Но я предупреждаю вас, Что я живу в последний раз... Анна Ахматова

Сколько нужно отваги, чтоб играть на века...

Борис Пастернак

 

Как бы нелогичны, пессимистичны, а иногда даже бес­человечны ни были кармические философии, у них есть один действительно сильный аргумент. "Почему люди раз­ные?" Почему один рождается в благополучной семье, а другой - у людей деградировавших? Почему один уже рождается рабом, а другой - богатым? Почему один ребе­нок рождается больным, а другой здоровым?

Это вечные вопросы, это серьезные вопросы. Несерьез­но только одно: предполагать, будто христиане никогда сами об этом не задумывались.

 

 Весь традиционный набор недоумений, на которые ссылаются сто­ронники реинкарнации, разобран уже в послании блаж. Иеронима Де-метриаде.

 

Несерьезно предполагать, буд­то только кармическая философия ставит эти вопросы и что только она предлагает ответы на них.

Прежде чем выдвигать какие-то претензии к Библии или к христианской мысли, надо всерьез осознать одно очевидное обстоятельство: нам, христианам, уже две тыся­чи лет. В эти две тысячи лет западное человечество (вновь напомню: Запад - это от Персии до Британии) не было бедно талантами, в том числе талантами философскими. Многие из этих философски одаренных людей вполне со­знательно были христианами. Две тысячи лет христиане вчитываются в свою Книгу; две тысячи лет лучшие умы человечества думают над ней. Поэтому неумно, случайно набредая в Библии на какое-то неудобовразумительное ме­сто, вопиять об обнаруженном "противоречии" или глупо­сти. Христианские богословы наверняка еще в древности

обращали внимание на это место и давали ему интерпрета­цию, соответствующую целостному общебиблейскому кон­тексту. Наивно, например, думать, что никто из православ­ных за полторы тысячи лет так никогда и не задумался над тем, что на прошлой неделе узнали мальчики из "Цер­кви Христа": оказывается, в Библии есть заповедь "не со­твори себе кумира", которая, мол, злостно нарушается пра­вославными иконописцами.

Христиане знали, пережили всю тяжесть проблемы стра­даний. Христиане с древних же времен знали и кармичес­кую интерпретацию этой проблемы. Знали - и сознатель­но не приняли.

Не все то, что происходит в мире, нуждается для своего объяснения в непосредственной религиозной причине. Бог и воля Бога не являются непосредственной действующей причиной всего того, что происходит в мире. Есть множе­ство ситуаций, которые могут быть интерпретированы вне собственно религиозного контекста. Например, для объяс­нений того, почему закипает чайник на разогретой плите, не обязательно вспоминать Промысл Божий. Есть ситуа­ции, порождаемые непосредственно самими людьми. Есть ситуации, в которых сказываются обычные законы миро­здания.

Если я забыл поменять в своем коридоре сгоревшую лампочку и в очередной вечер на что-то наткнулся и набил себе синяк, то это не значит, что у меня именно "карма такая". Из моей забывчивости никак не следует, что у меня на роду было написано обогатиться синяком именно в этот вечер (даже если это была пятница тринадцатого). По за­конам кармы, однако, следует, что это событие, равно как и любое другое (в том числе вообще вопросы моей жизни и смерти), были определены моими прошлыми поступками в прежних существованиях.

Хорошо, предположим, в прошлой жизни, когда я был мальчишкой, я из хулиганских соображений вывернул лампочки в соседнем подъезде. Предположим, что этот грех запечатлелся на моей судьбе и породил свои последствия: то зло, которое я некогда причинил другим, должно было вернуться ко мне. Но почему же именно в 33 года я набил себе шишку? Почему не в 14 лет? Где и кем хранилась эта моя "карма" так, чтобы проявиться именно в этой ситуации?

Философия кармы несостоятельна по одной принципи­альной причине: несостоятельна любая философия, когда она от "вечных вопросов", от рассуждений "peri arhon" пытается непосредственно перейти к объяснению бытовых деталей, к мелочам жизни, к подробностям бытия.

Как философия, идея переселения душ красива и даже логична. Но когда с помощью философии пробуют ремон­тировать утюг - ломается любая философия. Так, напри­мер, поломалась в руках Аристотеля великая философема Платона. Платон прекрасно говорил о мире идей, о том, что сущность каждой вещи превосходит ее саму, что сущ­ность человека не вмещается в каждого отдельного челове­ка и потому должна существовать как бы автономно от отдельных личностей - в особом, горнем "мире идей". Аристотель же начал ехидно спрашивать: существует ли только "идея человека" или есть еще идея египтянина? идея европейца? идея эллина? идея афинянина? идея филосо­фа? идея Платона? И оказалось, что в платоновском мире идей не может быть никакого вожделенного философам единства. Идей там должно быть даже больше, чем самих предметов на земле...

 Если христианин, справедливо веруя в Промысл Божий, во Единого Бога Творца и Вседержителя, попробует с по­мощью этих великих истин готовить завтрак и ремонтиро­вать железные дороги, он окажется в весьма незавидном положении. Христианская традиция вполне мудро остави­ла за собой право на философствование, уступив изучение деталей мира сонму вполне обычных наук.

Кармическая философия необуддистов все еще носится со своей погремушкой как с универсальной отмычкой ко всем ситуациям, ко всем мирам, зонам, кухням и коридо­рам. Яичница подгорела? - Карма такая. Е = mс²? - Та­кая уж карма у этого Е. Начальник одобрительно похло­пал по спине за вовремя представленную полугодовую ра­боту? - По гороскопу именно это должно было случиться с Весами на этой неделе в среду с 13 до 16.

Когда наука вторгается в область философии и полага­ет, что своими приборами она сможет определить и даже взвесить смысл человеческого странствия, - это называ­ется "сциентизмом". Проще говоря - ересью. Если же фи­лософия пробует стать не просто высшим, но единственным мерилом всего - она становится тоталитарной идео­логией.

Если ученый, поняв принцип действия электричества в лампочке, заверяет, что с помощью "электрических токов" он сможет исчерпывающе объяснить работу человеческого сознания, - он действует по сциентистской модели. Если философ, плененный идеей "космического электричества", полагает, что его Фохат равно светит и в человеческой го­лове, и в электрической лампочке, - он являет пример антисциентизма, крайнего идеологизма.

Наука говорит, как ходят поезда. Расписание движе­ния поездов рассчитано на научной основе. Но из изуче­ния вокзального расписания я никогда не узнаю, куда сле­дует ехать мне самому. Таков предел науки. Но если я выбрал желанную для меня точку на карте и решил туда отправиться, не сверившись с расписанием, - отсюда ни­как не следует, что нужный мне поезд будет ждать меня на любом вокзале в любое время, едва я только туда при­еду. Таков предел философии.

Признаёт ли кармическая философия действие в мире каких-то иных законов, кроме своей Кармы? Кроме прин­ципа воздаяния добром за добро и злом за зло, есть ли еще какие-то принципы в мироздании? То, что вода закипает при 100 градусах Цельсия на уровне моря, - это закон Кармы или нечто иное? Можно ли объяснять закипание воды при более низкой температуре в горах Тибета особой кармой этих мест или достаточно сказать, что здесь ниже атмосферное давление?

Меня здесь не очень интересует, что скажут собственно кармисты (их радикально монистическое мировоззрение, скорее всего, понудит их все частные законы объявить ча­стными проявлениями Единого Всемирного закона Кармы). Я лишь хочу сказать, что христиане готовы просто иссле­довать мир и его законы, пользоваться этими законами, благодаря Творца за то, что в мире есть законы, и за то, что эти законы позволяют человеку жить. Но при этом мы готовы объяснять большинство событий, происходящих в мире, исходя из собственного, внутримирового контекста. Мы не считаем Бога непосредственным виновником дви­жения поршня в цилиндре двигателя внутреннего сгорания.

В мире есть законы, которые не являются нравствен­ными. Они просто есть. И их действие не подлежит нрав-

ственной оценке (например, законы биоценоза или прин­ципы гидравлики). Эти законы влияют и на жизнь людей просто потому, что человек в своей телесности есть часть этого мира. Человек не есть просто тело. Но если его тело падает с вершины - оно падает также, как и обычный камень. Если один человек бьет другого по лицу - его рука встречается с лицом противника по всем законам ме­ханики (хотя она была приведена в действие не по законам механики).

Есть свои законы и у психики. В человеке есть те слои сознания, которые роднят его с низшим, животным ми­ром. И если человек отказывается от Богообразного досто­инства своей свободы, от благородства своего духа, он на­чинает жить, подчиняясь законам низшего психизма.

Кроме того, человек не есть просто духовная индивиду­альность ("особь"). По сути своей человек "соборен". Мы связаны друг с другом, мы живем друг в друге, зависим друг от друга. Поэтому и замечает апостол Павел: "Не об­манывайтесь: худые сообщества развращают добрые нравы" (1 Кор. 15,33).

Это означает, что путь маленького человека в этом мире может определяться вполне земными причинами. Его отец и мать соединились друг с другом. Таков закон нашей при­роды, что если физически здоровые мужчина и женщина соединяются в известные периоды, в женщине зарождает­ся новая жизнь. И это происходит у всех - не только у праведных, и не только у богатых, и даже у не вполне здоровых. Почему родился малыш в бедной и больной се­мье? Потому что он грешил в прошлой жизни? А, может, просто потому, что его семья хотела ребенка? (Или ребен­ка она не хотела, но кто-то из родителей желал плотской утехи?)

Почему ребенок родился больной? Потому ли, что он не ухаживал за больными раньше, в прежних гипотетичес­ких жизнях? Или потому, что его мать во время беремен­ности не оставляла спиртное?

Почему ребенок вырос малоразвитым и бездуховным? В наказание за прошлый материализм? Или потому, что родители мало общались с ним и не смогли дать ему чего-то большего?

Я хочу сказать, что разнообразие человеческих судеб может быть объяснено не только кармически-религиозно.У науки найдутся свои ответы. И христианство будет с ними в основном согласно. "Что же касается нас, - гово­рит Ориген, - то мы знаем, что все разумные души еди­ной природы, и мы учим, что ни одна из них не была злой, когда она вышла из рук Творца всех вещей, но что многие души через воспитание, через примеры, через дурные речи сделались дурными" (Против Цельса. III, 69).

 

 Это суждение Оригена позволяет предположить, что ко времени написания своей поздней работы "Против Цельса" александрийский учи­тель все-таки отошел от гностических акцентов своей молодости (а ра­бота "О началах", в которой есть идея предсуществования души и реин­карнации, является именно ранней работой Оригена).

 

Только если признавать предсуществование душ, воп­росы о несправедливости встанут вновь. Если исходить из того, что все души пребывают где-то в небесах и после за­чатия ребенка посылаются в его тело, встанет вопрос о том, почему эта душа воплощается в таких условиях, а иная - в иных. Но идея предсуществования душ все-таки ясно отвергается церковной традицией. Бог творит новую душу вследствие зачатия ребенка. И этот творческий акт не обя­зательно должен происходить где-то вне мира людей, "на небесах", с которых новосозданная душа должна спускать­ся в наш мир.

Люди создали ребенка. Бог его оживил. В мире появил­ся новый человек. Его путь будет зависеть от его желаний и от той среды, в которой он будет расти. Что-то в его жизни будет происходить по прямой воле Бога. Что-то бу­дет лишь попускаться Творцом. Но при чем же здесь кар­мический миф?

Это миф, который ничего не объясняет. Философия кар­мы признает, что карма пролагает свой путь через частные обстоятельства. Она признает, что непосредственно многое в нашей жизни зависит от конкретных ситуаций. Но сами эти ситуации кармическая философия считает чем-то про­изводным от Кармы. Но это значит, что знание Кармы яв­ляется принципиально бесполезным.

Во-первых, потому, что предположение о ней нарушает известный принцип Оккама: "Не следует умножать сущ­ности без необходимости". Если характер ребенка вполне можно объяснить из обстоятельств его воспитания и на­следственности (конечно, это объяснение должно быть дос­таточно корректным, чтобы не растворять в "обстоятельствах" и "причинах" свободу самого ребенка), то зачем же еще к известным и описуемым причинам прибавлять ми­фическую карму? (Этот принцип, получивший название "лезвие Оккама", как раз и использовался в позднее сред­невековье для того, чтобы защитить зарождающуюся на­уку от вторжения в нее оккультизма).

Во-вторых, потому, что кармическая мифология уво­дит мысль в дурную бесконечность. Я сейчас страдаю от того, что грешил в прошлый раз. А тогда я согрешил, по­тому что это было предписано мне прежней жизнью, а в той жизни я не мог поступить иначе, потому что должен был исполнить еще более древний кармический долг...

В-третьих, апелляция к Карме бесполезна потому, что знание о ней, даже если оно верно, не принесет пользы. Это знание, которое не может служить основой для дея­тельности. Это только Лазарев считает, что Карма может быть предметом заурядных человеческих манипуляций, и что почистить ее едва ли не столь же просто, как почис­тить зубы. Согласно собственно кармической философии, то, что я есмь сейчас, зависит от течения кармы, от было­го, а не от того, что я сам творю в эту минуту. И для ин­дийских традиций, и для Блаватской прошлое в принципе неизменяемо... Поэтому знание о карме - это знание о том, что не может быть изменено. Если я считаю, что об­стоятельства зависят не от моей сегодняшней деятельнос­ти, а от непознаваемой Кармы и от прошлых эпох, - то ничего изменить в моей нынешней жизни я уже не в си­лах. Но если я считаю, что моя жизнь зависит от жизнен­ных обстоятельств, окружающих меня, я могу предпри­нять усилия для их изменения.

Только один практический, прикладной смысл имеет идея кармы: она примиряет человека с тяжелыми минута­ми его жизни. Она дает возможность найти смысл в своих страданиях. Если же страдание неосмысленно - оно ста­новится безмерным (ибо не измерено смыслом, превосхо­дящим эту боль). Но разве христианство не способно дос­тичь такого же эффекта? За последние века очень много говорилось о том, что Церковь приучает человека доволь­ствоваться своей участью и тем самым мешает народным массам участвовать в классовой борьбе... Так что, если су­дить по настойчивости тех обвинений, которые европейские антихристиане выдвигали в адрес Церкви, она также вполне способна приводить своих членов в состояние при­миренности со своей жизнью, с Богом и миром.

Итак, в том благом, что может дать человеку кармичес­кая философия, христианская мудрость ей не уступает. Но христианство, которое видит в мире не безликие законы, а действия конкретных воль (Бога, человека, демонов), го­раздо успешнее может побудить человека к активному дей­ствию, к активной перемене и себя, и внешнего мира. И здесь я даже не буду приводить богословских аргументов. Достаточно посмотреть на исторические пути Востока и христианского мира, чтобы заметить изначальную дина­мичность именно христиан...

Кроме того, бросается в глаза, что принцип кармы мо­жет для верующих в него объяснить все - а потому не объясняет ничего. Хорошо, дети рождаются разными, по­тому что по-разному прожили прежние жизни. Но ведь разными рождаются и котята. Одни рождаются в породис­тых семьях, другие нежеланны хозяевам их мамы и на второй же день их топят. Какие грехи были у этих котят в прежней жизни, и каковы были заслуги котят, нашедших своего хозяина?

Ладно, предположим, что закон Кармы и в кошках сво­их усматривает недостатки. Но вспомним реалии, знако­мые нам хотя бы по евангельской притче о сеятеле. Одно семя падает на камень и не всходит; другое падает при дороге и быстро вытаптывается; третье попадает на учас­ток, заросший сорняками, и заглушается ими; четвертое оказывается в пустынном и засушливом месте и не успева­ет дать плод, потому что гибнет без воды. Наконец, некое зерно упало на добрую почву и дало плод... Откуда эта разница в судьбе разные пшеничных семян? Чем семя, попавшее в тернии, провинилось в своей прошлой жизни? Какой грех прошлым летом совершило семя, брошенное на дорогу?

Итак, к "откровенным нелепостям" приводит не отри­цание Церковью кармизма, а панкармическое суеверие оккультистов.

 

 Отрицание Церковью переселения душ "вело не только к метафи­зическим противоречиям, которые были мало понятны простым верую­щим, но и к откровенным нелепостям, на которые трудно было не обра­щать внимания даже простому люду. Чтобы увязать концы с концами, теологам пришлось немало поупражнять свою фантазию, увлекаясь которой, они порой и не замечали, как выставляли своего бога в весьма неприглядном положении" (Аблеев С. Неведомое учение Христа, или Некоторые мысли о церковном христианстве. // Мир огненный. 1995, №2 (7), с. 68).

 

Помимо ссылки на вполне земные причины, поясняю­щие разность человеческих путей, Церковь дает и бого­словские ответы на вопросы, задаваемые кармистами. Мы создали такой мир, в котором дурные пути навязываются нам. Из-за нас заболела Вселенная. Мы отравили наш мир грехом до такой степени, что душа, входящая в него, от­равляется смертностью еще до того, как будет порвана пу­повина младенца.

Что такое грех, что такое "первородный грех", и поче­му он от Адама царствует над миром, речь пойдет ниже, в специальной главе о грехопадении.

Но надо сказать и еще одно. Земная благополучная жизнь, сытая, богатая и здоровая, не есть то подлинное благо, ради которого человек приходит в мир. Полагаю, что даже Лазарев и рериховцы с этим согласятся (и, кста­ти, это будет еще одной проверкой на светскость или рели­гиозность их мировоззрения: светская философия не мо­жет целью человеческого существования ставить нечто, более высокое, чем чисто земное счастье. И потому, если некое учение говорит о том, что нет пользы человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит (см. Лк. 9, 25), - это учение именно религиозное).

Жизненные пути людей надо полагать удачными и не­удачными не по их началу (кто сколь здоровым и в какой семье родился), а по их концу.

Это только с точки зрения кармической философии раз­ница в стартовых позициях фатально неустранима. Бог христиан (Тот Самый, Которого пошляк из рериховского журнала пишет с маленькой буквы и Которого он застал "в весьма неприглядном положении") волен оценивать не только итог, но и усилие человека.

В Евангелии есть притча о работниках одиннадцатого часа (Мф. 20). В разное время Хозяин вызвал работников в свой виноградник. Одни работали с утра, другие с вечера. Приглашая всех на труд, Хозяин всем обещал одинаковую плату. В итоге те, кто пришли к концу рабочего дня, полу­чили столько же, сколько работавшие с утра. "Пришед-

шие же первыми думали, что они получат больше, но по­лучили и они по динарию; и, получив, стали роптать на хозяина дома, и говорили: эти последние работали один час, и ты сравнял их с нами, перенесшими тягость дня и зной. Он же в ответ сказал одному из них: друг! я не оби­жаю тебя; не за динарий ли ты договорился со мною? возьми свое и пойди; я же хочу дать этому последнему то же, что и тебе; разве я не властен в своем делать, что хочу? или глаз твой завистлив оттого, что я добр? Так будут после­дние первыми, и первые последними, ибо много званых, а мало избранных".

По мысли оккультистов, Христос как раз не властен делать, что хочет. Он не может прощать. Он не может дать немощным ту же награду, что и подвижникам. У оккуль­тистов есть право считать, что Бог не властен дарить про­щение. Но у них, вырывающих из Евангелия такие стра­ницы, такие притчи, такие слова Спасителя, нет права при этом выдавать себя за христиан.

А Церковь эти слова помнит. Поэтому и говорит св. Иоанн Златоуст в своем знаменитом Пасхальном слове: "Кто потрудился постясь - да восприимет сегодня награду. Кто от первого часа делал - да получит сегодня долг. Кто к третьему часу пришел - благодаря, да празднует. Кто в шестом часе достиг - ни в чем да не усомнится, ибо ни насколько не будет умален. Кто лишился и девятого часа - да приступит, ни в чем не сомневаясь и не боясь. Кто толь­ко достиг в одиннадцатый час - да не устрашится замед­ления: любочестив сущий Владыка: приемлет последнего, как и первого, успокаивает в одиннадцатый час пришед­шего, так же, как делавшего от первого часа: и последнего милует, и первому угождает, и одному дает, и другому дарствует: и дела приемлет, и намерения целует, и деяния почитает, и предложения хвалит. Потому-то все войдите в радость Господа своего: и первые и вторые - мзду прими­те. Богатые и убогие - друг с другом ликуйте. Прилеж­ные и ленивые - день почтите. Постившиеся и непостившиеся - возвеселитесь днесь. Трапеза исполнена - насла­дитесь все. Телец упитанный - никто да не отойдет алчу­щим: все да насладятся пиром веры, все восприимут богат­ство благости. Никто да не рыдает о своем убожестве - ибо явилось общее царство. Никто да не плачет о своих прегре­шениях - ибо прощение из гроба воссияло"...

Итак, наш Творец "и дела приемлет, и намерения целу­ет". Как Он это совершает - показывает евангельская прит­ча о талантах. Да, люди с разными талантами приходят в мир. Но Евангелие не говорит, что пришедший с одним талантом умален перед тем, у кого их было десять. Суд происходит по формуле: то, что ты принес с собой, минус то, что ты от начала получил. В чем прибыток твоей жиз­ни? Есть ли он вообще? Важна не столько абсолютная циф­ра, сколько усилие, рост, "процент". И тогда нет никакой кармической предопределенности и неизбежности. Изна­чально немощному малое доброе дело может быть вменено в великую добродетель.

Авва Дорофей приводит притчу о двух осиротевших де­вочках-близнецах. Одна девочка удочерена и воспитана святой, другая - блудницей. Можно ли сказать, что Бог равно взыщет как с одной, так и с другой? "Как это воз­можно! Если обе впадут в блуд или в иной грех, можно ли сказать, что обе они подвергнутся одному суду? Одна зна­ла о суде, о царстве Божием, другая же, несчастная, ни­когда не видала и не слышала ничего доброго - как же возможно, чтобы обе были судимы одним судом?"¹

Так именно Евангельская проповедь прощения, свобо­ды Бога в прощении устраняет страх перед кармическим неравенством. Оккультисты не верят в Христа как Спаси­теля. Что ж, пусть остаются они в своих страхах. Их воп­росы исходит из тех посылок, которые не приемлет хрис­тианство. Естественно, что они приходят и к тем выводам, которые христиане не разделяют. Христианству же просто не нужно искать в мистическом прошлом причин нынеш­них недугов - и именно потому, что христианин имеет право надеяться на будущее.

V. ЕСТЬ ЛИ ИДЕЯ ПЕРЕСЕЛЕНИЯ ДУШ В ХРИСТИАНСТВЕ? 24. СТРАДАНИЕ И РЕИНКАРНАЦИЯ

25. ЭЗОТЕРИКА КАК УКРЫТИЕ ОТ РЕАЛЬНОСТИ