Нравственный кризис, ныне постигший нас,— есть прежде всего кризис возрожденческого, нерелигиоз­ного гуманизма. Говоря о нерелигиозном гуманизме, речь идет не о гуманности как качестве души, т.е. че­ловеколюбии. В данном случае говорится об онтоло­гии гуманизма, т.е. о том, что тот гуманизм, который ставит в центр человека, и порождает в личной жизни эгоизм и самоистуканство, а в общественной — идо­лопоклонство (актеры, поэты и проч.) и культ лично­сти (Ленин, Сталин и др.).

Ранний Ренессанс хотел видеть во Христе челове­ческое — душевное и плотское начало. Поздний — со­всем забыл живого Христа.

Современный гибкий светский гуманизм уже те­перь, наспех желал бы «включить» в свои схемы и си­стемы Иисуса Христа, но опять же не как Жизнь, но лишь как символ, абстракцию как «часть культуры».

И беда, и вина, и истоки кризиса нерелигиозной антропологии состоят в том, что она понимает и исс­ледует человека: то как психобиологическое, то как психосоциальное, то как историческое, то как дея­тельное существо, т.е. всегда посюсторонне, времен­но, суетно, здешне. И никогда: духовно, абсолютно, как данное для вечности, как образ Божий.

• Многотысячелетний подвиг ветхозаветных и ново­заветных аскетов, пророков, преподобных, святых и праведников   состоит   в   выявлении,   изобличении   иборьбе против диавола, дабы препобедив его силою Духа Святаго и прославить в душе своей Бога.

•  Центром и сущностью христианской онтологии является и не Бог, и не человек, а Иисус Христос — Богочеловек, неслитно соединивший в одном Лице два естества.

•  Верующему во Христа человеку не совсем понятна «порядочность» ради самой порядочности. Осмыслен­на же порядочность Христа ради. Тем более, что и в самой порядочности удержаться, как правило, не уда­ется. Все сделаешь что-нибудь гаденькое и подлень­кое. Другие, может, и не видят, но сам-то знаешь, со­весть начнет обличать. Здесь бы в самый раз бы и по­каяться, и поплакать пред Господом. Но если Бога нет в душе, тогда вместо покаяния самоедство и уны­ние. Уныние же рождается еще и от мысли, что «все кругом» подлые и непорядочные. И бывает обидно за собственную порядочность («не могу иначе»). Здесь-то к унынию присоединяется еще и цинизм. И вот поэтому-то безбожная российская интеллигенция от века, во-первых, «порядочна», во-вторых — уныла.

•  Зигмунд Фрейд исследовал отношения отца и сына — Эдипа и Лая (эдипов комплекс), хотя это и миф, но он не «заметил» евангельских отношений Отца и Сына, хотя это и реальность. И не захотел отнестись к этой реальности даже как к мифу. А жаль, ибо лю­бовь Отца и послушание и жертва Сына в Духе Свя­том снимает, в частности, эдипов комплекс. Но этого не может знать психоанализ.

Групповая психотерапия в современной психоло­гии — это подмена подлинной соборности и единения в жертвенной любви иллюзорной, мнимой любовью (принятием другого), чуждой духовного подвига, лю­бовью безосновной.

Аутогенная тренировка — это поглаживание тигра (т.е. внутренней гневливости, раздражительности, обидчивости и пр.). Но тигру нужна настоящая упра­ва, а это — молитва и пост.

Гипноз — это прогулка спящей, расслабленной ду­ши в ад. Духовному сну святые отцы противопостав­ляют трезвение и бодрствование. Трезвитесь, бодрст­вуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища кого поглотить,— говорит апостол (I Петр. 5, 8).

Психология, не имеющая нравственной основы, име­ет опасность стать служанкой любой социальной силы.

Психология, понимающая, скажем, раздражитель­ность либо как моральный недостаток, либо как не­вротический симптом (болезнь), либо как следствие быта («среда заела»), но не как личный грех — такая психология лишена всякой духовности и всякой спо­собности возродить падшую душу.

Священники, педагоги, психологи, сами не подви­зающиеся в препобеждении ненависти, уныния, раз­дражительности, гордыни и пр.,— не могут помочь ни одному человеку. Блаженной памяти старец Тавриан говорил: «Учить сейчас никого не надо — все нынче ученые. Надо показывать». Психолог, изучающий личность и так или иначе игнорирующий личность Христа, занимается исследованием не личности, а ли­чины. Обожженная Христом человеческая природа являет теперь собой нравственную сущность и тяготе­ет либо к Лику, либо к личине, свободно избирая ли­бо путь греха, либо добродетели.

Психологам надо бы обучать не общению, а учить любви. Любовь же сама научит всему; но для этого надо самим быть сосудом любви, а не порока. Не на­до путать любовь с нашим всегдашним, интеллигент­ским ласкательством.

Советская психология до сих пор совершенно иг­норировала и продолжает не замечать весь духовно-психологический многовековый опыт Православной Церкви. Это «незамечание» понятно. Ибо открой лю­бую святоотеческую книгу и сразу увидишь отличие между знанием, добытым кровью, подвигом и борь­бой духа, и знанием вне-опытным, безличным.

• Не надо путать стыд как духовное, религиозное чувство и стыд как невроз. Задача психотерапии со­стоит вовсе не в том, чтобы победить якобы «лож­ный» стыд и сделать человека «свободным», как дума­ют иные душеведы, а в том, чтобы стыд стал бы чув­ством религиозным. Попрание же стыда никогда не рождало и не будет рождать душевное здоровье. Оно рождает лишь кощунство, подлость, грех, нечувствие ко греху, есть лишь имитация психического здоровья. В основе его лежит ячество и гордыня. Синонимом же стыда духовного, т.е. его позитив­ного начала, является благоговение перед Святыней. Святыней для духовного человека является: храм, икона, крест и пр. Но благоговение не нужно путать с сентиментальностью.

•  В одном из номеров «Советской культуры» руково­дитель лаборатории, изучающей так называемые ано­мальные явления («тарелки» и пр.), в своем отчете приходит к выводу, что помимо биологической жизни существует еще и, как он выразился, «эфирная» жизнь. А говоря проще — духовная жизнь, т.е. суще­ствуют реальности духовного мира. И это совершенно верно. Нам остается только добавить, что «эфирная» жизнь не только разумна, как пишет автор статьи, но имеет и нравственный радикал, т.е. допускается суще­ствование и демонического мира. Об этом-то и гово­рит много веков Православная Церковь. Это не толь­ко учение Церкви, но и Ее многовековой опыт.

•  Даже в самой идеальной семье во Христе все же всегда есть место тихой, светлой печали и скорби. Печаль и скорбь происходят от того, что душа знает, что скоро расставаться с милым сердцу человеком. Скоро, ибо как бы ни были пока молоды и здоровы супруги, они чувствуют и знают, что человек, как тра­ва, которая утром вырастает, днем цветет и зеленеет, вечером подсекается и засыхает (Пс.39, 6). Но скорбь светла. За расставанием видится и встреча. Но это знает опытно лишь верующий, ибо человек рождается в вечность, а не ради 70-80 лет земной жизни.

•   Мать отпевает своего ребенка, и ропщет, и говорит священнику: «За что Господь наказал меня?!»

Муж отпевает свою жену, ей 55 лет, ропщет и го­ворит священнику: «За что Бог отнял у меня ее, не было ближе человека...»

Сестры (им по 60 лет) отпевают свою 80-летнюю мать и в недовольстве говорят мне: «Батюшка, как хотите — а мы теперь сироты! Она могла бы еще пожить...»

Преподобный Феофан-затворник в одном письме своей духовной дочери пишет примерно следующее: будем плакать и горевать о своих ушедших сродниках, но будем делать это как христиане. Если нет иного измерения, иного бытия, тогда у нас могут быть только наши земные мерки счастья и несчастья, «безвре­менной кончины» и пр.

А у Господа свой Суд и свой Промысел. У него нет безвременной кончины. И здешняя скорбь имеет свою оборотную сторону. В Апокалипсисе пророк го­ворит тем, кто страдал Христа ради: Агнец, который среди престола, будет пасти их и водить их на живые источники вод: и отрет Бог всякую слезу с очей их. (Ап.8, 17).

Когда убивают христианина за его веру, мы душев­но плачем (жалко по-человечески), а духовно радуем­ся, ибо еще одного молитвенника за нашу землю Гос­подь дал нам. И в этом смысле кровь, пролитая за Церковь и Христа в последние 70 лет,— это и наша скорбь, но и наша слава, слава Церкви.

• Христиане, как в древности, так и теперь, опытно знают — что действие благодати Святаго Духа. Види­мым свидетельством в наши дни неотмирности этого Духа является любовь супругов. Муж и жена любят во Христе друг друга с каждым годом все больше и боль­ше. Сие совсем неведомо (кроме приятных исключе­ний) людям мира сего. У них привыкание порождает досаду от одного только вида супруга (супруги). Де­ржатся еще на какой-то доброй ноте уважения нере­лигиозные супруги пожилые. Они многое наследова­ли от своих верующих порядочных мам и пап. А мо­лодежь уже во множестве либо разводится, либо прелюбодействует, либо живет «ради детей» или что-то в этом духе. Влюбленность у многих так и не пре­творяется в любовь.

Тайна супружеской любви во Христе состоит в том, что супругам в таинстве брака Господь открыва­ет, дает видеть образ Божий в супруге — ту святыню души, которая есть в любом человеке.

Причем это не просто «хорошие моральные каче­ства», а именно образ Божий. Это неизреченно! Это величайшее диво! Как это в совершенно обычном человеке живет Бог?!

Если я оставлю молитву и жизнь в Боге, то уходит и подлинное видение образа Божия, и я вижу перед собой только кухню, только халат, немытую посуду и — главное, что завтра будет то же,— и это ужасно! И напротив,  по мере одухотворенности супруги видят эту святыню души все чаще, а потом и всегда. Каж­дый супруг знает, что он познан другим. И это есть откровение. Особое и сакральное значение имеет и встреча супругов. Она никогда не бывает случайной. И лучше, если эта встреча благословляется духовни­ком. Люди мира сего прельщаются, когда думают, что выбор супруга (супруги) — это дело их активности. И хотя это внешне и так, но сводит-то Господь. Поэто­му нам, христианам, смешно смотреть на все эти брачные конторы с картотеками : «Любите ли вы Шо­пена?» — «А я люблю бифштекс».

Господь соединяет несоединимое.

Это, впрочем, не значит, что в браке намеренно надо игнорировать образовательный уровень, обстоя­тельств жизни и пр. Но бесспорный эмпирический факт состоит в том, что множество супружеских пар, которые готовы были уже, как сейчас говорят, «разбе­жаться», но, встав на духовный путь, придя к вере, были поражены вскоре новой любовью друг к другу. И это чудо, которое никто не сможет отнять у нас, людей веры.

Все это видел сам автор этих строк. Но все эти осознания и откровения совершаются не как-то «от­дельно», а в потоке житейской суеты и дел, в которые мы, христиане, включены вместе со всеми.

• Народ, перестающий жить духовной жизнью, теря­ет владения. Он не владеет землей (земля не кормит), не владеет собственной душой (гнев, раздражитель­ность и т.п.), не владеет и телом. Теряются и всякие уменья: оскудевают ремесла. Апостол Павел во 2-ом послании к Тимофею пишет, что такой народ всегда будет учиться и никогда не придет в познание истины (2 Тим.З, 7). И действительно, мы учимся всему. Везде курсы повышения квалификации, но, увы, именно последняя-то год от года оскудевает.

Стали нас учить и «подробностям» полового акта. Это уже полное непонимание природы человека. На­дежды же, что это обучение «укрепит семью» — оче­редной фантом иллюзорного спасения.

Таким образом наших детей просто хотят лишить последних остатков целомудрия. Слово, кстати, со­всем забытое и неведомое ныне многим.

Подробностям половой жизни никого учить не на­до. Любовь научит всему.

Господь говорит в Евангелии: Царствие Божие внутрь вас есть (Лк. 17, 21).

Человеку уже даны многие умения, и дарования. Надо просто открыть эти дарования. Ключом же к этому является вера и жизнь в Боге. Не надо пони­мать весь этот пассаж в том смысле, что автор против вообще всякого учения. Сказано лишь то, что сказа­но. Частый показ и демонстрация обнаженного тела в разных формах ведет, как думают иные, «к снятию на­пряжения». Это ложь. Это ведет не к снятию напряже­ния, а к пресыщению и последующим поискам извра­щений нравственно растлившейся души.

•  Святые отцы говорят о триединстве человека: дух, душа и тело. Если общество перестает жить духовной жизнью, то поначалу какое-то время оно еще держит­ся на инерции «пережитков прошлого», а затем — «плотянеет», т.е. впереди идут уже грубые плотские пороки: блуд, пьянство, убийства и самоубийства, во­ровство, матерщина, цинизм, уныние, отчаянье.

•  Одно дело, когда деспотичный отец не пускает свою дочь вместе со всеми подростками в субботу на дискотеку («воспитывает»), а иное дело, когда отец идет с дочерью в субботу ко всенощной. В первом случае рождается злоба, невроз («почему все пошли, а я нет»), а во втором является радость, спокойствие духа от общей соборной молитвы в Церкви. И когда кто-то хочет запретить дискотеки, продажу водки или еще что-то в этом роде, но не говорит, чем же долж­но заполнить образовавшуюся пустоту душевную — такому человеку я не верю. Такой человек сам еще не определился духовно.

• Многочасовое глазение в телевизор — это стояние на берегу жизни, проживание чужих жизней и ситуа­ций, забвение своей собственной судьбы, мираж. По многу часов телевизор часто смотрят малодушные, боящиеся самих себя люди. Чем больше смотришь, тем больше мужества требуется, чтобы оторваться и вернуться к себе, к своим духовным и жизненно важ­ным проблемам.

Боязнь тишины — знамение времени.

• Экстрасенсы часто употребляют выражение «энер­гия космоса» и подобные этому, но надо знать, что такая энергия всегда персонифицирована — т.е она имеет своим источником либо Бога, либо сатану, ду­ховная энергия не бывает безлична. Стяжать же Бо­жественную энергийность (благодать) можно лишь многолетним духовным подвигом покаяния, прича­щением и соборной церковной молитвой. Желание быстрого учительства и быстрого обладания «силами» даже с благими целями («помочь людям») ведет к прельщению и происходит от гордости. Сатана, дей­ствуя через такого человека, может оказывать даже временное, видимое улучшение телесное и душевное. Обман происходит от незнания аскетики и подвига святых отцов, которые накопили колоссальный опыт борьбы с демоническими кознями.

При этом они искали не «сил» для исцеления — прежде всего они боролись с внутренними грехами, а главное — с гордостью и тщеславием, и когда Господь через много лет подвижнических трудов давал этот дар, дар исцелять недуги и болезни, то они принимали его с великим смирением и полной убежденностью, что они исцеляют не своей силой, не своим благочестием, а яв­ляются всего лишь проводниками Божией благодати. Некоторые экстрасенсы ссылаются также и на то, что они тоже иногда молятся и иногда причащаются. Но подлинное покаяние все же для них остается неведо­мым. Это они делают скорее для подтверждения истин­ности собственной деятельности. Покаяние — это мно­голетний подвиг очищения, и он не может совмещаться с врачевательством.

• Если родители прелюбодействуют, то грех ложится на детей и искривляет их жизненный путь. Это опыт многих поколений.

Добрачные связи стали у нас нормой. Без каких либо уступок можно сказать только одно — это тяж­кий грех, лишающий будущих супругов целомудрия и чистоты.

Греховная жизнь лишает человека его природы и в половом отношении. Поэтому-то сейчас часто гово­рят о бисексуалах, феминизации мужчин и т.п. и, на­против, духовная жизнь возвращает человека к его природе (см. притчу о блудном сыне Лк.15, 11-32).Мужчина обретает мужественность в подлинном смысле этого слова, а женщина — женственность, а это есть: кротость, смирение, миротворчество (вспом­ним жен-мироносец), целомудрие, чистота, стыдли­вость.

• Душа любого человека мистически, таинственно ищет благодати, отдохновения, покоя, высвобождения от пут внутренней душевной тяготы, греха. Но прин­ципиальное отличие христианина от обывателя состо­ит в том, что мы ищем благодати сознательно и зна­ем, что ее возможно стяжать только через духовный подвиг и труд. Это для нас прежде всего: соборная и домашня молитва, покаяние, чтение духовной литера­туры, беседы с духовником, пост, полнота участия в Божественной литургии в воскресные и праздничные дни.

Наш же обыватель вообще не знает и не чувствует этой жизни и надеется прийти к полноте познания и благодати только через клубную (в широком смысле) жизнь: лекции, общение с интересными людьми, чте­ние хороших книг, участие в различных обществах, туризм, смотрение интересных передач по телевизору, бег трусцой,  писание стихов, хобби и пр.  Все это, взятое отдельно, само по себе не несет ничего дурно­го. И христианин не должен быть чужд всех этих за­нятий и увлечений. Но в данном случае я говорю о способе   существования — собственно   церковном   и клубном. Второй путь проверен многими и совершен­но безнадежен для подлинно духовного возрождения. Первый — также проверен многими. И пусть нам бу­дут свидетелями сотни тысяч святых, которые пошли нелицемерно за Христом до конца и не постыдились. Преподобный   Серафим   Саровский   пишет,   что целью жизни христианина является стяжание благо­дати Духа Святаго. Насколько же сам он был облагодатствован Богом — узнаете, прочитав его житие.

Прочитал об английском клубе здорового питания. Создатель клуба подчеркивает, что она предлагает не новую диету, а иной способ жизни. Надо встречаться в клубе и обсуждать, с каким маслом кто и как переме­шивал лук и что чувствовал, когда поел с таким луком котлетку, и насколько похудел — в течение недели, меся­ца, года. Подобная клубная жизнь — это подмена духов­ной жизни, жизни соборной, церковной. Вместо того, чтобы возрождать душу и готовить ее к вечности, эти лю­ди служат собственной плоти. Совершенно необходимо умеренно и правильно питаться, но это ужасно, если собственная плоть становится идолом.

• Каждый должен испытать себя, вспомнив вторую заповедь Божию: Не сотвори себе кумира... Апостол Павел так говорит об этом: Все мне позволительно, но не все полезно; все позволительно, но ничто не должно обладать мною. Пища для чрева, чрево для пищи; но Бог уничтожит и то и другое. Тело же не для блуда, но для Господа, и Господь для тела. Бог воскресил Господа, во­скресит и нас силою своею (I Кор.1, 12-14).

Апостол Павел говорит: Плод же духа: любовь, ра­дость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание (Гал. 5, 22-23).

И напротив, дела греха это: прелюбодеяние, блуд, нечистота, непотребство, идолослужение, волшебство, вражда, ссоры, зависть, гнев, распри, разногласия, со­блазн, ереси, ненависть, убийства, пьянства, бесчинст­ва и тому подобное (Гал.5, 19-21).

Сейчас мы часто говорим о том, что грехи наших отцов и дедов легли на нас. Это говорится хотя и не без пафоса, но все же вполне отвлеченно. Грехи легли вполне реально и зримо, и именно на наши души. Как же можно увидеть или почувствовать это? Это можно  увидеть  и  почувствовать  через  меру  своего личного грехопадения. Кто не видит своего греха — тот слеп. И в моем грехе — грех моего деда, прадеда, народа в целом, но и теперь уже не они грешат, а я принял этот грех, соединился с ним и грешу по своей воле. Поэтому не будем больше устраивать судилище палачам прошлого. Открой лучше свой грех Богу и тогда увидишь, что в сердце твоем наряду с добрыми пожеланиями, есть место и палачу, и убийце, и пре­любодею, и садисту.  Вот именно поэтому Великим постом и читается дивная молитва иже во святых От­ца нашего преподобного Ефрема Сирина:  Господи и Владыка живота моего, дух праздности, уныния и лю-боначалия, и празднословия не даждь ми. Дух же цело­мудрия,  смиренномудрия,  терпения и любви даруй ми, рабу твоему.  Ей,  Господи,  Царю даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего, яко благосло­вен ecu во веки веков. Аминь.

Конец и Богу слава!

ВОСПИТАНИЕ ДЕВОЧКИ-ХРИСТИАНКИ

БОГ, МИР И Я. Мысли после вечерней молитвы

Вместо заключения