Теософия или божественная мудрость — это мистическое учение, в основе которого лежат оккультные знания.
Теософские системы известны издревле. Они расцвели на Востоке на почве брахманизма и буддизма. Духом теософии проникнут неоплатонизм и другие религиозно-философские системы эллинистической эпохи. Гностицизм можно считать теософским синтезом важнейших религиозных систем Древнего мира. Чертами теософии были отмечены в Средние века такие секты, как катары (альбигойцы), цех алхимиков и орден розенкрейцеров. Много общего у теософии с масонством. И там и здесь прокламируется истинный эзотеризм (принцип внутреннего, сокровенного знания, доступного лишь «посвященным», достигшим высоких степеней совершенства в религии или культе) и отсюда — претензия на роль новой мировой религии.
Примечательно, что во всех теософских изданиях присутствует общий с масонами символ: — звезда Давила (два пересекающихся треугольника), опоясанная змеей, голова которой хватает свой хвост. Эта же символика есть и в оккультизме. В эпоху Реформации и чуть позже теософскую систему развивали анабаптисты, школа Беме, Сведенборга и другие. Внутренний смысл теософских систем особенно ясно обнаружился в новейшее время после создания в 1875 году «Теософского общества» Е. Блаватской. По словам самой Блаватской «Теософское общество» должно состоять из ученых оккультистов, каббалистов и вообще страстных антиквариев и египтологов, чтобы иметь возможность ставить сравнительные опыты между спиритизмом и магией древних по инструкциям каббалы. Оно будет преследовать цели научного характера, хотя и в области предметов мистических. Эти и более откровенные изречения Блаватской приведены в книге Всев. Соловьева «Современная жрица Изиды», СПб., 1896 г.
Новейшие индийские провозвестники истины, российские «антоновцы» и «ивановцы» одержимы тем же теософским беспокойством.
Теософское учение, как оно сформулировано Е. Блаватской и ее последователями: Анной Безант, Кришпамурти, Доктором Паскалем в Европе и Америке, Каменской в России (она возглавляла Российское Теософское общество в начале века), представляет собой компиляцию из всех мистических учений Востока, на практике подтверждаюшее свою правоту с помощью всевозможных оккультных средств. По свидетельству самой Блаватской, изложенное ею учение в книге «Разоблаченная Изида» было чудесным образом продиктовано ей махатмами Тибета.
При всем внешнем различии между теософией, йогой, антропософией, (родоначальником которой стал Р. Штейнер) в главном — воззрении на Бога и человека они едины. В этом единстве они противостоят христианской доктрине.
В теософии, как и в иных вышеназваных учениях, Бог имеет подчеркнуто абстрактный характер. Он — безличен и почти совершенно пассивен в отношении человечества. В этих учениях существует понятие дня и ночи Брамы, согласно которому при вдохе (день) Брамы появляется вселенная и Его маленькие частицы («Я» людей) облекаются в различные тела — физические, астральные, ментальные и прочие. Это есть жизнь. При выдохе же (ночь) Брамы все уничтожается и человеческие «Я» — частицы Брамы возвращаются к нему, в нем растворяясь. И так до бесконечности: появление и разрушение миров, вечно замкнутый круг. Человек все равно спасается, пусть даже через ряд воплощений. Брама выдохнет и слияние с ним произойдет. Человек, по этой теории, не есть творение Божие, а лишь высшее проявление живой природы. «Человек только количественно отличается от окружающих его в мире, количественностью духа и материи. Причем до своего нынешнего уровня он дошел благодаря естественной эволюции». По этому учению, человек практически отсутствует, и не о каком богопознании не может идти речи, так как познать можно нечто отличное от тебя. Фактически Брама через свои же частицы, именуемые человеческими «Я» познает самого себя.
Антропологию человека внехристианская мистика описывает в виде семи начал (в антропософии их девять), в соответствии с семиплановостью природы и вселенной. Христианство признает три основных начала в человеке — дух, душа, тело, не занимаясь дроблением каждого начала Это, однако не означает, что христианским аскетам не были известны эфирные, астральные или ментальные тела. По определению Макария Великого, все эти тела составляют тонкое тело человека и в подробной разработке их нет нужды, так как это неважно для спасения человека. С христианской точки зрения, это лишнее схоластическое знание. Никому не приходит в голову изучать на молекулярном уровне двигатель автомобиля для того, чтобы иметь возможность его включить. Таким же безумием выглядит постижение жизни души человека рациональным психофизическим путем. Астральные планы в оккультизме и теософии есть ни что иное, как атеизм, перенесенный в иной мир. Всякая попытка проникнуть в духовный мир без помощи благодати Божией оканчивается провалом в мир сатаны. Нет ничего удивительного в том, что теософия в разных своих постулатах смыкается то с буддизмом, то с йогой, то с атеизмом, ибо все эти знания — «от мира сего».
Теософия на словах не отрицает христианства, но вполне искренне считает его низшей формой религиозного сознания. Как низшие ступени «вольных каменщиков» открыты для христианства, а на высших начинается своя религия, так и в кругах теософического оккультизма только те, кто находятся на низшей ступени, не порывают с Церковью Христовой. Ходите, ходите в вашу церковь, но не считайте, что только в вашей религии полнота Истины,— говорят теософы. Лукавство этой снисходительной уступчивости обличил отец Иоанн Шаховский в своей работе «О прямых путях»: «Нет религии выше Истины» — таков софизм теософии, не очищающий, но смешивающий истины всех религий во имя якобы «Высшей Истины». Какой демагогический софизм! Что есть Истина? Истина есть нечто несовместимое с ложью. Тот, кто нашел истину, ясно знает, что есть ложь, в отношении этой Истины. В мире, где ложь «относительна», относительна будет и «истина», т. е. истины не будет. И вот оккультизм (отец Иоанн сознательно подчеркивает оккультный характер теософии) это есть сложная система религиозного, справедливее сказать антирелигиозного учения, по которому религиозная ложь есть нечто столь же относительное, как и религиозная истина... По учениям языческого Востока, ложь заключена якобы лишь в физической природе, обременяющей дух человека. Завершение этой языческой идеи — борьба с материей, дуализм. Отталкивание от материи, от Майи, как от ложного бытия оккультистов, затрагивает лишь область нравственности, то есть плотской «душевной» области, совсем не затрагивая духовную. В ней же всецело укореняется христианское откровение о Живом Единожды-Воплощенном Боге и живом, неповторимом, единожды-воплощающемся человеке. Уже с пониманием этого видно феноменальное различие, которое существует между христианским откровением и теософическим учением.
Ложь, коренящаяся в физической области — ничтожная ложь по сравнению с той, которая является в области духа. Смиренная блудница и мытарь легко получают прощение. Гордые в своей непорочности книжники — отвергаются.
Основа зла и греха в христианском откровении есть гордость, «начало всех зол». Примечательно, что даже понятие о гордости в теософско-оккультных книгах неверное. Гордость там понимается, как некрасивое тщеславие, хвастовство, пустое самомнение, все, что эстетически шокирует нравственное чувство человека. Это служит даже предметом осуждения в обиходе. Основу же гордости оккультизм не только не разрушает, но делает все, чтобы напитать ею человека (пример духовной гордыни, т. е. замкнутости в своем «я», — сочинения лжемессии Кришна-мурти).
Главные истины теософии столь же невозможно совместить с апостольскими истинами, как истину воскресения во плоти и живого спасения во Христе с истиной мертвого (вне бытия) спасения в бесконечных циклах оккультного «самоусовершенствования...
Духовная тьма — это не тоже, что «моральная тьма» или «нравственная тьма». Первый ангел согрешил, омрачился и низвергнулся с небес не из-за нравственного своего зла, но от духовного зла — гордыни. И состояние духовного зла — греха гораздо более опасное и богопротивное, чем все плотские, моральные падения человечества. Духовная гордыня проявляется в чувстве независимости от Творца, в осознании «своей» силы и нераскаянности. Вот почему Господь первой заповедью блаженства поставил нищету духовную. Нищета духовная есть единственное и неповторимое учение Евангелия, которого не знает ни одна религия в мире. В теософии же, как и в йоге и других учениях, придается большое значение личной воле человека. «Ранее, чем сокровенная сила сделает тебя божественным, — говорит Блаватская, — воля твоя должна стать победителем над телом желаний. Ты не можешь идти по пути, не сделавшись сам этим путем».
Теософия реализует стремления падшего, обремененного грехом и не ведущего этой печальной истины человека завладеть сокрытым от него Творцом знанием.
Надо отметить, что религиозная широта взглядов в теософии на самом деле лишь тактический ход по отношению к христианству. Уравнивание себя в правах с христианством ведет к снижению Евангельского откровения до уровня — пусть по современному приготовленных — языческих учений и древних лжеучительных систем. Широкое распространение новоязыческих учений, к которым относится и теософия, после почти двухтысячелетнего господства христианской культуры свидетельствует о приближении апокалиптических времен. «Братство религий» подразумевает конечно свою религию высшей религией, которую надо проповедовать, что усердно делали откровенные лжепророки, о которых предупреждал Господь, такие как Блаватская, Безант, Кришнамурти, Рерих и другие. Проповедь равенства есть продолжение проповеди «свободы, равенства, братства», уже усвоенной человечеством. Эта проповедь в сущности есть грубая проповедь новой откровенно антихристианской религии (т. е. религии, построенной на принципе относительности всякой религии).
Т. Ковалькова| ЗАКЛЮЧЕНИЕ | ТЕОСОФИЯ | АНТРОПОСОФИЯ |