На главную
страницу

Учебные Материалы >> Аскетика.

ПРАВОСЛАВНАЯ АСКЕТИКА (по Зарину).

Глава: 9. «СТРАХ» И «НАДЕЖДА»

Для того, чтобы пробудить человека из состояния духовного бесчувствия, христианство представляет грешнику картину вечных мучений. Возбуждаемое ею чувство страха часто бывает спасительным для человека, т.к. служит побуждением к изменению направления жизни. Ожидание будущего суда, страх, ценны, по учению святых Отцов, способствует нравственному исправлению грешника. По мнению преподобного Исаака Сирина, страх Божий является началом добродетели, а через то и началом истинной жизни. Конец нравственного совершенства есть любовь, по любви, словами святого отца «никто не может достигнуть без страха». Любви предшествует страх - таков закон постепенного религиозно-нравственного развития человека. Такое же воспитательное значение принадлежит и надежде на получение в будущей жизни вечного блаженства за труды доброделания, в виде награды. Для немощного добродетель кажется суровой, и поэтому ему полезно представлять ее, по выражению свт. Иоанна Златоуста, «облеченною в величие будущих обетований», как источник наград для исполнивших ее. Таким образом, на первых ступенях христианской жизни мотивы страха вечных мучений и ожидания наград является, по святоотеческому учению, целесообразными аскетическими средствами для пробуждения человека от греховного сна и для возбуждения его к христианскому подвижничеству. По мысли прп. Иоанна Кассиана «мысли о вечном наказании или о блаженнейшем воздаянии, обещанном святым» «полезны, поскольку приводят руководствующихся ими к началу блаженства».

По мере постепенного религиозно-нравственного развития христианина и действительного приобщения его к вечной жизни указанные два мотива переходят в третье, подлинно христианское побуждение. Христианин, постоянно избегающий зла из страха и делающий добро в надежде на награду, и следовательно пребывающий по благодати Божией в добре и соразмерно этому соединяясь с Богом, получает вкус к добру. Ощущая истинное благо, человек не хочет разлучаться с ним. Такого человека никто уже не сможет разлучить от любви Христовой. На высшей ступени своего развития верующий угождает Богу только по сыновней любви к Нему. По учению святых отцов, кто хочет достигнуть истинного усыновления Богу, тот должен творить добро «из любви к самому добру» (прп. Иоанн Кассиан). Человеку, стоящему на такой ступени религиозно-нравственного совершенства больший труд, предпринимаемый в целях богоугождения, сам по себе уже награда (свт. Григорий Богослов). Кто стремится к совершенству, тот всем сердцем и всею душою любит не другое что из подаваемых Богом благ, но Его Самого, Самый источник благ (свт. Григорий Нисский).

Только хранение заповедей по любви к Богу во Христе сообщает христианскому подвижничеству характер истинно возвышенной, бескорыстной деятельности. Только побуждение любви освобождает поведение и всю деятельность человека от чуждого по существу христианству элемента - мучительного страха. Поскольку то или иное достоинство человека определяет именно то или другое побуждение, из которого проистекает христианская жизнедеятельность, то свв. отцами устанавливается «великое различие» между теми христианами, которые совершают одни и те же подвиги, но по разным побуждениям. По словам свт. Василия Великого, самолюбие может проявляться даже и в деятельности, вполне согласной с заповедями, если кто исполняет их не по любви к Богу, а ради себя, - т.е. имея ввиду результаты деятельности по отношению к себе самому. По мысли прп. Иоанна Кассиана, только совершаемая по мотивам бескорыстной любви добродетель является свободной, тогда как исполняемая по другим мотивам, она оказывается как бы вынужденной, совершаемой против воли, насильно исторгнутой или страхом наказания или желанием награды. Будучи единственно свободной, добродетель, совершаемая по мотиву любви к Богу, обладает свойствами твердости и постоянства, как свидетельствует и свт. Григорий Богослов: «кто чтит добро и любит добро ради самого добра, тот расположение к добру имеет постоянное». Таким образом, ценность и достоинство указанных трех побуждений неодинаковы.

Только последнее выражает отличительную особенность христианства, которое основной своей целью имеет даровать людям усыновление Богу (Гал. 4, 5). Однако, исходя из постепенного характера духовного совершенствования из снисхождения к немощным христианство допускает и первые два побуждения. Начинать дело спасения христианину приходится с первой ступени через вторую, обязательно стремясь к последней. Святые Отцы называли первую ступень рабством, вторую - наемничеством, а третью - сыновством. Конечною целью истинно верующего является освобождение его нравственной деятельности от всякой примеси себялюбивых побуждений, когда всеобъемлющим настроением его личности и единственным мотивом поведения является самопреданная любовь к Богу во Христе. Проникая все самосознание христианина и наполняя все его самочувствие, эта любовь служит для него источником полного духовного блаженства, с которым не может сравняться ни одна земная радость. В таком состоянии человек может сказать вместе с Апостолом, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем» (Рим. 8, 38-39).

8. ПРАВОСЛАВНОЕ ПОНИМАНИЕ «ВОЗДАЯНИЯ 9. «СТРАХ» И «НАДЕЖДА» 10. О ГНЕВЕ БОЖИЕМ