­зал он, я не чувствовал такого облегчения от внут­ренней борьбы и не видел в себе сладостного Бо­жественного света, как ныне. Несвойственно, прибавил он, и даже, как утверждают некоторые, невозможно падать ангелам; человекам свой­ственно падать и скорей восставать, сколько бы раз ни случилось пасть; принадлежность одних бесов — пребывание в падении по падении»559.

«Находясь в той обители, я удивлялся вере и терпению некоторых новоначальных, их посто­янству в этих добродетелях, с которым они не­утомимо переносили выговоры и укоризны и другие поношения от настоятеля, и не только от настоятеля, но и от самой меньшей братии. С це­лью душеназидания моего спросил я одного из братий, жившего уже пятнадцать лет в той оби­тели, по имени Аввакира, которого почти все обижали, а служители едва не каждый день вы­гоняли из трапезы — этот брат был от природы несколько невоздержен на язык: брат Аввакир! За что выгоняют тебя каждый день из трапезы, и ты ложишься спать без ужина? Он отвечал: по­верь, отец, что эти отцы мои искушают меня, намерен ли я в точности быть монахом. Но как они делают это, лишь искушая меня, то и я, зная образ мыслей Великого и их, переношу все тер­пеливо, без смущения. Пятнадцать лет поддер­живаю себя таким размышлением; да и они го­ворили мне, при вступлении моем в монастырь, что они искушают отрекшихся от мира до трид­цати лет. Справедливо поступают они, отец Иоанн! Золото, не побывши в огне, не может по­лучить чистоты. Этот мужественный Аввакир пробыл в монастыре, по пришествии моем туда, еще два года и преселился ко Господу. Умирая, он сказал отцам: благодарю, благодарю Господа и вас за то, что вы искушали меня во спасение мое, я провел вот семнадцать лет, не пострадав ничего от искушений бесовских. Исполненный духовного разума пастырь повелел положить его с почивающими там святыми как достойного, как исповедника»360.

«Господь, не хотя меня лишить молитвы од­ного из преподобных отцов, за неделю до исшествия моего из того святого места, взял к себе мужа чудного, второе лицо по управлению мо­настырем после пастыря, по имени Мину. Он провел пятьдесят лет в общежитии и прошел все послушания. В третий день, когда мы совершали обычное молитвенное последование о усопшем, внезапно наполнилось благоуханием все место, где лежало тело преподобного. Великий отец по­велел нам открыть гробницу его, и, когда это было исполнено, все мы увидели, что из честных стоп его истекает благовонное миро двумя источни­ками. При этом учитель сказал собору иноков: Вот! Труды и подвиги его, которых образом слу­жат ноги, принесли Богу миро. Отцы того места, поведая о многих добрых делах Мины, расска­зывали и следующее: однажды настоятель захотел искусить богодарованное ему терпение, и когда вечером Мина, пришедши по обычаю в келию игумена, чтоб получить от него приказа­ние на следующий день, просил об этом и поло­жил пред игуменом земной поклон, — игумен оставил его простертым на земле даже до време­ни правила. Тогда уже восставил пастырь Мину от земного поклонения, благословив и укорив его, как любящего выказываться и нетерпеливого. Так поступил преподобный в назидание всех, зная, что Мина перенес мужественно сделанное ему бесчестие»561.


Выписка из жития святого Андрея, Христа ради юродивого Выписка из Лествицы святого Иоанна Лествичника: Выписка из творений преподобного аввы Дорофея