Мир православного богословия можно уподобить огромному, премудро устроенному и богато украшенному зданию. Курс “Катихизиса” имеет целью изучить главные “несущие конструкции” и “соединительные узлы” этого здания, понять основные принципы его устройства и, таким образом, получить возможность более или менее свободно ориентироваться в мире богословского знания.
Слово “катихизис” происходит от греческого глагола kathcevw, что значит “говорить кому-то”, “устно наставлять”, “оглашать”. Именно в таком значении это слово употребляется в Новом Завете.
“Достопочтенный Феофил”, к которому евангелист Лука обращается в начале своего Евангелия, “был наставлен (kathchvqh")” (Лк. 1, 4) в учении христианской веры.
Александрийский иудей Аполлос, пришедший с проповедью в Ефес, “был наставлен (hJ`n kathcoumevno") в начатках пути Господня.” (Деян. 18, 25).
Первоначально “катихизисом” называлось устное научение основам христианской веры. Со временем это наименование распространилось также и на записанные наставления. Таким образом “катихизис” превратился в жанр христианской вероучительной литературы.
По определению “Пространного Христианского Катихизиса”
“Православный Катихизис есть наставление в православной Вере Христианской, преподаваемое всякому Христианину для благоугождения Богу и спасения души”1.
а) Прежде всего под верой понимают состояние психологической уверенности в истинности некоторых положений, которые не могут быть логически доказаны и опытно проверены.
Применительно к христианской религии вера означает уверенность в бытии Бога и духовного мира, а также в исполнении Божественных обетований. Ап. Павел определяет веру как
“осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом” (Евр. 11, 1).
По истолкованию “Пространного Катихизиса”, это означает
“уверенность в невидимом, как бы в видимом, в желаемом и ожидаемом, как бы в настоящем”2.
Такая вера является основанием религиозной жизни как таковой,
“ибо надобно, чтобы приходящий к Богу веровал, что Он есть, и ищущим Его воздает” (Евр. 11, 6).
б) Верой называется также и самый предмет уверенности, то есть некоторое учение, в истинности которого человек убежден. В таком значении использует слово “вера” ап. Павел, когда говорит о людях, которые “отвергли прежнюю веру” (1 Тим. 5, 12), о “невеждах в вере” (2 Тим. 3, 8). В таком смысле можно говорить о христианской, мусульманской, иудейской и другой вере.
в) Бог Библии не есть отвлеченная сущность, но живая Личность, свободно-разумное Существо, с Которым человек может вступить в непосредственное личностное общение, соединиться теснейшим внутренним союзом. Верой мы получаем доступ к Божественной благодати, верою Христос вселяется в наши сердца (Еф. 3, 17). Христианская вера изначально есть вера именно в Личность, а не в доктрину, поэтому вера христиан в принципе не может быть ограничена лишь формальным признанием истинности христианского учения. По словам выдающегося русского богослова первой половины XX в. В. Н. Лосского, “вера — не психологическое состояние”, а “онтологическая связь (то есть связь по бытию. — О. Д.) между человеком и Богом, связь внутренне объективная”3.
С субъективной стороны такая вера раскрывается, прежде всего, как доверие — доверие тому, что Бог открывает нам в Своем слове, доверие Промыслу Божию.
“Поверил Авраам Богу, и это вменилось ему в праведность” (Рим. 4, 3).
Акт веры, совершенный Авраамом, заключался не в том, что патриарх признал бытие Божие — в этом он не сомневался и ранее, — а в том, что он доверился Богу, всецело предал себя воле Божией.
Доверие Богу, Его повелениям и обетованиям порождает в человеке желание хранить верность Богу. На низких степенях духовного развития стремление быть верным Богу может быть обусловлено страхом наказания или желанием получить награду. Однако ни страх, ни корыстный расчет не могут сообщить верности положительного нравственного основания и потому несовместимы с христианским совершенством. Таким основанием может быть только любовь как “совокупность совершенства” (Кол. 3, 14).
“Бог есть любовь” (1 Ин. 4, 8; 16), и вера в Бога — Любовь по мере своего роста срастворяется любовью, любовь же побуждает хранить верность тому, кого любишь:
“Если любите Меня, соблюдите мои заповеди” (Ин. 14, 15); “кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое” (Ин. 14, 23).
В этом смысле ап. Павел говорит о “вере, действующей любовью” (Гал. 5, 6).
г) Таким образом, христианская вера не может быть сведена ни к простой уверенности в истинности христианского учения, ни к состоянию души, ни даже к личному отношению человека к Богу. Можно сказать, что вера есть, прежде всего, определенный образ жизни. С одной стороны, его содержание — стремление к богообщению, к соединению с Богом. С другой стороны, этот образ жизни непременно включает в себя твердую решимость исполнять волю Божию, привести свою жизнь в соответствие с Божественным замыслом о человеке.
Когда мы определяем катихизис как наставление в вере, то понимаем под этим обзор основных истин христианского учения. Истины веры можно разделить на три группы:
а) истины вероучительные, заключающие в себе знание о Боге и о Его отношении к миру и к человеку;
б) истины нравоучительные, устанавливающие круг нравственных обязанностей человека по отношению к Богу, к самому себе и к себе подобным;
в) истины, которые можно назвать мистическими, относящиеся к практике богообщения.
Настоящий курс “Катихизиса” ограничен рассмотрением только основных вероучительных истин, содержащихся в Никео-Цареградском Символе веры.
Почему знание основ христианского вероучения необходимо “всякому христианину”? Разве для нормального протекания духовной жизни не достаточно ограничиться только областью личного благочестия: молитвой, соблюдением заповедей, посещением храма и тому подобное ? Как показывает опыт, ограничение духовной жизни только областью чувств не дает христианину возможности построить свою жизнь как разумное служение Богу (Рим. 12, 1). Такой христианин не в состоянии исполнить во всей полноте заповедь о любви к Богу.
“… возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением [!] твоим (Мф. 22, 37)”,
такой ответ дал Господь Иисус Христос на вопрос о наибольшей заповеди в законе.
Служение Богу требует участия всего человека, включая и душу с ее естественными силами (разум, чувства и воля), и тело. Православию чуждо противопоставление веры и разума, которые неразрывно связаны между собой и предполагают друг друга. Не может быть веры без разума, потому что
1) человек не может верить в то, о чем он совершенно ничего не знает;
2) сама вера должна быть разумной, осмысленной.
В то же время и разум нуждается в вере. Скептицизм не ведет к знанию, напротив, подрывает его основы. Само познание мира основывается на двух предпосылках, принимаемых на веру:
1) вере в то, что окружающий мир реально существует;
2) вере в познавательные способности человека, в то, что наши чувства и разум нас не обманывают4.
Исключение разума из религиозной сферы неизбежно негативно отразится на всем строе духовной жизни человека. Например, такие печальные явления религиозной жизни, как фанатизм, нездоровый мистицизм, обрядоверие, часто имеют своей причиной невежество в вопросах вероучения.
Целью жизни падшего человека является достижение спасения. “Пространный Катихизис” учит, что “для благоугождения Богу и для спасения души” необходимы5:
Но что значит "познать Бога"? Ведь Бог не есть объект познания в общепринятом смысле слова! Поскольку Бог есть Личность, познание Его возможно только через личностное отношение, то есть в опыте богообщения. Поэтому истинное богопознание есть не образ мысли, а, прежде всего, образ жизни, жизнь в непосредственном единстве с Богом.
То есть наличие у человека правильных представлений о Боге, о Его отношении к миру, так как ложная вера, суеверия, сочетая душу человека с неправдой, объективно отделяют его от Бога. При этом веру как знание о Боге следует четко отличать от непосредственного знания Бога, которое приобретается только на путях личностного богообщения.
Иными словами, приведение всей жизни человека в соответствие с волей Божией.
Необходимость в духовной жизни богообщения и исполнения воли Божией не вызывает сомнения. Через личностное общение с Богом, выражающееся, прежде всего, в молитве и в участии в церковных таинствах, мы получаем освящающую нас благодать, необходимые для праведной жизни силы, а через упражнение в добродетели достигаем духовно-нравственного совершенства. Каково же место и назначение в духовной жизни теоретического знания?
Богопознание, жизнь с Богом — опытный процесс, но духовный опыт по мере накопления становится знанием, а знание, в свою очередь, требует систематизации. Таким образом возникает наука — богословие.
Слово “богословие” (греч. qeologiva, от qeov" — Бог и lovgo" — слово) в различные эпохи могло употребляться в различных значениях. Так, свв. отцы Православной Церкви понимали под “богословием” учение о Боге в Самом Себе, о Пресвятой Троице, а все остальные разделы вероучения (о Боге — Творце мира, о Боге — Промыслителе, о Воплощении Сына Божия, о Втором Пришествии Христовом и так далее) относили к области Божественного домостроительства, или икономии6. Позднее богословием стали называть все христианское вероучение, включая учение как о Боге, так и о Его домостроительстве7. В настоящее время под богословием понимают совокупность религиозных наук, среди которых различают догматическое, нравственное, основное, литургическое, пастырское богословие. В корпусе богословских дисциплин особое место принадлежит догматическому богословию.
“Православное догматическое богословие — наука, в систематическом порядке раскрывающая содержание основных христианских вероучительных истин (догматов), принимаемых всей полнотой Православной Церкви”8.
По определению арх. Макария (Булгакова), догматы9 суть
“откровенные (то есть открываемые нам Самим Богом — О. Д.) истины, преподаваемые людям Церковью, как непререкаемые и неизменные правила спасительной веры”10.
Вероучение, усвоенное человеком и составляющее предмет его веры, называется догматическим сознанием. Наличие у человека догматического сознания, знание хотя бы основ вероучения необходимо
а) для обобщения и систематизации духовного опыта, для сообщения опыта тем, кто его не имеет. Архим. Софроний (Сахаров), ученик прп. Силуана Афонского, передает следующие слова своего преподобного учителя:
“Никто из святых не стал бы искать словесного выражения своего опыта…, если бы не стояла задача научить ближнего”11.
Лишенный догматического сознания, человек в духовной жизни оказывается совершенно дезориентированным, он подобен слепцу, который вынужден прокладывать себе путь ощупью. Например, он в принципе не способен понять, какое значение в духовной жизни имеет Церковь с ее таинствами, какое место в деле спасения принадлежит собственно человеческой активности.
б) для проверки доброкачественности нашего духовного опыта. Ложное, искаженное догматическое сознание не менее опасно для духовной жизни, чем полное его отсутствие.
Искажение вероучения в христианском богословии получило наименование “ереси”. По своей сущности ересь (от греч. ai{resiV — выбор, предпочтение) представляет собой предпочтение части истины целому, в результате чего одна из граней духовного опыта вырывается из общего контекста и возводится в абсолют. Обычно ересь связана с рационализацией вероучения, стремлением изгнать из богословия момент тайны, подменить опытное знание Бога знанием о Боге, сделать истину веры вполне доступной для человеческого рассудка.
Всякое погрешение в вопросах вероучения есть ересь, поэтому с точки зрения канонического права еретиками являются все вообще неправославные.
Ересь не есть результат чисто теоретического заблуждения, практически всегда ересь является внешним выражением повреждения в самом строе духовной жизни. Однако будучи выражением ложного духовного опыта, еретическое учение обладает и обратным действием: усвоенное человеческим сознанием, оно неизбежно искажает и саму духовную жизнь, в большей или меньшей степени препятствует соединению человека с Богом. Прп. Силуан предупреждает:
“Догматическое сознание органически связано со всем ходом внутренней духовной жизни. Измените в своем догматическом сознании что-либо, и неизменно изменится в соответствующей мере и ваш духовный облик, и вообще образ вашего духовного бытия”12.
Например, повреждение учения о Христе неизбежно приводит к искаженному представлению об образе совершения Богом нашего спасения, а следовательно и о путях достижения спасения человеком.
Примером того, как незначительные, на первый взгляд, повреждения вероучения способны деформировать духовную жизнь огромных церковных сообществ, могут служить римо-католичество и особенно многочисленные направления современного протестантизма.
В первые века исторического бытия Церкви вероучительные истины, являясь непосредственным обобщением живого духовного опыта, не имели умозрительных формулировок. Однако когда начали появляться ереси, Церковь, движимая заботой о духовном здоровье своих чад, вынуждена была установить пределы истины, определить границы религиозного опыта, указать ту черту, которая отделяет истинное церковное учение от ереси. Таким образом появились догматы.
Поэтому в определении “Катихизиса” указывается, что это есть наставление именно в православной вере13, то есть в истинной вере, свободной от каких-либо еретических искажений.
Христианство чуждо какого-либо гностицизма, приобретение богословских знаний никогда не рассматривалось Церковью как самоцель, ибо знание вероучения, даже самое точное и глубокое, само по себе не спасает, не приближает человека к Богу. По словам В. Н. Лосского, “христианское богословие, в конечном счете, всегда только средство”, а “христианская теория имеет значение в высшей степени практическое”14. Вероучительные истины, в первую очередь догматы, суть духовные ориентиры, в соответствии с которыми мы можем правильно организовывать нашу религиозную жизнь, приобретать духовный опыт, сохранять его от возможных искажений. Таким образом, вероучительные истины совершенно необходимы для “благоугождения Богу и спасения души”, иными словами, они имеют сотериологическое значение15. Не случайно свт. Кирилл Иерусалимский называл изучение догматов “величайшим приобретением”16. Догматы веры являются фундаментом духовной жизни. Попытки выстроить здание своей души, которые не основываются на прочном догматическом основании, подобны строительству дома на песке (Мф. 7, 24–27).
Приобретению человеком четкого догматического сознания служит катихизическая литература.
Первоначально научение истинам веры осуществлялось изустно, основанием для такого научения служили достаточно краткие Символы и Исповедания веры. Позднее стали появляться более пространные изложения вероучения, катихизисы в современном значении слова. Среди авторов “катихизисов” были известные отцы и учители Церкви. В Православной Церкви большим авторитетом пользуются “Огласительные слова” свт. Кирилла Иерусалимского († 387), “Большое огласительное слово” свт. Григория Нисского († ок. 394), Enchridition ad Laurentium… (Руководство для Лаврентия…) блж. Августина († 430), “Катихизис” прп. Феодора Студита († 820) и др.
Помимо авторских книг, существуют катихизические произведения, где изложение и истолкование вероучения предлагается от лица Церкви. Такие книги, имеющие большой авторитет, иногда называют символическими книгами Православия17. К их числу относятся:
а) “Православное исповедание Кафолической и Апостольской Церкви Восточной”, составленное в 1640 г. при активном участии митрополита Киевского Петра (Могилы). Исповедание было утверждено Восточными Патриархами (Константинопольским, Александрийским, Антиохийским и Иерусалимским) в 1643 г. В Русской Церкви “Православное исповедание” было принято в 1685 г. при патриархе Иоакиме. В 1696 г. при патриархе Адриане это решение было подтверждено, а “Исповедание” было рекомендовано в качестве учебного пособия.
б) “Изложение Православной Веры Восточной Церкви” (в Русской Церкви известно под названием “Послание Патриархов Православно-кафолической Церкви о православной вере”). Оно было составлено Иерусалимским патриархом Досифеем и в 1672 г. одобрено архиерейским совещанием в Иерусалиме. В 1725 г. “Изложение” было одобрено четырьмя Восточными Патриархами. Тогда же к нему присоединилась и Русская Церковь.
Каково должно быть наше отношение к этим вероизложениям? Несомненно, в целом они православны, однако их авторы сами были не вполне свободны от влияния западного, латинского богословия, что и проявилось в некоторых частных положениях. Очевидно, что “Исповедание” и “Послание” не могут иметь общецерковного непреходящего значения, как, например, догматические определения Вселенских Соборов. Несмотря на то что они сохраняют для нас значительный авторитет, это не более чем исторические памятники догматического характера.
Для Русской Православной Церкви особое значение имеет “Пространный Катихизис Православной Кафолической Восточной Церкви”, основную часть которого составил свт. Филарет (Дроздов). Однако этот “Катихизис” нельзя рассматривать как авторский. Во-первых, он подвергался редактированию. Во-вторых, “Пространный Катихизис” был единогласно принят Святейшим Синодом Русской Православной Церкви и утвержден императором. Эти решения до сих пор никем не были отменены.
Фактически “Пространный Катихизис” выражает позицию всей Русской Церкви XIX в. “Катихизис” издавался в трех редакциях: в 1823–1824, в 1827–1828, в 1839 гг. и в последней, третьей, редакции подвергся переработке в духе латинского богословия. По своему богословскому уровню “Пространный Катихизис” выше, чем “Православное Исповедание” и “Послание Восточных Патриархов”.
В XX столетии появилось большое количество авторских катихизисов: “Катихизис” епископа Александра (Семенова-Тянь-Шанского), “Катихизис” прот. Владимира Глиндского, семейный катихизис “Жив Бог”, составленный группой православных христиан из Франции, “Основы Православия” прот. Фомы Хопко и др., однако ни один из них по степени своей авторитетности не может быть сопоставлен с “Пространным Катихизисом”.
1. Пространный Христианский Катихизис Православныя Кафолическия Восточныя Церкве. Белосток, 1990 (репринт), с. 3.
2. Там же, с. 4.
3. Лосский В. Н. Вера и богословие. // Спор о Софии. Статьи разных лет. М., 1996, с. 152.
4. Хопко Фома, прот. Основы Православия. Минск, 1991, сс. 25-26.
5. Пространный Христианский Катихизис…, с. 3.
6. “Икономия (oijkonomiva, от oi[ko" — дом и novmo" — закон) буквально означает «искусство управления домом». Этим термином свв. отцы называли деятельность Бога в творении. На русский язык oijkonomiva обычно переводится как “домостроительство”.
7. Алипий (Кастальский-Бороздин), архим. Исайя (Белов), архим. Догматическое богословие. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1994, с. 8.
8. Там же.
9. Слово “догмат” происходит от греческого глагола doke`in, имеющего значение “думать”, “полагать”, “казаться правильным”. Непосредственно слово “догмат” образовано от формы перфекта глагола doke`in — dedovgmh, что может быть переведено как “положено”, “решено”, “установлено”.
10. Макарий (Булгаков), архиеп. Православно-догматическое богословие. Свято-Троицкий Ново-Голутвин монастырь. 1993 (репринт), т. I, с. 7.
11. Софроний (Сахаров), иером. Старец Силуан. Париж, 1952, с. 82.
12. Там же, с. 60.
13. Греческое слово ojrqodoxiva допускает двоякий перевод. Слово o[rqo" означает "прямой, верный", а слово dovxa может иметь два значения: а) мнение, представление; б) слава. Греки понимают слово ojrqodoxiva как “правомыслие”, однако на славянский язык это слово было переведено как “православие”. Представляется, что славянский перевод лучше выражает самую суть христианской веры как образа жизни, а не только образа мысли.
14. Лосский В. Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви. Догматическое богословие. М., 1991, с. 10.
15. Сотериологический (от греч. swthriva— спасение) — имеющий положительное отношение к делу спасения.
16. Огласительные поучения, IV, 2. //Поучения огласительные и тайноводственные. М., 1991, (репринт), с. 43.
О символических книгах Православия см.: Василий (Кривошеин), арх. Символические тексты в Православной Церкви //БТ., 1968. Сб. 4, сс. 18-27.