МИТРОПОЛИТ - ВЕРООТСТУПНИК

КРОВАВЫЕ УСОБИЦЫ, омрачившие кня­жение Василия, отца Иоанна III, отзывались нестроением в церковных делах. В начале 30-х годов XV века Смоленский епископ Ге­расим, ставленник Литвы, этой вековой со­перницы России, отправился в Константи­нополь. Через год он возвратился оттуда уже в сане митрополита "Киевского и всея Руси" с явной претензией переместить центр русского Православия из Москвы в Киев, находившийся под властью литовского князя Свидригайла. Новый митрополит даже посвятил архиепископа в Новгород, хотя далее этого его участие в делах управления севе­ро-восточными епархиями не пошло. Да и западными епархия­ми он управлял не более двух лет. Вскоре Свидригайло прогне­вался на Герасима, велел умертвить его и сжечь тело на костре.

Географическое положение страны, запертой среди мощных соседей, враждебное иноверческое окружение, внутренние неуря­дицы, тяжелые природные и климатические условия, экономи­ческая изолированность — все, казалось бы, исключало станов­ление России как мощной централизованной державы. Но — "еда не может рука Господня спасти? Или отягчил есть слух Свой еже не услышати?" (Ис. 59:1). Русь веровала, молилась и надеялась. А "надеющиеся на Господа, яко гора Сион: не подвижится во век живый во Иерусалиме" небесном, Сказавший: "Грядущего ко Мне не изжену вон" (Пс.124:1; Ин. 6:37).После смерти митрополита великий князь Московский Васи­лий с согласия всех русских князей и великого князя литовского отправил в Константинополь для поставления первосвятителем Иону, епископа Рязанского. Однако у Константинополя были свои соображения. Русским митрополитом был поставлен болга­рин Исидор, и поставлен не случайно, а с определенной целью.

Византия переживала тяжелые времена. Турецкие завоевания сократили территорию империи до размеров столицы с приго­родами. Император Мануил Палеолог и патриарх Иосиф реши­лись просить помощи у папы. Условием получения помощи было поставлено примирение с католицизмом — в действитель­ности это означало признание его "правоты" и отречение от православия.

С безумием маловерных, измалодушествовавшихся людей император и патриарх решились на вероотступничество. Для "воссоединения церквей" предлагалось собрать "вселенский со­бор". Склонить русских к участию в лжесоборе и должен был митрополит Исидор. Император знал его с давних пор — еще в сане игумена тот ездил в Базель для переговоров о "соединении церквей", которые велись там с 1433 года.

Тотчас по прибытии в Москву Исидор стал готовиться на "собор", несмотря на возражения и даже запреты великого князя. Наконец, Василий уступил настойчивости митрополита, но пре­дупредил: "Нового и чуждого не приноси нам — мы того не примем". Исидор поклялся стоять за Православие, и, взяв с собой Суздальского епископа Авраамия и много других духовных и светских лиц, отправился в Италию.

Чего стоили его клятвы — стало ясно, как только границы Русской земли остались за спиной: в Юрьеве-Ливонском он даже не пошел в православный храм, а направился с немцами в костел, где и стоял службу. На соборе, открывшемся в Ферраре 9 апреля 1438 года, а после перенесенном во Флоренцию, православных лестью, подкупом и насилием принуждали к подписанию опре­деления о соединении церквей. Епископ Авраамий, например, за отказ был посажен в темницу и после принужден к подписи силою. Тверской посол Фома и священник Суздаля Симеон, не желая участвовать в вероотступничестве, тайком бежали из Фло­ренции.

Исидор был ревностнейшим сторонником унии, призывая "душою и телом соединиться с латинами". В Россию он вернулся в звании папского легата для всех "северных стран" и в сане римского кардинала. По дороге новоиспеченный кардинал воз­вещал о соединении церквей и служил в латинских костелах. Зиму 1440—1441 годов он провел в Киеве, откуда в конце концов киевляне его выгнали за вероотступничество.

Весной 1441 года Исидор прибыл в Москву и, надеясь на "невежество" и "необразованность" русских, приступил к реши­тельным действиям (сколько же их было за тысячелетнюю исто­рию России, высокомерных иностранцев, принимавших русское смирение и простоту за необразованность!). На первой же литур­гии в Успенском соборе Московского Кремля Исидор возносил в молитвах имя папы римского Евгения, а по окончании службы архидиакон с церковного амвона зачитал определение Флорен­тийского лжесобора.

Митрополит предполагал, что согласие с постановлениями собора виднейших иерархов Востока и самого Константинополь­ского патриарха, являвшегося формально высшей инстанцией для Русской Церкви, парализует сопротивление. Воспитанный в духе мертвого католического "законничества", Исидор ждал, что внешне законная "упаковка" решений собора и привычка к цер­ковной дисциплине обеспечат ему успех. И, действительно, спер­ва все присутствующие были ошеломлены. "Вся князи умолчаша и бояре и иные мнози", — свидетельствует летописец.

Описание Флорентийского собора и событий, связанных с изменой Исидора, сделано суздальским иеромонахом Симеоном, их свидетелем и современником. До нас дошло в составе так называемого "Чудовского сборника", написанного в середине XVI века.

Первым опомнился великий князь. Он доказал Исидору, что русское сердце благоговейно чтило полноту живой веры, а не привычную обрядность и бездушное послушание. Назвав митро­полита "ересным прелестником", "лютым волком", лжепастырем, губителем душ, Василий велел заточить Исидора в Чудовом монастыре и созвал русское духовенство на собор для рассмотре­ния флорентийской соборной грамоты. Определение было при­знано незаконным.

Милосердный великий князь, предполагая в Исидоре добро­совестное заблуждение, велел увещевать отступника и склонять к раскаянию. Напрасно: Исидор упорствовал, а затем, пользуясь слабостью охраны, бежал в Тверь, предполагая закрепиться там и расколоть Русскую Церковь изнутри. Но и в Твери его ждала неудача — и там его посадили под замок. В очередной раз бежав, теперь в Литву, Исидор переправился оттуда в Рим с известием о провале замысла. Русские люди, жившие под иноверной властью Польши и Литвы, отвергли раскольнические замыслы Иси­дора не менее решительно, чем их единоверцы в Москве и Твери. Взгляд из Москвы на религиозный характер русской народности и государственности оказался достаточно четко оформленным и глубоко осознанным. Русское самосознание выдержало это испы­тание на верность своему долгу.

Но раскольническая антирусская и антиправославная дея­тельность Исидора не закончилась с его бегством из России. 5 декабря 1448 года, отказавшись от мысли поставлять митропо­литов в Константинополе, который отступил от Православия на Флорентийском соборе, собор русских пастырей возвел на пре­стол митрополита Киевского и всея Руси Иону. Святой старен, озаботился в первую очередь единством Церкви, обличая латин­ство и унию. Тем не менее Исидору удалось, пользуясь поддерж­кой папы Пия II, объявившего святого Иону "нечестивым от­ступником", посеять смуту.

В 1458 году Григорий, ученик Исидора, был поставлен в Риме "митрополитом" Русской земли. Добиться "окатоличивания" уп­рямых русских опять не пришлось, и все же интрига принесла свой плод — с 1458 года произошло административное разделе­ние Русской Церкви на две митрополии — Московскую и Киев­скую. Немало русской крови пришлось пролить впоследствии для восстановления нарушенного единства. Лишь в 1654 году, когда Малороссия воссоединилась с Россией, был положен конец и противоестественному разделению единой Церкви. Но ре­зультаты посеянной смуты и сегодня сказываются на Украине, где униатство продолжает вековое стремление Рима к подрыву Православия "изнутри".

ЖИВЫЙ В ПОМОЩИ ВЫШНЯГО...

МУЖ ДВОЕДУШЕН НЕУСТРОЕН ВО ВСЕХ ПУТЕХ СВОИХ

РУССКАЯ СИМФОНИЯ. ПРЕПОДОБНЫЙ ИОСИФ ВОЛОЦКИЙ В СУДЬБАХ РОССИИ. СЕ   ВРАЗИ ТВОИ ВОЗШУМЕША И НЕНАВИДЯЩИИ ТЯ ВОЗДВИГОША ГЛАВУ...