ПСИХОЛОГИЯ СМУТЫ

ИСТОРИЯ УЧИТ, что времена общественных нестроений и смут особенно четко и ясно обнажают состояние народной души. Смута — отсутствие общепризнанных авторитетов и силовых механизмов контроля над обще­ственным сознанием — дает полный простор для выявления истинных и ложных ценно­стей. Наносное и пришлое спадает, как ше­луха, и сквозь хаос и разноголосицу мятущегося, обезумевшего времени проступают черты бессмертной народной души в ее неизменном стремлении к Небу, к покою и счастью религиозно осмысленного, богоугодного жития.

Смута есть искушение, посылаемое соборной душе народа как дар, как мученический венец, дабы предоставить ему возмож­ность явить силу своей веры, верность родным святыням и крепость духа перед лицом соблазнов и искушений, скорбей и недоумений, злобных нападок и разрушительной ненависти. Шестьсот лет после крещения Руси русский народ мужал и креп под сенью Креста Христова, под отеческим, пастырским надзо­ром церковным. Шестьсот лет восходил он "из силы в силу", преодолев родовые распри, княжеские междоусобицы, католиче­скую агрессию на западе и татарское нашествие на востоке, осознав свое великое служение хранителя Истины, приведя в соответствие с ней все стороны народной жизни. И лишь после всего этого, достигнув в меру высокой христианской духовности, сподобилась Русь подвергнуться огненному искушению Смуты начала XVII века.

Историки до сей поры гадают: каковы действительные, глу­бинные причины этого катаклизма, его главные движущие силы, его влияние на дальнейший ход русской истории. Ни один мало-мальски последовательный ученый не может избежать этих воп­росов, но... Как всегда, наука — точная и компетентная в области фактической, материальной, внешней — оказывается бессильна там, где потребны объяснения, выходящие за рамки формаль­ных, логически-рассудочных построений.

Карамзин и Ключевский, Соловьев и Платонов по-своему подробно, можно даже сказать исчерпывающе исследовали фак­тическую последовательность событий, их политическую, хозяй­ственную и сословную подоплеку. И с этой точки зрения картина Смуты вполне ясна. Неясным остается все же главный вопрос — почему вдруг Русское царство, молодое и бурно растущее, народ которого объединен общностью кровной, вероисповедной и государственной, оказалось вдруг вверженным в череду крова­вых внутренних потрясений, которые едва не подвели черту под его существованием.

Расхожие утверждения о Смуте как о последствии "тираниче­ского правления Ивана Грозного" — эффектны и броски, но исторически несостоятельны. Династический кризис, чреда не­урожайных лет, несовершенство административно-государст­венного механизма управления страной — все это, конечно, мог­ло иметь место и в совокупности дать повод к волнениям и непорядкам. Но именно повод, а не причину. Ее, как показывает наш исторический опыт, необходимо искать в сфере духовной, ибо именно там — все начала и концы бытия челове­ческого.

Находит свое объяснение при таком взгляде на события и Смута. Ее религиозной основой, ее духовной первопричиной стал грех гордыни, который, явившись сатанинским искушением са­мовластья, соблазнил соборную душу Руси. В суете и беспоряд­ках, сопровождавших невиданное ранее, диковинное для Руси дело — смену династии, народ не сумел удержать смиренное сознание промыслительности русской жизни. Вопреки богоуста-новленному порядку, он восхитил себе Божие право — счел себя источником власти, присвоил право решать, какой быть России Далее.В упоении мятежа люди как бы обезумели, забыв, что источ­ник власти на земле один — Бог Всемогущий, засвидетельство­вавший о Себе: "Аз есмь Бог-ревнитель. Славы Моея иному не дам". Потому-то и была Русь предана скорбям и искушениям Смуты до тех пор, пока люди не одумались, не раскаялись и не отреклись (на Соборе 1613 года) от притязания на самовластье, подклонившись вновь под "иго и бремя" власти богоданной, воплощенной Помазанником — Православным Русским Царем.