Из послания к Римлянам не видно, чтобы они сами дали св. апостолу Павлу какой-либо повод к написанию послания. Послание имеет со­вершенно общий характер и ни на какие частности в жизни римских христиан не указывает. Напрасно думают, что поводом были какие-то споры и разделения среди них, указывая на 16:17, — это место тоже общего характера, как и все остальные наставления.

Побуждение к написанию этого послания — все было в самом Павле, который, услышав об обращении римлян, давно стал стремить­ся к ним, чтобы проверить, все ли у них идет так, как следует. Ведь он был «апостолом языков», и ему естественно было беспокоиться о хри­стианском преуспеянии жителей столицы всего тогдашнего культур­ного мира. Собираясь посетить римлян, он предпослал этому посе­щению свое послание, чтобы оно заменило на время его личное по­сещение, подготовив римлян к встрече с ним. В своем послании он начертывает общую программу всего христианского учения и пре­достерегает их от заражения иудействующими.

Ближайшим поводом к написанию послания в это именно время было отправление в Рим из Коринфа, где находился тогда Павел, вы­сокоуважаемой кенхрейской диакониссы Фивы, оказавшей немалые услуги делу веры и Церкви и бывшей помощницей в деле евангельс­кого благовестия самому апостолу Павлу, о чем он сам свидетельству­ет (16:1-2). Она имела дела в Риме, и св. апостол Павел, ценя ее заслу­ги, считал долгом рекомендовать ее римским христианам.