Восприятие Африки

АФРИКА, известная туристам, — это обширный континент, испещренный современными городами с небоскребами, которые постепенно наступают на заповедные места, где на свободе разгуливают дикие животные, где встречаются небольшие деревни с хижинами, крытыми соломенными крышами, где травянистые долины переходят в густые, часто непроходимые джунгли, где живут чернокожие люди, одетые в пестрые одежды или совсем обнаженные. Для тех, кто не путешествует, а предпочитает романы, телевидение, кино и чтение газет, это земля трехмиллионолетней «Люси», чьи высохшие кости рассказывают о проис­хождении предков гомо сапиенс, страна Тарзана и обезьян. А для людей, склонных к эзотеризму и мистике, это мрачный континент загадочных ритуальных церемоний и обрядов, фантастических преданий о возникно­вении мира и происхождении его обитателей.

Этот очерк посвящен некоторым религиозным традициям Африки, их необычной на первый взгляд обрядности и представлениям. Чтобы они стали более понятными, мы будем рассматривать их в общекуль­турном контексте. В этой попытке постигнуть образ мышления и действий людей, ведущих, как может показаться, в корне отличный от западного образ жизни, мы будем идти по пути, намеченному пред­шествующей нам блестящей плеядой исследователей. Изучение афри­канских традиций началось давно, а в течение нескольких последних десятилетий интерес к «мирам» Африки заметно возрастал как среди ученых, так и в широких общественных кругах.

Однако, несмотря на рост интереса, подогреваемого началом деятельности Корпуса мира в 1960-х годах, недавними палеонтологически­ми открытиями и непрерывными революциями и переворотами, Африка по-прежнему сохраняет таинственный образ «темного» континента, обширной, слабо изученной географической области, и это в особен­ности относится к ее прошлому. Это тем более поразительно, по­скольку Африку изучают в течение очень долгого времени. Финикийцы в VI в. до н.э. плавали вдоль берегов континента. Васко да Гама и Бартоломеу Диаш (Диас) четыреста лет назад исследовали его в поисках путей в Индию, а голландцы к середине XVII в. стали селиться в его южных регионах.

Серьезное изучение, началось позже, но и оно уже насчитывает по меньшей мере столетие. Поэтому Африку никак нельзя считать вновь открытым континентом, поднявшимся, подобно Атлантиде, из таин­ственных морских вод в ожидании своего исследователя. И тем не менее Африка  все же  нуждается  в новом  открытии,  потому что, вопреки сложившемуся стереотипу загадочности, таинственности и непохожести, ее история — это наша история. Мы все — африканцы.

Последнее утверждение звучит странно для нашего слуха, но оно основано на прочном фундаменте научных фактов, касающихся происхождения человека на Земле. Несколько миллионов лет назад в восточной части Африки, особенно в районе, известном как Великая рифовая долина, произошли исключительно важные эволюционные перемены.                                                                      

Если говорить кратко, они сводятся к следующему. Первые гоминиды, самые ранние предки человека, появились около 4 млн лет назад на территории современных государств Танзании и Эфиопии. А около 2 млн лет назад в долинах Восточной Африки уже расселилось несколько видов гоминид. Особенно интересен среди них гомо эректус (человек прямоходящий), который появился свыше 1 млн лет назад. Он создавал и использовал орудия и уже умел добывать огонь — одна из первых, самых ранних примет культуры. Гомо сапиенс появляется около 40 тыс. лет назад и быстро утверждается как доминантный вид. Он создает более совершенные, чем гомо эректус, орудия, овладевает охотничьими навыками, регулярно пользуется огнем, начинает ритуальную и художественную деятельность.

Итак, именно в Африке были совершены первые культурные откры­тия, сейчас бесспорно доказанные: изобретены первые орудия, впервые добыт огонь, посажены первые растения, основаны первые поселения, произнесены первые слова на первом языке. Все это — приметы человеческой цивилизации. Первые люди отправились в свой долгий исторический путь на другие континенты, где начали возникать столь многочисленные и непохожие друг на друга культуры. В течение послед­него столетия эта версия нашего общего африканского происхождения с трудом, но была принята; в настоящее время она положена в основу западной научной мысли. Однако и до наших дней многие африканские народы продолжают придерживаться собственных вариантов первоначаль­ной человеческой истории. Их содержание отличается от изложенной нами выше точки зрения, но тем не менее интерес к собственным корням идентичен в равной мере и свидетельствует о серьезных интеллектуальных поисках.        

                                                                  

Реальности Африки

ЧТО ТАКОЕ «КОНТЕКСТ» РЕЛИГИОЗНЫХ ТРАДИЦИЙ, Которые мы собираемся исследовать? Как может «темный» континент осветить нам путь? Чтобы ответить на эти вопросы, рассмотрим некоторые африканские реалии.                                                                                                  

Африка — второй по величине континент нашей планеты. Ее население сейчас достигает примерно 400 млн человек. Ее земля покрыта густыми лесами, плато с высокими травами и низкорослыми деревьями, безводны­ми пустынями. Для нее характерно поразительное разнообразие типов человеческих обществ, на ее дорогах и улицах звучит великое множество разных языков. Одна нигеро-конголезская языковая семья насчитывает 900 языков, каждый из которых включает ряд диалектов; банту, одна из подгрупп этой языковой семьи, в свою очередь состоит из целого ряда языков. Явно выраженная массивная нерасчлененность Африки уже сама по себе способна поразить каждого, кто поставит перед собой задачу изучить хотя бы одну из сторон жизни континента, будь то интерес к его языкам, происхождению человека, социальной организации африканских об­ществ, политическим переменам или богатейшей фауне. Поэтому необ­ходимо с самого начала решить, какому же именно аспекту будет уделено наибольшее внимание. Большинством ученых принято лишь самое общее деление континента на два обширных региона. Один включает область Средиземноморья, простирается до южной границы Сахары и обычно именуется исламской Африкой. Другой охватывает всю остальную часть континента и известен как субсахарская, или черная, Африка. Последний термин крайне условен, поскольку Африка к югу от Сахары состоит из народов, принадлежащих к разным этническим группам и традициям. Кроме того, хотя исламской считается лишь северная часть Африки, религия эта достаточно распространена и в ряде районов южнее Сахары, так как ислам на протяжении столетий проводил настойчивую и вполне успешную политику проникновения во многие страны субсахарского региона. Так, например, за последние несколько веков он завоевал прочные позиции в Нигерии, в частности, многие представители народа йоруба перешли в эту религию.

Наше внимание будет сосредоточено на религиозной жизни народов Африки к югу от Сахары. О них уже написано много книг. Не меньше книг написано и о «примитивных религиях». В последних эти народы и их религиозные традиции рассматриваются в одном ряду с «малыми» обществами Полинезии, Северной и Южной Америки и даже Аркти­ки.

Авторы этих книг убеждены, что столь широко разбросанные по всему миру общества имеют между собой немало общих черт. Однако на этом согласие их кончается: очень часто оно сводится к утвержде­нию, что в культурах перечисленных народов отсутствует письмен­ность и все они принадлежат к числу «малых» обществ. В этой книге мы не будем использовать термин «примитивный» и обращаться к проблемам, вызывающим споры. В равной мере мы не станем рас­сматривать все народы субсахарской Африки как единое целое, а также утверждать, что все они схожи между собой, — трудно вообра­зить себе что-либо более далекое от истины.

Одна из особенностей Африки — ее многообразие. Это видно хотя бы из того, что ее общества демонстрируют широкий спектр вариантов социальной организации. Одни предстают как королевства с миллиона­ми подданных, что уже само по себе исключает применение термина «малые» общества. Наглядный пример такой общественной органи­зации — Нигерия. Другие представляют собой небольшие группы семей, кочующие в песках пустыни Калахари. Многие африканцы с давних времен ведут городской образ жизни, например йоруба в Западной Африке. Третьи, как, например, зулу Южной Африки, в течение веков проживали в небольших деревнях.

Столь же отличаются друг от друга политические организации различных обществ. Некоторые политические системы являются центра­лизованными и находятся под управлением абсолютного монарха. Другие почти полностью децентрализованы, власть в них принадлежит деревенскому совету или старосте. Некоторые сохраняют племенную организацию, в которой власть сосредоточена в руках вождей. Есть, наконец, и такие, которые состоят из небольших групп; их существование зависит от охоты и собирательства, и управляются они с общего согласия всех членов отдельной группы.

Появление европейцев и приверженцев ислама, безусловно, вело к переменам внутри этих социальных и политических систем. Ислам и христианство различных толков были восприняты большинством афри­канских обществ. Несомненно, однако, что ни исламу, ни христианству не удалось до конца искоренить традиционные религиозные верования и ритуальную практику тех обществ, которые они затронули. Хотя мусульманская и христианская символика встречается в Африке повсеме­стно, она обычно представляет собой лишь дополнительный элемент в религиозной жизни народа. В дальнейшем мы уделим особое внимание взаимодействию местных и иноземных религий. Здесь же необходимо лишь отметить, что на протяжении более чем столетия в ответ на проникновение инокультурных религиозных традиций постоянно воз­никали различные религиозно окрашенные движения. Они имели мало общего как с христианством и исламом, так и с автохтонными культами и представляли собой могущественную силу, в которой находили выра­жение не только политические и националистические настроения, но и открывалась возможность совершенно нового религиозного творчества.

Отдельные ученые шли еще дальше, утверждая, что уяснение причин возникновения и изучение функций новых африканских религий вообще дают ключ для понимания природы религии как таковой. Некоторые из этих течений заимствовали традиционную символику автохтонных куль­тов, но вкладывали в нее иное содержание. Другие использовали христи­анскую иконографию, интерпретируя ее по-новому. Некоторые насчиты­вали тысячи последователей и приверженцев, другие после краткого периода расцвета исчезали вместе со смертью своих создателей и духовных лидеров.

Новые движения были не только примером религиозного творчества, но являлись также формами выражения требований независимости, свободы, равенства и национальной самобытности. Правительства, стре­мившиеся сохранить существующий порядок вещей, проявляли к этим религиозным течениям повышенный интерес, не скрывая, что испыты­вают страх перед возможностью их присоединения к освободительному движению за социальные и политические перемены.

Для ученых, стремящихся провести четкую грань между религиозной и политической деятельностью, анализ этих движений представляет особые трудности. Нет ничего удивительного в том, что определенный народ, обладающий многовековой духовной традицией, приходит к иному, отчетливо выраженному миропониманию. Корни любого нового мировоззрения, порожденного тем или иным обществом, всегда можно проследить, хотя бы отчасти, в его прошлом. Особенно благоприятная ситуация для возникновения новых религий сложилась в двух странах — Нигерии и ЮАР.

Многими исследователями было отмечено распространение новых религиозных движений в ЮАР, где 4 млн. белых распоряжались жизнью 25 млн африканцев. Хотя многие из них использовали христианскую образную систему, она нередко сочеталась с антизападными настрое­ниями. По этой причине некоторые ученые были склонны преумень­шать значение религиозной основы этих течений и интерпретировать их как политические движения в религиозной оболочке. Но реальная ситуа­ция была значительно сложнее. В случае с зулу мы сталкиваемся со сложившейся системой символов, вполне подготовленной к преобразованиям, отвечающим новой реальности. Аналогичные системы возникли и у йоруба в Нигерии. Они также создали дифференцированную символи­ческую структуру, открытую не только постоянным кардинальным изме­нениям, но и способную при столкновении с радикально иными систе­мами принять их и преобразовать некоторые их элементы в новые формы.

При исследовании традиционных религиозных верований или тех изменений, которые были привнесены новыми религиозными движе­ниями, нам необходимо выработать методологический подход, который позволил бы приблизиться к более отчетливому пониманию этих струк­тур и динамики развития африканских религий, и прежде всего наметить пути, которые помогут найти такой подход.

Легче и проще всего было бы предложить ряд обобщений относи­тельно религиозной жизни африканцев. При известной доле воображе­ния нетрудно было бы выделить несколько крупных тем в африканских верованиях и религиозной практике. В ряде книг это уже проделано, и читаются они с несомненным интересом. Или можно было бы совер­шить своего рода «одиссею» — начав с юга, медленно подниматься к реке Конго, последовательно описывая встречающиеся на этом пути народы, их верования и ритуалы. Или же начать с рассмотрения какого-либо специфического понятия, например с представления о вере. Определив, что есть вера, мы могли бы систематизировать верования различных африканских обществ, составить своего рода каталог и на основании этого показать, что во все, во что верят африканцы, мы так или иначе тоже верим. А можно было бы остановиться на исследовании лишь какого-нибудь одного африканского общества, тщательно и систематически рассмотрев его религиозные представле­ния и сопутствующую им религиозную практику, что и выполнено авторами наиболее удачных книг об Африке. Или, наконец, можно было бы попытаться сделать все это более понятным на основании уже имеющегося и доступного материала.

Мы не воспользуемся ни одной из этих возможностей. Нами уже подчеркивалась обширность Африканского континента, культурное и лингвистическое многообразие его этносов, и вместо того чтобы пытаться объять необъятное, мы сосредоточим внимание на двух африканских народах — зулу и йоруба. Можно надеяться, что подоб­ное самоограничение позволит глубже понять особенности двух из­бранных нами африканских религиозных миров.

Рассматривая эти две традиции, мы постараемся показать сходство религиозных концепций зулу и йоруба и то, как эти народы жили и действовали в очерченных ими пределах. Описывая их религиозные миры, мы покажем, что каждый из них включал, во-первых, специ­ально отведенные места, соответствующим образом приспособленные для отправления ритуалов и связанных с ними обрядовых выступле­ний. Во-вторых, в каждом были определены роли, регламентирующие действия актеров в религиозных церемониях. В-третьих, они предпо­лагали присутствие особых сил, духов и существ, с которыми участ­ники представлений должны были в ходе драматизированного действа вступать в определенные отношения. Познакомившись поближе со всеми этими сакральными местами, ролями и силами, мы сможем перейти к описанию и анализу религиозной деятельности. Другими словами, мы узнаем нечто о том, как жили и вели себя зулу и йоруба в своих религиозных мирах. Чтобы дать о них возможно больше информации, мы расскажем о многочисленных религиозных символах и действиях, характерных для различных сторон и стадий их жизненного цикла. Мы увидим, сколь значительную роль играет религия в наиболее ответственные периоды жизни зулу и йоруба. Основное внимание будет сосредото­чено на традициях этих двух народов, на том, каким образом эти древние традиции продолжают оказывать влияние, даже с учетом всех происходящих в мире перемен, на их современную жизнь и образ мышления.

Ни одна религиозная система на протяжении длительного периода времени не может не испытывать перемен, вследствие как внутреннего опыта, накопленного народом, так и его взаимодействия с другими этническими группами, с их религией, социальной и культурной деятельностью. И зулу и йоруба тоже воспринимали и иные системы мышления, и новый для них образ действий. В результате старые формы менялись, развивались новые. Привычные священные места, роли и силы приобретали новое значение, появлялись новые места, роли и силы. Иначе говоря, происходила трансформация традиций. Мы постараемся описать те крайне интересные и сложные отноше­ния, которые возникали между этими новыми и старыми формами, и показать, насколько подвижной и гибкой может быть традиция в принципе.

В центре нашего внимания будут зулу и йоруба, а понятия «религи­озная система» и «религиозная деятельность» станут тем инструментом, который поможет нам увидеть их религии в истинном свете. Мы убедимся, что такие категории, как «примитивное» и «простое», ничего не дают для понимания других народов, их религиозных представлений и обрядовой практики.

Зулу населяют южную часть Африканского континента, йоруба — западную часть Центральной Африки. Географически эти два народа далеко отстоят друг от друга, у них разная история, разная социальная и политическая организация, разная культура и язык. Каждый из них имеет свою собственную традицию и четко выраженный стиль, и это дает основание и для их независимого анализа, и для их сравнения. Тем не менее неверно было бы утверждать, что они не имеют ничего общего. Во-первых, они живут на одном континенте. Во-вторых, многие народы, проживающие сейчас на юге континента, мигрировали сюда на протяжении двух последних тысячелетий из районов Центральной Аф­рики, и поэтому можно говорить о сохранении по крайней мере некоторой преемственности, хотя уже и значительно ослабленной. И зулу и йоруба были предметом интереса как широких кругов, так и ученых. Что касается зулу, то они в массовом сознании ассоциировались с отважными воинами, сражавшимися с англичанами и бурами (белыми поселенцами голландского происхождения, которые колонизировали юг Африки в XVII в.).

В случае с йоруба перед нами сложный собирательный образ, включающий колдовство, гадание и изобразительное искусство. Недавно вышедшее в Нью-Йорке сочинение о колдовской практике прослежива­ет ее истоки от йоруба. Далеко отстоящие друг от друга на Африканском континенте, радикально несхожие в своих социальных и религиозных институтах, зулу и йоруба тем не менее принадлежат к одной нигеро-конголезской языковой семье. Включающая сотни языков и диалектов, эта языковая семья состоит из шести групп. Йоруба принадлежат к группеква, зулу — к языковой подгруппе бенуэ-конго. На языке йоруба говорят более 7 млн человек³*, на языке зулу — около 4 млн.

Внутри группы бенуэ-конго зулу относятся к языковой семье банту. Ее название связано с тем, что в большинстве этих языков слово «банту» означает «народ», «люди». Поэтому, когда зулу объясняют происхож­дение Ункулункулу, первого человеческого существа, они говорят о нем и о народе, который произошел от него, употребляя слово «банту».

Выбор зулу и йоруба представляется удачным по ряду причин. Эти народы были предметом многих научных изысканий, что дает хорошую основу для анализа. Они создали системы, имеющие ряд общих черт с системами других африканских обществ, поэтому исследование их религий облегчает восприятие и других религий Африканского конти­нента. Так, например, изучение религии зулу поможет понять религии свази, коса и других народов подгруппы нгуни.- И зулу и йоруба были объектами колонизации и христианизации, новые религиозные движе­ния возникли и в том и в другом контексте. Их системы достаточно различны, поэтому сопоставление будет и интересным и плодотвор­ным.

Сейчас зулу все еще находятся под управлением правительства белого меньшинства ЮАР, хотя события последнего времени (напри­мер, легализация Африканского Национального конгресса) дают надеж­ду на близкие перемены⁴*. Йоруба остаются свободными и являются важной составной частью современного государства Нигерия. Тем не менее, несмотря на свободный или зависимый статус этих народов, их религиозные системы продолжают существовать и представляют собой основу как традиционной, так и новейшей практики. Именно эти подвижные и гибкие религиозные традиции и будут предметом нашего рассмотрения.

Наша главная задача состоит в том, чтобы показать, как в каждом отдельном случае сакральные места, роли, сверхъестественные силы и действия становятся выражением связанной с ними системы мышления, которая определяет поведение людей, участвующих в них. Мы отдаем себе отчет в том, что в любой религии присутствует заметное расхож­дение между верой, с одной стороны, и обрядовой практикой — с другой. И все же главное для нас — показать, что при всех различиях сохраняется основополагающее единство мысли, дающее возможность получить ответы на фундаментальные вопросы: что истинно и что ложно, что относится к личности, что опасно и что желаемо.

Глава вторая посвящена религии зулу, глава третья — йоруба. В четвертой главе мы рассмотрим роль и участие личности в этих религиозных традициях, и это позволит прийти к выводу, что они являют собой сложные системы представлений о мире и месте в нем человека, а также то, что каждая из них вносит свой вклад в общечеловеческую  культуру.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Религии Африки. Традиции в развитии. 1Введение

2 Зулу и их религиозные традиции