Основатель секты Иванов Порфирий Корнеевич родил­ся в 1898 году, жил и учился на хуторе Верхний Кондрючий (Ворошиловоградская обл.), где и умер в 1983 году. В молодости жизнь Порфирия протекала как и у многих его соотечественников: работал, пил, гулял, дрался и даже за это сидел в тюрьме. Особым благочестием и церков­ностью никогда не отличался, хотя до революции иногда ходил в церковь и молился.

В конце 20-х годов стал ощущать какую-то особую связь с природой, стал слышать внутри себя голос, а ино­гда и голоса, призывающие его к единению с природой. Затем 25 апреля 1933 года на Чувилкином бугре на него нашло некое «просветление», которое, по словам его по­следователей, было вызвано тем, что в него вселился Дух Святой (третья ипостась христианской Святой Троицы). И с тех пор, как считают его ученики, он стал «материа­лизованным (воплощенным) духом бога отца» и явился основателем новой мировой религии, религии второго при­шествия бога на землю (для христиан — нового Христа, для мусульман — махди, для буддистов — майтреии).

После этого «просветления» Порфирий приобрел особые свойства, претерпевал любой мороз и стужу, зимой и летом ходил всегда голый (в одних трусах), мог долго находиться под водой и даже исцелять некоторые болез­ни. Сам Иванов не раз, показывая своим ученикам на изображение распятого Христа, двусмысленно намекал на распятие «брата своего».

Несмотря на «такое родство», Иванов в церковь не ходил, Богу не молился, креста боялся, своим последова­телям объявлял, что в церкви все ложно. В Великий пост он угощал заходивших к нему христиан мясом. Поститься же своих учеников заставлял каждую субботу и часть во­скресенья (с 18-00 пятницы до 12-00 воскресенья), имен­но в те дни, которые являются по церковным канонам праздниками, и пощение в которые, по православным убеждениям, наказываются отлучением от Церкви.

По учению ивановцев, Христос принес соборность меж­ду людьми, а Иванов дал более высокую степень собор­ности: людей и природы. Только такая соборность для них и есть истинная соборность. В чем же ложность этого по­ложения? Здесь происходит обожествление природы, она объявляется как бы новой ипостасью Бога, и человек че­рез слияние с ней обретает спасение. По учению же хри­стианства, мы спасаемся крестными заслугами Иисуса Христа, приняв святое крещение, соединяемся со Христом, становимся членами Церкви, главой которой является наш Спаситель, и будучи постоянно питаемы святыми таинст­вами и благодатью Святого Духа, очищаясь от страстей, все более и более соединяясь со Христом, во всем Ему уподобляясь, становимся носителями Святого Духа — свя­тыми. Только Христом, только через Христа, только по­добно Христу!

В учении Иванова Христу нет места. Это место занято Ивановым. И не случайно, противореча Христу, Иванов отрицает бессмертие человеческой души, неизбежность за­гробного возмездия, существование ада или рая. Вот какие слова ересиарха донесли до нас его последователи: «Здесь живите — остальное сон, мы живем в природе один раз, а потом умираем на веки веков. Мы не знаем, что будет после нашей смерти, поэтому все дела свои мы делаем здесь и сейчас, в нашей земной жизни».

Последователи Иванова также отрицают церковную иерархию, они утверждают, что для их общения с «Богом Духом Отцом через природу иерархия не нужна —каж­дый ивановец сам себе поп». Как дальше утверждают еретики: «Один посредник у нас, один ходатаи за нас перед Богом Духом Отцом и природою—Господь Животворя­щий Порфирий Корнеевич Иванов». Здесь мы видим пол­ное отрицание Иисуса Христа, Его крестных заслуг, обо­жествление природы и водружение на место Христа-Спа­сителя— еретика Иванова. Кроме того, по смерти Ивано­ва (кстати, очень мучительной и тяжелой) всех желающих зазывали на хутор Верхний Кондрючий к «жене господа животворящего» П. К. Иванова для принятия от нее кре­щения в ивановскую веру.

Как известно, крещение есть приобщение, присоедине­ние к определенному мистическому обществу, посвящение человека на служение строго определенной силе. Если кре­щение во Христа делает человека членом Церкви, воином Христовым, то крещение Иванова, по своей сути врага Христова, посвящает человека темным силам и обрекает его на служение врагам Христовым — падшим духам. В ритуал «крещения» Иванова входит чтение следующего «символа веры»: «...верую в отца и сына бога второго при­шествия Порфирия Иванова, в церковь ивановскую, бес­поповскую, в самопокаяние...»

Если данный «символ» исповедуют не все течения ивановцев, зато все как один поют следующий гимн:

 

«Люди верили Господу как Богу,

А Он сам к нам на землю пришел (думай Иванов — авт.).

Смерть как таковую изгонит,

А жизнь во славу введет,

Где люди сойдутся на этом бугре (Чувилкин бугор — место «просветления» Иванова — авт.),

Они скажут громкое слово:

Это есть наше райское место

Человеку слава бессмертна».

 

В этом гимне, как и в «символе», но более прикровенно, выражены все ивановские ереси: отрицание Христа как единого Спасителя рода человеческого, Его крестных заслуг, возведение Иванова в ранг спасающего бога, от­рицание Церкви, церковной иерархии, церковных таинств, отрицание бессмертия души человеческой и загробного воздаяния.

Отрицание бессмертия души, естественно, вызывает желание жить на земле вечно. Это приводит к тому, что некоторые ивановцы ради развития личной аутотрофности (самостроения), питаются только раз в день, постоянно обливаются холодной водой и несут другие «аскетиче­ские подвиги». Данные действия уничтожают психофизио­логическую природу человека, а мистическое посвящение (крещение) от Иванова или его учеников делает сектан­тов открытыми для воздействия из невидимого мира пад­ших духов. В результате, у многих ивановцев появляются экстрасенсивные способности, слышание голосов, а то и прямое общение с духом «учителя». В итоге, некоторые из них становятся просто бесноватыми (одержимыми от вселения в них нечистого духа), другие же, восприняв и усвоив ложные идеи лжеучителя, идут по гибельному пути духовного развития.

Так, незадолго до смерти Иванова наиболее продвину­тые сектанты собрались на «священном» для них месте, Чувилкином бугре, и пытались принять роды одной из ивановок, считая, что должен родиться аутотрофный (бес­смертный) человек. Они собирались отлучить его от ма­тери и кормить не молоком, а своей биоэнергией. По их прогнозам должен был родиться мальчик, который бла­годаря рождению на святом месте и питаемый вместо пи­щи биоэнергией ивановцев, должен стать бессмертным и открыть новую эру аутотрофных людей.

Милиция пресекла этот шабаш. Роженица была от­правлена в роддом, где благополучно родилась... девоч­ка. Ивановцы же создали легенду, что родился мальчик и, хотя был подменен, но спасся и тайно растет... и еще скажет человечеству свое слово.

Что же привлекает современного человека в учении Иванова? Прежде всего обещание полного исцеления от всех болезней и крепкого здоровья на все годы. Для до­стижения этой цели используется механизм закаливания, основанный на обливании холодной водой и принятия воз­душных ванн. В этом, в принципе, нет ничего плохого, но... у ивановцев любое обливание и купание всегда свя­заны с мистическим действием, призыванием учителя и просьбой, чтобы он дал энергию. Так, согласно «Детке» (своду правил жизни по Иванову), все ивановцы должны дважды в день обливаться холодной водой, при этом вначале делаются специальные дыхательные упражнения, воздеваются руки и произносится следующая формула: «Учитель, дай нам силу, дай нам энергию!». Именно это мистическое действие и обеспечивает связь с космическим агентом, «учителем» (демонической силой, которая стоит за этим именем), который и посылает   силы   просящим.Само же по себе обливание холодной водой, без призы­вания учителя, ожидаемого эффекта ивановцам не при­носит. Поэтому предложение вместо призыва учителя чи­тать молитву «Царю Небесный» отклика у сектантов не находит.

Все ивановцы, кроме обливания холодной водой, пы­таются исполнять и остальные 11 заповедей учителя, из­ложенные в «Детке». Эти примитивные правила прирав­ниваются к Евангелию и даже ставятся выше его. Но на­до прямо сказать, что ко Христу и Евангелию они ника­кого отношения не имеют. Первые шесть из них относятся к телу и личной гигиене. Вот они вкратце: «Два раза в день купайся в холодной природной воде, чтобы тебе было хорошо; перед купанием встань босыми ногами на землю, вдохни через рот несколько раз воздух и пожелай себе и всем людям здоровья; не употребляй алкоголь и не кури; голодай с пятницы 18 часов и до воскресенья 12 ча­сов, это твои заслуги и покой; люби природу; не плюйся вокруг». Другие шесть (по словам ивановцев, составлен­ные ими уже после смерти учителя правил), обращены на отношение к окружающим людям: здоровайся со всеми, если хочешь иметь у себя здоровье; помогай людям, чем сможешь; побеждай жадность, лень; не думай о болезнях; мысль   не  отделяй   от  дела;   пропагандируй   ивановство.

Если бы не мистическая подоснова, то эти правила жизни по Иванову могли бы быть совершенно безобид­ными, но как они убоги по сравнению с христианством, с Евангелием, хотя бы по сравнению с Нагорной пропо­ведью Христа (Мф. 5, 7). Только атеистическое сознание современного человека, ставящего здоровье, культ тела и временную жизнь превыше всего, делают таким соблаз­нительным лжеучение Иванова. Здоровье плюс псевдоду­ховность (набор физических упражнений и гигиенических правил, улучшающих здоровье, и ложное мистическое уче­ние, приводящее к контакту с нечистыми духами) —это та ловушка, тот крючок, на который попадается наш со­временник, пытающийся найти себя в ивановстве, йоге, кришнаизме, аутотренинге и в других многочисленных учениях, очень часто связанных с восточными религиями.

Подводя итоги всего сказанного, можно сделать следу­ющий вывод: учение П. К. Иванова — это не безобидное оздоровительное течение или учение о здоровом образе жизни, как пытаются представить его некоторые иванов­цы, а религиозная ересь, уводящая человека от Церкви

Христовой и вечной жизни. Не случайно ивановцы не хо­дят в церковь, не исповедуются, не причащаются, не молятся по молитвослову, не читают Евангелие и Псал­тирь. Их культ — здоровье, бог их — Иванов, слава их — в обливании холодной водой. Как это перекликается со словами апостола Павла о язычниках: «Их конец — поги­бель, их бог — чрево, слава их — в сраме, они молят о зем­ном» (Флп. 3, 19).

 

Рассказ Валерия

Поиски смысла жизни привели меня к встрече с уче­никами Иванова. Они научили меня обливаться холодной водой и призывать имя учителя. Когда я в первый раз совершил эту процедуру, призвав имя учителя и испросив у него силы и энергии, какая-то дрожь пронизала мое те­ло и я почувствовал бешеный прилив энергии. Не зная, куда ее приложить, занялся перестановкой мебели в ком­нате, двигал огромные шкафы, как пушинки. Спустя не­которое время ученики Иванова сказали, что я готов для встречи с учителем. Они повезли меня к нему на хутор. Там я прожил несколько дней, но Иванов сказал, что я еще недостаточно готов для посвящения, не до конца по­верил в него. Когда я поверю и отдам ему свою душу, он наделит меня большими силами. Я побоялся этого и уехал. Перед отъездом Иванов через учеников передал мне, что меня постигнет испытание, но не надо смущаться. Если я заболею, то к врачам обращаться не стоит, они не по­могут, а только он, по моей вере в него, исцелит меня.

Когда я возвращался домой, в поезде у меня вскочил за ухом прыщик. Дома он превратился в фурункул. До­машние средства не помогали, в больнице сделали опе­рацию, но рана не заживала. Лег в центральную город­скую больницу, но становилось все хуже и хуже. Сквозь рану уже проглядывала черепная кость. Поехал в Ленин­град, и лег в Военно-медицинскую академию. Провалялся там три месяца. Процесс приостановили, но вылечить не смогли. Рядом лежал православный христианин, он по­советовал поехать в Васк-Нарву, к священнику Василию Борину, чтобы тот отчитал (разрушил колдовство и чаро­действо чтением специальных заклинательных молитв).

Я выписался из больницы и поехал. Было время Страстной седмицы Великого поста. Несколько раз о. Ва­силий меня отчитывал. В Великую Субботу, молясь со слезами Господу нашему Иисусу Христу, я приложился ко святой плащанице. После этого почувствовал, что ка-кой-то огромный груз свалился у меня с плеч. Отошла Пасхальная служба, за которой я причастился. Наутро подошел к зеркалу и не поверил — раны не было! Только маленький шрам свидетельствовал о перенесенных мною страданиях. Зато еще в течение трех лет, уже после смер­ти Порфирия Иванова, во время молитвы, передо мной вставало искаженное злобой лицо Порфирия, с ненави­стью смотрящее на меня. Спустя пять лет все это прошло. Слава Богу, что я стал православным христианином!

МОДЕРНИЗМ И НЕООБНОВЛЕНЧЕСТВО

ЕРЕСЬ  ПОРФИРИЯ  ИВАНОВА

ВИССАРИОН  И ЕГО ЛЖЕУЧЕНИЕ