В сознании русского народа, прежде всего крестьянст­ва, жило обостренное чувство справедливости, причем не просто материального воздаяния, компенсации, а чувство высшей справедливости — жить по душе достойно, вознаграждать по совести. Сформировался народный идеал справедливости, который был в душе русского крестьянина своего рода компасом в море жизни. Не следует гнаться за богатством, за наживой, преследовать материальный расчет, испытывать жадность к деньгам и вещам. Как цель жизни это считается недостойным. Главное же — прожить жизнь по-доброму, по правде, достойно.

Мотивы побуждения крестьян к их нелегкому труду имели преимущественно духовно-нравственный характер, освященный традициями и обычаями трудолюбия. Крестьяне глубоко верили в то, что добросовестная старательная работа неизбежно получает хорошее возна­граждение. Стяжательство, стремление разбогатеть любы­ми средствами, не было свойственно русским крестьянам.

Сознание крестьянина пронизывало чувство долга, чувство служения. Даже в самые тяжелые исторические эпохи это чувство было не рабским подчинением, а моральным мотивом — труд как духовно-нравственное деяние, а не как средство достижения материальных благ.

Самое большое место в народном сознании занимали представления о душе, стыде, совести, грехе, доброте, справедливости, правде. Об этом можно судить по огром­ному количеству пословиц и поговорок, которые образуют своего рода кодекс народной мудрости и нравственности, служивший нашим предкам идеалом в жизни и труде.

«Душа всему мера», — говорили наши предки. «Сердце вещун, а душа мера, сердце пестун, а душа — дядька». «Душа всего дороже». «Душа заветное дело».

Идеальные отношения между людьми, считал русский человек, должны строиться только по душе. Он и говорил:

«Душа душу знает»

«Душа с душой беседует, а сердце сердцу весть подает». «Мы с ним живем душа в душу».  «Поговорим по

душам». «Так в душу и вьется, — осуждал плохого человека наш предок. — Без сальца в душу влезет». А такое отношение «с души прет, с души скидывает».

Если кто-то совершал плохой, безнравственный поступок, то ему говорили: «Покривил ты душою». «Не пожалел ты души своей». «Не криви душой, кривовато на тот свет уйдешь». Впрочем, «если нет души, так что хошь пиши».

Разумеется, не все идеалы, жившие в душе наших предков, претворялись в жизнь. Конечно, нет. Было в их жизни немало плохого. Но вместе с тем нравственные ориентиры неуклонно указывали им путь в нужном направлении, а люди, жившие несогласно с ними, в общественном мнении стояли очень низко. Плохие люди были как бы заклеймлены печатью недоверия.

Нередко русским приписывают максимализм в идеалах и деятельности. По мнению Л. Карсавина, «русские всегда хотят действовать во имя некоторого абсолюта или подняться на уровень абсолюта».

Лосский Н. О. — С. 397.

Если русский сомнева­ется в абсолютном идеале, он может впасть в полное безразличие ко всему.

Здесь есть доля истины. Русское национальное созна­ние  сформировалось   в  таких  условиях,   когда  многим русским людям приходилось жить на пределах духовных сил, опираясь на высшие духовные ценности, в абсолютном значении которых у них не было сомнения: Бог— Православие —  Добротолюбие; Царь — Государство— Национальное Единство; Русская земля — Родина.

Все эти ценности были вплетены в единую ткань и осознавались неразрывно. В национальном сознании вы­работался высокий порог отношений к национальному идеалу, в сравнении с которым многие абсолютные ценнос­ти, даже человеческая личность, были ничтожны — главное, жить по совести, а если деяние не соответствует ей, человеческая личность теряла свою нравственную ценность и считалась пропащей.

Отсутствие стыда, совести в глазах наших предков рассматривалось как нравственное уродство, таких людей избегали, вокруг них распространялся холодок отчужден­ности.

«Добрая совесть глаз Божий». «С совестью не разминуть­ся». «Как ни мудри, а совесть не перемудришь». «Совесть с молоточком, и постукивает и подслуживает». «Совесть без зубов, а загрызет». «Береги платье снову, а честь смолоду». «За совесть да за честь — хоть голову снесть!»

В понимании наших предков совесть неотделима от стыда. Чувство стыда стоит как бы за спиной русского человека.   Стыдно   плохо   работать,   стыдно   обмануть, стыдно взять лишнего, стыдно наживаться за чужой счет, стыдно нарушать заповеди.

«В ком стыд,  в том  совесть,   — твердит народная мудрость, — есть совесть, есть и стыд, а стыда нет, и совести нет».

В народном сказании отсутствие стыда означает мо­ральную смерть. «Стыд — та же смерть». «Убей Бог стыд, все пойдет нипочем». «Умри, коли стыда нет».

Недостойно и подло из материального интереса посту­паться совестью. И здесь наши предки судили очень строго. «Убей Бог стыд, так будешь сыт». «Стал сыт, так взял стыд». «Стыдненько, да сытненько».

Кстати говоря, в западном мире такое понимание совести и души немыслимо. Понятие «душа всему мера» было чуждо западному человеку, представление о совести и доброте для него, как правило, — абстракции. «Средний европеец, — пишет И. Ильин, много лет проживший на Западе, — стыдится искренности, совести и доброты как «глупости»; русский человек, наоборот, ждет от человека прежде всего доброты, совести и искренности».

Смирение, кротость, незлобливостъ — народный идеал.

«Смирение, — говорят народные пословицы, — Богу угождение, уму просвещение, душе спасение, дому благосло­венье и людям утешение». «Гордым Бог противится, а смирен­ным дает благодать».

«Смиренных Господь духом спасает». «Не ищи мудрости, ищи кротости!» «Аще обрящещи кротость, одолевши муд­рость». «Тихо не лихо, смирнее прибыльнее».

Смирение — хорошо, а злопамятство, мститель­ность претит коренному русскому человеку. «Тому тяжело, кто помнит зло». «Мста (месть) не мзда, она сушит душу».

В народном сознании допускается гнев, но не злопамят­ство. Русский человек отходчив.

«Гневайся, да не согрешай», — говорит он. «Гнев — человеческое, а злопамятство — дьявольское». «Старо­го не поминать». «Не поминай лихом», «Зла за зло не воздавай». «Кто старое помянет, тому глаз вон». «Кто гнев свой одолевает, крепок бывает». «Господин гневу своему — господин всему». «Где гнев, там и милость». «Судит Бог грешника, а человек прощает».

Сердцем, основой нравственных идеалов наших пред­ков были представления о доброте, правде и справед­ливости.

О доброте и добротолюбии мы уже говорили — они стали нравственной основой православия.

Другой универсальной национальной категорией души русского человека является правда. Это не формальное понятие в западном смысле, которое всегда может быть вывернуто наоборот, а абсолютное понятие, как бы мера добра и совести, абсолютная истина души. «Не в силе Бог, а в правде», — говорит русский человек.

«Без веры Господь не избавит, без правды Господь не исправит». «Всякая неправда — грех». «Делай не ложью -— все выйдет по Божью». «И Мамай правды не съел». «Бог тому даст, кто правдой живет». «Кто правды ищет, того Бог сыщет». «Живи не ложью — будет по Божью». «Кто неправдой живет, того Бог убьет». «Оправь Бог правого, выдай виноватого!». «За правого Бог и добрые люди». «Бог на правду призрит». «В неправде Бог карает». «В правде Бог помогает, а внеправде запинает (карает)». «В Боге нет неправды».

«Вся неправда от лукавого». «Нечего Бога гневить, надо правду говорить».

«Бог правду видит». «Правда живет у Бога, а кривда на земле».

«Правда груба, да Богу люба». «Правда гневна, да Богу мила».

Права и добро связаны между собой. «В ком правды нет, в том добра мало», или другая пословица: «В ком добра нет, в том и правды мало».

«Лжей много, а правда одна». «Ложью как хошь верти, а правде путь один». «Правда глаза колет». «Правда уши дерет». «Правда рогатиной торчит». «Правда на огне не горит, на воде не тонет». «Правда тяжелее золота, а на воде всплывает». «Правда сама себя очистит». «Правда сама себя хвалит и величает». «Придет пора, что правда скажется». «Правды некуда девать». «Правота — что лихота: всегда наружу выйдет».

«Правда шутки не любит». «С правдой не шути!» «С правдой шутить — что с огнем». «Не ищи правды в других, коли ее в тебе нет». «Правда светлее солнца». «Правда чище ясного солн­ца». «Правда дороже золота». «Правда — свет разу­ма». «Свет плоти — солнце, свет духа — истина». «Истина от земли, а правда с небес». «От правды некуда деваться». «Без правды не житье, а вытье». «Без правды житье — вставши да за вытье». «Без правды не живут люди, а только маются». «Без правды жить — с бела света бежать». «Без правды веку не изживешь».

«Дело знай, а правду помни!» «Дело делай, а правды не забывай!»

«Доброе дело правду говорить смело». «Правда суда не боится». «Правда бессудна. На правду нет суда». «Правда со дна моря выносит». «Правда из воды, из огня спасает».

«Правды не переспоришь». «Правда есть, так правда и будет». «Как ни хитри, а правды не перехитришь». «Правда прямо идет, с нею не разминешься, не обойти ее, не объехать». «Правда, что шило — в мешке не утаишь». «Все минется, одна правда останется».

Жизнь прожить следует только по-доброму, по правде, достойно. Народная мудрость проводит эту мысль постоянно. А.Н.Афанасьев в предисловии ко второму изданию 1873 г. «Народных русских сказок» отмечает: «...всегда сказка, как создание целого народа, не терпит ни малейшего намеренного уклонения от добра и правды, Она требует наказания всякой неправды и представляет добро торжествующим над злобою, например,... сказка о правде и кривде задает практический вопрос: как лучше жить — правдою или кривдою? ... выведены два лица, из которых каждый держится противоположного мнения:

Правдивый и криводушный. Правдивый — терпелив, любит труд, без ропота подвергается несчастию, которое обрушилось на него по злобе криводушного, а впоследст­вии, когда выпадают на его долю и почести и богатство, он забывает обиду, какую причинил ему криводушный, вспоминает, что некогда они были товарищами, и готов помочь ему. Но чувство нравственное требует для своего успокоения полного торжества правды — и криводушный погибает жертвою собственных расчетов».

«Основная болезнь народная, — писал в свое время Ф.М.Достоевский, — жажда правды, но неутоленная». С конца XVII века на глазах у простого русского человека рушили его основы, глумились над его святынями. Он видел непонимание и враждебность к нему со стороны «господ» и так называемой интеллигенции. Русский чело­век понимал, что по отношению к нему творится неспра­ведливость, неправда, но в душе остро верил в торжество справедливости и правды. Этой жаждой правды восполь­зовались большевики, чтобы захватить власть, и принесли с собой более чудовищную неправду, почти полностью умертвив народное чувство.

Правда для русского человека означает нравствен­ный закон в противовес формальному закону. Но и формальный закон зачастую отождествляют со словом «правда», стремясь, по-видимому, подчеркнуть, что иде­алом исполнения закона является правда. Слово «правда» вошло в название первого русского сборника законов «Русская правда».

Как справедливо отмечает Солоневич, что русский склад мышления ставит человека,  человечность,  душу выше закона и закону отводит только то место, какое ему и надлежит занимать: место правил уличного движения. Когда закон вступает в противоречие с человечностью — русское сознание отказывает ему в повиновении*.

См.: Солоневич   И. — С. 84—85.

В народном сознании понятие закон противопоставля­ется понятию правда и справедливость, причем в таком же духе, как в «Слове о законе и благодати» митрополита Илариона. Формальному закону противостоит жизнь по душе, по правде.

«Хотя бы все законы пропали, только бы люди правдой жили», — говорит народная пословица. «Все бы законы потонули да и судей бы перетопили».

Правда — это нравственные принципы, по кото­рым живет народ, закон — это нечто навязанное ему со стороны и не всегда справедливое для него. Закон, сочиненный правящим классом для простых людей, — средство их утеснения. Он провоцирует грех, обиду и преступления.

Народные пословицы так и говорят: «Не будь закона, не стало б и греха». «Где закон, там и обида». «Где закон, там и преступление». «Закон, что дышло, куда пошел, туда и вышло», или: «Закон — дышло, куда захочешь, туда и воротишь», «Закон, что паутина: шмель проско­чит, а муха увязнет».

Впрочем, русские люди понимают, что законы нужны и полезны, но не уважают их потому, что они служат средством их утеснения.

«Законы святы, да законники супостаты». «Не бойся закона — бойся судьи». «Законы — миротворцы, да законники — крючкотворцы». В общем — «Кто законы пишет, тот их и ломает». «Что мне законы, были бы судьи знакомы».

Многие русские отношения регулировались не правом, а совестью и обычаем (прежде всего жизнь крестьянской общины). Русское правосознание было ориентировано на жизнь по совести, а не по формальным правилам. «Никог­да   русский  человек   не   верил  и   не   будет  верить   в возможности устроения жизни на юридических началах» (Л.Тихомиров). Этим он отличался от западного человека. «Европейское правосознание формально, черство и уравнительно; русское — бесформенно, добродушно и справедливо», — писал И. Ильин. Для западного обыва­теля любой преступник злодей, а для русского человека — жертва обстоятельств.

Наказанный по суду преступник в народном сознании несчастный, ему сочувствуют, ему нужно помогать милостью.

«Несчастному милость творить — с Господом Богом говорить». «Милость — подпора правосудию». «Ми­лость и на суде хвалится».

Правосознание совести вовсе не означало анархии в народной жизни. В России сложились достаточно жесткие и строгие нормы поведения в среде коренных русских людей, прежде всего крестьян, которые регулировались не юридическими установлениями, а силой общественного мнения. Пренебрежение законом в XVIII—XIX веках, неверие в него среди простых людей объяснялись тем, что они чувствовали в нем навязанную извне силу, противо­речащую традиции и обычаю.

Родина — Государство — Царь

Душа народа  —  Русская Правда

Нестяжательство — Отношение к собственности — Свое, чужое