В своем первом послании св Иоанн беседует с верующими, как отец с детьми, совершенно безыскусно, не следуя строгому порядку в рас­положении мыслей и часто повторяя одни и те же выражения. По­этому трудно разделить содержание его послания на самостоятель­ные отделы. Для запоминания достаточно обозначить по порядку глав некоторые выдающиеся в них мысли, к которым прочие относятся как соподчиненные.

Первая глава начинается удостоверением истинности благовест­вования о Слове Жизни и о целях этого благовествования: «чтобы и вы имели общение с нами, а наше общение с Отцом и Сыном Его Иису­сом Христом» и чтобы «радость ваша была совершенна». Как в своем Евангелии, так и здесь св. Иоанн именует второе Лицо Пресвятой Тро­ицы «Словом». Апостол свидетельствует, что будет говорить не о том, что знает только понаслышке, а о том, чему он сам был очевидцем, слышателем и свидетелем. «Да радость ваша будет исполнена» — вы­ражение, совершенно подобное Ев Иоанна 15:11 и 17:13 (ст. 1-4).

Далее апостол изъясняет условия и законы, на которых зиждется общение с Богом  1) хождение во свете — «если мы говорим, что име­ем общение с Ним, а ходим во тьме, то мы лжем» (ст. 5-6); 2) общение друг с другом — «если ходим во свете... то имеем общение друг с другом, и кровь Иисуса Христа, Сына Его, очищает нас от всякого греха» (ст. 7); 3) исповедание грехов — «если исповедуем грехи наши», не сознаем только их, а именно исповедуемся в них открыто перед Богом и перед свидетелем Его, уполномоченным вязать и решить (Ин. 20:22-23), то «Он... простит нам грехи наши» (ст. 8-9). «Если гово­рим, что мы не согрешили, то представляем Его лживым», то есть от­вергаем все учение Христово об искупительной жертве Его за грехи людей (ст. 10)

Во второй главе апостол говорит, что Христос есть «умилостивле­ние за грехи наши», и «не только за наши, но и за грехи всего мира», то есть за грехи всех людей, не только ныне живущих, но и живших прежде и имеющих жить до самого второго пришествия Христова. Это — основное положение христианства (ст. 1-2). Но как использо­вать это умилостивление? Через соблюдение заповедей: «а что мыпознали Его, узнаем из того, что соблюдаем Его заповеди» (ст. 3). Это соблюдение заповедей — единственное доказательство истинности любви такого человека к Богу и к ближним, ибо основная заповедь Божия есть заповедь о любви. Эта заповедь есть и древняя, и новая. Она — древняя, потому что была и в Ветхом Завете, была написана на скрижали сердца и у язычников, но до Христа на земле было цар­ство тьмы, а потому чувство любви заглушалось у людей противопо­ложными внушениями диавола. А когда Христос принес Себя в жер­тву и Своею Кровью искупил людей от первородного греха, сокру­шив царство диавола в мире, древняя заповедь о любви обновилась в сердцах возрожденных людей, стала как бы новой заповедью и дей­ствительно приобрела новый возвышенный характер особенной чи­стоты, бескорыстия и одухотворенности, бесконечно превосходя лю­бовь и язычников, и иудеев. Христианская любовь основывается на высокой идее всеобщего искупления Христом и духовного единства всех людей во Христе как членов единого духовного тела Христова. Оттого только в христианстве возможна любовь к врагам, немысли­мая ни в иудействе, ни в язычестве, ибо там нет для нее оснований (ст. 5-8). Поэтому кто теперь говорит, «что он во свете, а ненавидит брата своего, тот еще во тьме», то есть тот еще не христианин. Дока­зательством христианского настроения души служит только «любовь к брату» (ст. 9-11). Начиная с 12 стиха, апостол начинает излагать но­вое наставление, именно: предостережение против любви к миру, чему предпосылает воззвание к христианам разных возрастов. Связь речи с предыдущим такова^- как отличительный признак христианс­кого совершенства есть любовь к Богу и к ближним, так сильнейшим препятствием к исполнению этой основной заповеди христианства является любовь к миру и к тому, что в мире. Поэтому апостол и предо­стерегает от таковой любви все возрасты: детей, отцов, юношей и от­роков. Тут имеются в виду, по-видимому, возрасты духовно-нравст­венной жизни, хотя нельзя вполне исключать и естественных возра­стов, которые иногда (хотя и не всегда) совпадают со степенями духов­но-нравственной жизни. Для каждого возраста апостол указывает особенное побуждение к тому, чтобы он не прилеплялся к миру. Для детей, только что после крещения начавших христианскую жизнь, таким побуждением служит прощение им грехов в таинстве креще­ния; для отроков — познание Бога Отца, которое они, хотя еще не в полноте, но уже приобрели, возрастая в нравственно-христианской жизни; для юношей, возрасту коих, вместе с увлечениями, свойствен­ны и сила, и свежесть, и воодушевление в борьбе с ними, побуждени­ем к отречению от мира должны служить те успехи, которых они уже достигли в победе над лукавым, и то знание всесильного Слова Бо­жия, которым они уже овладели, усердно изучая Священное Писа­ние; для отцов, то есть для мужей, достигших высокой степени нрав­ственного совершенства, познание Безначального — познание самой высшей тайны спасения людей, от начала Богом определенного че­рез Единородного Сына Его Иисуса Христа, служит достаточным ос­нованием, чтобы любовь к Безначальному удержала их от привязан­ности к тленным и скоропреходящим благам мира сего. «Не любите мира, ни того, что в мире...». Конечно под «миром» здесь разумеется не само по себе прекрасное и премудрое творение Божие, но все то, что в мире испорчено грехом и дает пищу греху, что сделалось враж­дебно Богу. Далее апостол сам определяет, что такое этот мир, которо­го не должно любить: это — «похоть плотская, похоть очес и гордость житейская». Это, по учениию свв. Отцов, три детища самолюбия, или самости, которые, в свою очередь, являются корнями, родоначаль­никами всех прочих страстей, обуревающих человека. Это — сла­столюбие, сребролюбие и славолюбие. Как побуждение не любить мира и того, что в мире, св. апостол выставляет то, что «мир прохо­дит, и похоть его», и только исполняющий волю Божию пребывает во век (ст. 12-17). «Дети, последнее время» — указание на то, что на­ступила последняя эпоха домостроительства Божия, которая должна окончиться вторым пришествием Христовым и кончиной мира. «Как вы слышали, что придет антихрист, и теперь появилось много анти­христов» — учение об Антихристе как об определенной человечес­кой личности мы находим в словах Самого Господа Иисуса Христа (Ин. 5:43), а особенно в посланиях св. апостола Павла, написанных много раньше послания Иоаннова (2 Сол. 2:3-9). Хотя самого Анти­христа еще нет, но появились предтечи его, носители духа его, како­выми св. апостол несомненно считает появившихся уже в апостоль­ское время лжеучителей вроде Симона Волхва, Керинфа, николаи­тов и других, от которых предостерегали христиан и св. апостол Петр, и св. апостол Иуда. «Они вышли от нас, но не были наши...» — то есть были раньше православными христианами, но только внешне принад­лежали к Церкви, внутренне же были вне ее, почему и стали лжеучи­телями (ст. 18-19). «Вы имеете помазание от Святого и знаете это» —апостол не говорит об антихристах подробно, ибо уверен, что хрис­тиане имеют сами просвещение от Духа Святого через совершенное над ними таинство миропомазания Вначале христиане получали осо­бенные дары Духа Святого через возложение апостольских рук, но вскоре это действие было заменено действием помазания св миром, как это видно еще из 2 Кор. 1:21-22 и Еф. 4:30. «Знаете все» — конеч­но, в смысле: «что нужно для спасения, а потому можете распознать ложь еретиков». Все же в качестве самого верного признака, по ко­торому верующие могут узнать лжеучение, св. апостол указывает отрицание или искажение истинного понятия об Иисусе Христе как явившемся для спасения людей Единородном Сыне Божием Такой «не имеет и Отца», ибо только через Сына Божия мы научаемся позна­вать и любить Бога Отца (Мф. 11.27). Для того чтобы быть в крепком единении и с Сыном, и с Отцом, надо крепко держаться апостольско­го исповедания веры («что вы слышали от начала...») Только в этом случае можно получить жизнь вечную (ст. 20-26). Далее св. апостол вновь подчеркивает важность великого дара благодати, который по­лучают верующие через таинство миропомазания: «помазание, ко­торое вы получили от Него, в вас пребывает, и вы не имеете нужды, чтобы кто учил вас», и внушает непоколебимо держаться исповедания Божества Иисуса Христа, заканчивая свое увещание напоминанием близости второго пришествия Христова и обещанием дерзновения, то есть уверенности в оправдании в день суда: «не посрамимся», то есть не будем осуждены (ст. 27-29).

В третьей главе св. апостол на основании ранее высказанных мыслей говорит о проявлении в самой жизни общения с Богом и де­лит людей по жизни их на детей Божиих и на детей диавола. Грехопа­дением Адама род человеческий был порабощен диаволу; искупле­нием Господа Иисуса Христа всем людям дарована возможность быть детьми Божиими, получая возрождение в таинстве крещения и ук­репляясь в Божественной жизни другими таинствами и собственны­ми усилиями следовать в жизни по стопам Христа, по заповедям Его (ст. 1-8). «Всякий, рожденный от Бога, не делает греха» — это выра­жение должно понимать не в том смысле, что верующий христианин никогда не грешит (это противоречило бы словам самого св Иоанна в 1 8-10), а в том, что он не отдает себя легко и добровольно в рабство греху, но всеми силами старается удалиться от греха, борется с ним, а если и падает, то спешит исповедать свой грех (1:10), а не служит ему, как идолу. Точно так же, когда апостол говорит: «кто делает грех, тот от диавола», речь идет не о том человеке, который имеет в себе грех (1:8) и делает злое (Рим. 7:20), хотя и ненавидит его, а о том человеке, который любит грех, делает его с услаждением и с сочувствием к нему; речь идет здесь о грешнике, предающемся греху постоянно и нераска­янно, а не о том, кто, согрешая по немощи, сознает свои грехи, сокру­шается о них и старается загладить их чистым раскаянием и исповеда­нием (ст. 8-9). Характерной чертой детей Божиих, в отличие от детей диавола, служит еще любовь к ближним и вера во Иисуса Христа как Сына Божия, действительно, а не призрачно (как учили некоторые еретики, например (докеты) пришедшего на землю во плоти и пост­радавшего за грехи мира. Отрицательным примером, как не следует относиться к ближним, св. апостол выставляет братоубийцу Каина и говорит, что подобен ему не только физический убийца, но и «всякий, ненавидящий брата своего» (ст 10-15). Величайший образец истинной любви к ближним, которому мы должны следовать, это Сам Господь Иисус Христос, положивший за нас душу Свою (ст. 16). Истинная лю­бовь к ближним доказывается делами милосердия (ст. 17-18): «станем любить не словом или языком, но делом и истиною». Сознание истин­ной любви к ближним, проистекающее из добрых дел, успокаивает нашу совесть и делает нас дерзновенными в молитвах пред Богом, да­вая некую сыновнюю уверенность на услышание (ст. 19-22). При этом апостол напоминает, что заповедь Божия собственно одна, хотя и со­стоит из двух частей: «чтобы мы веровали во имя Сына Его Иисуса Христа и любили друг друга, как Он заповедал нам». За исполнение этой заповеди мы удостаиваемся преискреннего единения с Богом, свидетельством чего является обитание в нас Духа Божия (ст. 23-24). В четвертой главе св. апостол увещевает христиан не всякому духу верить, но испытывать духов, «от Бога ли они». Для сего пробным кам­нем св. Иоанн поставляет основной догмат христианства о воплоще­нии Бога Слова: «всякий дух, который исповедует Иисуса Христа, при­шедшего во плоти, есть от Бога». Здесь «исповедует» значит не толь­ко «устами», ибо мы знаем из Евангелия, что и бесы исповедовали Иисуса Христа Сыном Божиим своими устами через бесноватого, но всею жизнью своею. По словам св. Иринея Лионского, эти слова апо­стола направлены против докетов, ложно учивших, будто Господь имел лишь призрачное тело, но не воплощался на самом деле (ст. 1 -3). Но проявления в мире духа антихристова через всевозможных «духовлестчих» — еретиков — не должны смущать христиан: «дети, вы от Бога и победили их» — дело Божие должно восторжествовать над всеми ересями Лжеучители торжествуют лишь временно, потому что «они от мира» и умеют приноравливаться ко вкусам и страстям мира» отчего мир и слушает их. «Мы от Бога», говорит далее апостол, и по­тому «знающий Бога слушает нас». Это и есть признак того, как от­личить «Духа истины» от «духа заблуждения» (ст. 4-6). Другая харак­терная черта детей Божиих — любовь к ближним: она духовно сродняет их с Богом, вводит в теснейшее общение с Ним  «будем любить друг друга, потому что любовь от Бога... Бог есть любовь». Не имею­щий в сердце своем любви к ближнему «не познал Бога» — не имеет надлежащего понятия о Боге. Выражение «Бог есть любовь» принад­лежит только св. апостолу Иоанну и не встречается больше нигде в этом виде в священных книгах, хотя понятие такое есть. Это — самоё лучшее и полное определение понятия и существа Божия (ст. 7-8). Наивысшее проявление любви Божией к людям в том, «что Бог по» слал в мир Единородного Сына Своего, чтобы мы получили жизнь чрез Него». В этом - сильное побуждение для нас к любви как к Богу, так и к ближним, ибо только «пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем» (ст. 7-16). Эта любовь так высока в своем совершен­стве, что достигает до дерзновения перед судом Божиим и из сердца верующего совсем изгоняет страх. Конечно, апостол говорит здесь о страхе рабском, который несовместим с сыновней любовью к Богу: страх сыновний этой любовью не исключается (ст. 17-18). Призывая, христиан к любви к Богу, апостол со всей силою убеждения настаи­вает, что любить Бога можно лишь при условии деятельной любви к ближним: «кто говорит: я люблю Бога, а брата своего ненавидит, тот лжец». Любить невидимое гораздо труднее, чем любить видимое, а потому не может быть истинной любви к Богу у того, кто не любит «брата своего». И сверх того: такова и заповедь Божия, чтобы «любя­щий Бога любил и брата своего» (Мф. 22:38-39), (ст. 19-21).

В пятой главе св. апостол разъясняет, что заповедь о любви к ближ­нему не тяжела для христианина, ибо она естественно вытекает из заповеди о любви к Богу: «всякий любящий Родившего, любит и рож­денного от Него». Любовь к ближнему является, таким образом, есте­ственным следствием нашего сыновства Богу. Бог — наш общий любя­щий Отец, а мы все - дети Его и друг другу - братия. Признак истинной любви к Богу — соблюдение Его заповедей, что для любящего не тяжко. Верующий имеет для этого еще и особую силу, побеждающую мир со всеми его искушениями. Эта сила — вера в Сына Божия: «сия есть победа, победившая мир, вера наша», потому что по вере нашей нам даруется в таинствах благодатная помощь Божия для борьбы с искушениями. Самым возвышенным примером победы над миром могут служить апостолы Христовы, приведшие своею проповедью весь мир, первоначально столь враждебно настроенный, к подножью креста Христова (ст. 1-5). Утверждая истинность нашей веры, что Иисус Христос действительно есть Сын Божий, воплотившийся, при­шедший на землю и дарующий нам жизнь вечную и победу нам ми­ром с его греховными искушениями, апостол ссылается на трех Сви­детелей на небе и на трех свидетелей на земле. Свидетели на небе: Отец, Слово и Святой Дух, а свидетели на земле: Дух (тот же Дух Свя­той, но уже не в Его лице, или Ипостаси, а в Его действиях, которыми Он свидетельствует о Христе, усвояя совершенное Искупителем ис­купление приемлющим его верою), вода и кровь (истекшие из ребра Иисусова как истинного Человека и ставшие веществами двух вели­чайших таинств — крещения и причащения). В Ветхом Завете при левитском Богослужении главными действиями, при посредстве ко­торых согрешающие очищались от грехов и примирялись с Богом, были — очищение водой и очищение жертвенною кровью (Числ. 19:9 и Лев. 14:5-7). Эти действия, как и весь обрядовый закон Моисеев, имели прообразовательное значение в отношении ко Христу и со­вершенному Им спасению человечества (Евр. 10:1; 1 Кор. 10:1 и да­лее). Христос отменил прообразовательное в Ветхом Завете и заме­нил оное самою сущностью вещей, или истиною, но под образом, так как образ необходим для уразумения истины для человека, состоя­щего из души и тела; прообраз в Новом Завете заменен образом. Вода есть образ крещения, кровь есть образ искупления человечества крестной смертью Спасителя. Таким образом, «пришествие Иисуса Христа водою и кровью» — это есть установление Им таинства кре­щения и таинства причащения. «Не водою только, но водою и кровию» — эти слова, видимо, направлены против современного апо­столу еретика Керинфа, ложно учившего, что Божество Христово соединилось с человечеством лишь при крещении Его и опять отдели­лось от Него при страдании, так что пострадал не Сын Божий, а про­стой человек (ст. 6-9). Кроме того, христианин имеет и внутреннее свидетельство в себе самом: это удостоверительное свидетельство в своем собственном духе, запечатленном помазанием (2:20) или печа­тью Духа Божия (2 Кор. 1:21, 22), по которому он знает и уверен, что он во Христе примирен с Богом и имеет упование жизни вечной. Об этом внутреннем свидетельстве говорил Сам Господь (см. Ин. 7:16; 3:33). Это внутреннее свидетельство выражается также в молитвен­ном дерзновении верующего: «когда просим чего по воле Его, Он слушает нас». Поэтому, если мы по любви к согрешающему ближне­му нашему молимся за него, «Бог даст ему жизнь». Но при этом апо­стол делает важную оговорку: «если только ближний наш согрешает «грехом не к смерти». Это различие «греха к смерти» и «греха не к смерти» имеет тот же смысл, что и слова Господа Иисуса Христа о том, что всякий грех и хула отпустятся или простятся людям, но хула на Духа Святого не отпустится людям ни в сем веке, ни в будущем (Мф. 12:31-32). «Грех не к смерти» — это всякий грех человека, кото­рый происходит от общей слабости человеческой, — грех, очищае­мый искренним покаянием и сердечным сокрушением и потому не подвергающий грешника духовной смерти. «Грех к смерти», или смертный грех, — это грех тяжкий, совершив который, человек так ожесточается сердцем, что становится не способным к покаянию. Таков грех упорного неверия, упорное отступничество от веры, не принимающее никакого вразумления, ожесточенное закоснение в еретических заблуждениях или тяжких нераскаянных грехах, став­ших как бы второй природой человека, а потому неисцельных. По-видимому, апостол считает, что нельзя быть уверенным в силе молитвы за ближнего, коснеющего в смертном грехе, ибо успеху такой молитвы противодействует неверие и ожесточение самого грешника. В заключение (ст. 18-21) апостол кратко приводит основные мысли послания о том, что рожденный от Бога не грешит, то есть не побеждается грехом всецело, потому что хранит себя благодатью возрождения и лукавый не прикасается ему, что христиане от Бога, а мир неверующих во зле лежит; Сын же Божий дал нам истинное знание, чтобы хранить себя от идолов, то есть от всякого зла вообще.