На главную
страницу

Учебные Материалы >> Миссиология.

ВЫСОКОПРЕОСВЯЩЕННЕЙШИЙ ИОАНН МИТРОПОЛИТ САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ И ЛАДОЖСКИЙ. РУССКАЯ СИМФОНИЯ. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава: ЗНАМЕНАСЯ НА НАС СВЕТ ЛИЦА ТВОЕГО, ГОСПОДИ...

ИОСИФЛЯНЕ И ЗАВОЛЖЦЫ: СПОР,   КОТОРОГО НЕ БЫЛО

НЕ МЕНЕЕ ЗНАЧИТЕЛЬНА была роль преподобного Иосифа в разрешении так называемого "спора о монастырских имениях". Роль государства в защите церкви была уже ясна, а вот какова роль церкви в укреплении государства? Где границы ее участия в мирской деятельности? Подобные вопросы породили проблему церковного имущества.

Первоначально мнение о необходимости насильственного уничтожения монастырских вотчин являлось частью еретическо­го учения жидовствующих. Это было ничто иное как попытка лишить церковь возможности просветительской и благотвори­тельной деятельности, первым шагом на пути к конечной цели — уничтожению монашества как источника благодатного воздей­ствия на мир, на его жизнь, на весь народ. Сердце России билось в обителях монашеских, поэтому именно монастырские имения стали объектом разрушительной критики еретиков. В 1503 году на церковном соборе Иоанн III поднял вопрос о "землях церков­ных, святительских и монастырских". Ересь уже агонизировала, и решение собора лишь оформило юридически всем понятную необходимость церковного землевладения. Монастырские име­ния решено было оставить и узаконить.

Вопрос о церковных имениях часто становился предлогом для противопоставления двух святых подвижников — Иосифа Волоцкого и Нила Сорского (1453—1508). Их приверженность к двум разным формам проявления единого монашеского подвига — общежитию (киновии) и скитскому житию — пытаются пред­ставить в виде "противоречий" и "спора". В действительности для этого нет никаких оснований. История вкратце такова.

Как митрополичьи, так и епископские кафедры обладали зем­лей. Земельные владения сформировались постепенно из дарственных и завещанных участков. В силу ханских привилегий и грамот князей церковные земли не платили государственных податей и были освобождены от уплаты дани татарам. Монасты­ри, владевшие землями, получали возможность не только быть центрами просвещения, книгоиздания, но и питать окрестное население в голодные годы, содержать убогих, увечных, больных, помогать странникам и нуждающимся. К XV веку в России насчитывалось до 400 больших монастырей, богатство которых было основано трудом монастырской братии "на послушании" и крестьян, живших и трудившихся на монастырских землях. При этом жизнь самих монахов в богатых монастырях с многочис­ленным братством была очень строгой. Достаточно указать на монастырь преподобного Иосифа или Свято-Троицкую лавру преподобного Сергия.

Преподобный Иосиф Волоцкий был ревностным сторонником идеи общественного служения церкви. Самую монашескую жизнь он рассматривал лишь как одно из послушаний в общем всенарод­ном религиозном служении. В то же время его воззрение на мона­шество как на особого рода "религиозно-земскую службу" не имеет ничего общего с вульгарным "социальным христианством". Мис­тическая, духовная полнота Православия со всей своей животвор­ностью являла себя в монастыре преподобного Иосифа, где одними из первейших обязанностей инока почитались "умное делание", "трезвение", "блюдение сердца" и занятия Иисусовой молитвой. Мысль святого подвижника о необходимости осознания жизни народа как общего "Божия тягла" закономерно завершалась вклю­чением в это тягло и самого царя — лица, мистически объединяю­щего в себе религиозное единство общества.

Гармоническим и закономерным дополнением воззрений преподобного Иосифа на духовную организацию русского народа являлись взгляды его великого современника преподобного Ни­ла Сорского. Он вместе с Иосифом участвовал в борьбе с ерети­ками, обличая "растленных разумом" злоумышленников. В исто­рию русской святости преподобный Нил вошел как проповедник "скитского" жития монахов (в маленьких поселениях вдали от населенных мест), как провозвестник нестяжательства, обличав­ший соблазны сребролюбия и скупости, связанные с владением имуществом.

Как и преподобный Иосиф, он был наставником "умного делания", оставившим после себя поучение об этом священном искусстве очищения сердца от зла и страстей. В миру святой Нил носил имя Николай Майков, происходил из дворянского рода и в молодости был на государственной службе. Приняв монаше­ский постриг, он совершил путешествие на Восток, в Константи­нополь, был на Афоне. Вернувшись на родину, основал первый в России скит на реке Соре, недалеко от Кирилло-Белозерского монастыря. Своими руками он выкопал колодец, срубил келью, а когда к нему присоединились несколько человек братии, по­строил и деревянную церковь Покрова Богородицы. "Переселил­ся я вдаль от монастыря, нашел благодатию Божией место, по мыслям моим мало доступное для мирских людей", — писал святой. В соответствии с географическим положением, преподоб­ного Нила и его сожителей стали называть "заволжскими стар­цами". Символично, что лучшие из его сподвижников — иноки Дионисий и Нил (оба из княжеского рода) были учениками преподобного Иосифа Волоцкого.

Преподобный Нил Сорский принимал участие в соборах 1491 и 1503 годов, на которых рассматривались вопросы о еретиках-жидовствующих и о монастырских землях. Любвеобильный и кроткий подвижник напоминал на них о необходимости мило­сердия к падшим и предостерегал против соблазнов, могущих произойти среди иноков от владения землями. Тем не менее его призывы к милосердию вовсе не означали примирения с ересью, а предупреждения против соблазнов сребролюбия не значили, что святой предлагал разорить все 400 общежительных русских монастырей. Более того, в монастырь преподобного Иосифа свя­той Нил пожертвовал (как вклад на помин своей души) список книги преподобного Иосифа "Просветитель", собственноручно им переписанной и украшенный заставками (6).

"Нелюбки" иноков Кириллова и Иосифова монастырей, уче­ников двух святых подвижников, начались уже после их смерти, да и те ограничились высказываниями различных точек зрения на вопросы церковных землевладений. Монахи Кириллова мона­стыря, ученики преподобного Нила, отстаивали слова учителя: "Чтобы у монастырей сел не было, а жили бы чернецы по пусты­ням, а кормили бы ся рукоделием..." "Аще у монастырей сел не будет, — резонно возражали ученики преподобного Иосифа, — отколе взять на митрополию, или архиепископа, или епископа и на всякия честныя власти? А коли не будет честных старцев и благородных — ино вере будет поколебание..." "Божьими судьбами" церковные имения все же сохранились, — пишет в 40-х годах XVI века автор "Письма о нелюбках", свидетельствуя о своем признании в этом деле промыслительного Божия смотрения.

 К сожалению, со временем понимание значения монастырского земле­владения стало угасать Уже в царствование Иоанна IV были предпри­няты попытки ограничения роста земельных владений церкви. В 1649 году вышло в свет "Уложение" царя Алексея Михайловича, 42-я статья 13-й главы которого запрещала дальнейший рост церковных имуществ через приобретение духовными властями вотчин. В 1718 году в резуль­тате деятельности Петра I монастыри потеряли треть числившихся за ними крестьянских дворов. И, наконец, 26 февраля 1764 года Екатери­на II манифестом "О разделении церковных имуществ" окончательно изъяла у монастырей все вотчины, компенсировав деньгами не более 10% их реальной стоимости. Инспирировавшаяся разноообразными "потомками" жидовствующих еретиков политика борьбы с церковными имуществами, как и следовало ожидать, скоро переросла в борьбу с монашеством. Ее центральным пунктом стал указ Анны Иоанновны "О непострижении в монашество никого, за исключением вдовых священ­нослужителей и отставных солдат и о наказании ослушников", грозив­ший за нарушения вечной каторгой Почти весь XVIII век, за исключе­нием царствования Елизаветы Петровны, прошел в безуспешных по­пытках разрушить монашество. Но русский инок выстоял, и в XIX веке Господу Богу угодно было даровать Русской Церкви мир и покой под скипетром боголюбивых государей.

Широкое и свободное обсуждение русским обществом важ­нейших аспектов,  связанных со всесторонним религиозным осмыслением   своего бытия, не случайно пришлось на начало XVI века. Именно к этому времени русское самосознание подня­лось до постановки судьбоносных для России вопросов о ее вселенской, промыслительной роли. Близился час прозрения — русская мысль напряженно и неуклонно торила тропку, которая во время царствования Иоанна IV вывела народ на простор ясно понимаемого, добровольно принятого служения защитника вселенского Православия.

РУССКАЯ СИМФОНИЯ. ПРЕПОДОБНЫЙ ИОСИФ ВОЛОЦКИЙ В СУДЬБАХ РОССИИ. СЕ   ВРАЗИ ТВОИ ВОЗШУМЕША И НЕНАВИДЯЩИИ ТЯ ВОЗДВИГОША ГЛАВУ... ЗНАМЕНАСЯ НА НАС СВЕТ ЛИЦА ТВОЕГО, ГОСПОДИ... ЯКО ЦАРЬ УПОВАЕТ НА ГОСПОДА, И МИЛОСТИЮ ВЫШНЯГО НЕ ПОДВИЖИТСЯ...