В этом разделе нам стоит если не во всем, то во многом солидаризироваться с позицией В. Соловье­ва («Оправдание добра»), где он выделяет три основополагающих чувства, характеризующих нравст­венное начало личности. Это: чувства стыда, жа­лости и благоговения перед святыней. Заметим, что речь здесь идет не об эмоциях и чувствах в их тра­диционном понимании. Это скорее эмоциональ­ные нравственные установки, пронизывающие все сферы личности, в том числе и бессознательную сферу.

Стыд — надо понимать как установку на целомуд­рие и душевную чистоту. При этом надо различать патологическую стыдливость, которую мы видим в рамках неврозов и эндогений, и стыд, как неуступчи­вость пошлости, как стояние "в чистоте. Идеалом це­ломудрия и чистоты для нас является образ Пресвя­той Богородицы и Приснодевы Марии.

Жалость тождественна любви. В Православном сознании жалость — это то, что покрывает мир. Православному человеку всех жалко. Ибо знаем,— говорит апостол Павел,— что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне; и не только она, но и мы сами, имея начаток Духа, и мы в себе стенаем, ожидая усыновления, искупления тела нашего (Рим.8,   22-23).

Благоговение перед духовной святыней — это чувст­во, с одной стороны, совершенно понятное с другой стороны — плохо поддается описанию. Один подвиж­ник говорил, что благоговение — это соединение страха Божия и радости о Боге и Спасителе. Видимо, оно (благоговение) связано с устроением души, кото­рая, приближаясь к некоторым предметам, чувствует соприсутствие Божие. Нужно при этом нечто совер­шить и внешнее и внутреннее. Как Моисею было сказано Богом, когда он увидел куст («неопалимую купину»), который горел не сгорая: Не подходи сюда; сними обувь твою с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая (Исх.З, 5).