Древняя Сарматия, заключавшаяся приблизительно между Черным и Азовским морями, Доном, Волгой, Каспийским морем и Кавказом, по различию народов, в ней обитавших и нередко передвигавшихся с места на место, была разделяема писателями различно и неопределенно. Но с тех пор как проникло в нее христианство, и основанные в ней епархии вошли в росписи Церкви Константинопольской, или вообще Восточной, сделалось более других известным разделение Сарматии в церковном отношении на две области (провинции). Первая носила имя Зихии (Z…kcia - Zichia) и простиралась вдоль всего берега Азовского моря и Керченского пролива{192}, приблизительно от самого устья Дона до Кавказа, а на восток неопределенно - где граничили с нею алане. Вторая называлась Аланиею и обнимала собою все остальное пространство Сарматии у Кавказа и Каспийского моря и от устья Дона и Меотического берега на северо-восток до Волги{193}.
В Зихии мы знаем четыре епархии, из которых одна имела резиденцию в Фанагории (FanagТreia), другая в Метрахе (MetrЈca, TamatЈrca, Тмутаракани, или Тамани), третья в Зихополисе, или Зихии (ZugТpolij или Zic…a), отделявшейся от Тамани, по словам Константина Багрянородного, одной только рекой - Укрухом{194}, четвертая в Никопсисе (N…koyij) у нынешней реки Шакупсы{195}.
Нельзя с точностию определить время основания всех этих епархий. Известно только, что епископы епархий Фанагорской и Зихийской в начале шестого века упоминаются уже присутствовавшими на Соборах: так, Фанагорский епископ Иоанн присутствовал на Цареградском Соборе в 519 г. и подписался под отношением сего Собора к Константинопольскому патриарху Иоанну о возобновлении на священных скрижалях (диптихах) имен некоторых его предшественников, которые он повелел было изгладить{196}, а имя Зихийского епископа Дамиана сохранилось между подписями Собора Константинопольского, бывшего под председательством архиепископа Мины в 526 г.{197} Епархии же Тмутараканская и Никопская в уставе Льва Премудрого (894-911 гг.) титулуются уже архиепископиями{198}; последняя, т. е. Никопская, именуется также и в более древнем уставе, известном под именем Епифания Кипрского и относимом к VII в.{199} Но если возьмем во внимание, что города Фанагория, Тмутаракань, Зихополис и Никопсис, как основанные древними греческими переселенцами{200}, наверно, были обитаемы по преимуществу греками и что эти греки находились в постоянных сношениях по торговле со своими единоплеменниками в самой Греции и жили по соседству и под одной властию с жителями города Боспора, то нам не покажется невероятною мысль, что в Зихии могло водвориться христианство по крайней мере в четвертом веке - после того, как сделалось оно господствующим во всей Греко-римской империи и когда в соседственном Боспоре существовала уже особая епархия. А может быть, хотя одна из Зихийских епархий основана еще святым апостолом Андреем, который посетил между прочим, как свидетельствует описание жития его, зикхи и воспорины, т. е. самую страну Зихии, находившуюся у Боспора, или Керченского пролива{201}. Две из епархий древней Зихии, находившиеся в Фанагории и в Зихополисе, вероятно, к концу настоящего периода упразднены, потому что об них уже нет упоминовения в уставе Льва императора, и соединены с Тмутараканскою и Никопскою, а эти две, как видно из того же устава, принадлежали к числу епархий, коих иерархи пользовались титулом независимых.
Что же касается до вопроса, какого племени были христиане рассматриваемых нами епархий, то мы едва ли ошибемся, если скажем, что в числе этих христиан, кроме греков, могли находиться славяне. В I и II вв., по свидетельству Плиния и Птолемея, здесь обитали сербы; в IV и V здесь упоминаются Моисеем Хоренским булгаре, и существовала великая Кубано-Кавказская Булгария, из которой вышли потом булгаре, насельники славянам подунайским{202}; в шестом веке, по Прокопию, здесь жили гунны, утургуры, кутургуры и анты{203}, которые, за исключением одних последних, упоминаются здесь же и в последующие века{204}; наконец, в X столетии в этих самых местах, по арабским известиям, оказываются руссы{205}. Точно ли сербы были славяне, точно ли в составе гуннов и их главнейших поколений - утургуров и кутургуров - находились славяне, это мы уже видели. Славянство антов не подлежит сомнению{206}, значит, остается только показать, кто были булгары и черноморские руссы?
В булгарском народе, неоспоримо, заключалось великое множество славян. За это ручаются, с одной стороны, свидетельства некоторых древних греческих писателей{207}, признающих булгар за одно с гуннами, в составе которых находились и многие славяне, а с другой - свидетельства писателей арабских, касающиеся собственно волжских булгар, с которыми, однако ж, кавказские и потом происшедшие от них дунайские были, без сомнения, единоплеменны; один из этих писателей, Шемс-ад-Дин Димашки, рассказывает, что когда однажды спросил он пилигримов, шедших чрез Багдад на поклонение в Мекку: «Что вы за народ?» - ему отвечали: «Мы булгары, а булгары суть смесь турков с славянами»; другой, Ибн Фадлан, находившийся сам в числе послов от багдадского двора к государю болгарскому называет его в своем описании Болгарии царем славян, говорит, что подданные величали его своим владавцем, и передает случай, как этот владавец велел подать ему медового вина, которое на туземном языке называлось сычовкою {208}. Некоторые ученые признают булгар даже за чистое племя славянское, указывая на славянские имена их царей и знаменитых мужей - Валдимира (Владимира), Богориса, Бояна, Даргомира и проч.; на названия городов, урочищ, рек и селений в местах, занятых булгарами на Дунае по переходе их сюда из-за Дона и от Кавказа,- названия исключительно славянские, и особенно указывая на тот несомненно исторический факт, что в IX в. (ок. 862) при обращении своем в христианскую веру эти переселенцы булгары являются совершенными славянами и на их язык переводится святыми Кириллом и Мефодием Священное Писание, доселе употребляемое нами. Принимающие, что булгары были не славянского племени, а монгольского или какого-либо другого, должны допустить, что эти выходцы кавказские могли ославяниться здесь в какие-нибудь 160 или 190 лет, ибо не больше протекло со времени поселения их на Дунае до принятия ими христианской веры, ославяниться от здешних сообитателей своих - славян, каких нашли они на месте. Но это представляется невозможным и противоречит всем подобного рода историческим явлениям{209}. Скорее надлежало бы ожидать, что господствующие булгары подавят здесь своею массою скудные остатки порабощенных ими славян, омонголят их, а не сами претворятся от них в славян и притом с такою быстротою.
Если бы мы могли положиться совершенно на известия арабских писателей о черноморских руссах, то узнали бы из этих известий немало для нашего предмета. Узнали бы, что руссы были оседлыми обитателями в рассматриваемых нами местах и занимали всю страну у Черного моря, которое от них даже называлось Русским, что они имели здесь свои города - Матерху, Русию, или Русу, и Томи, совершенно сходный по имени с главным городом скифов, обитавших на противоположном берегу Черного моря в Греции, при устье Дуная{210}. А главное, мы узнали бы, что эти руссы просветились здесь христианством еще в четвертом веке, во времена Константина Великого{211}; а отсюда сколько света пролилось бы на предмет, нас теперь занимающий! Но дело в том, что представленным свидетельствам вполне верить нельзя. Арабские писатели, у которых они находятся, жили все в позднейшее время, и самые древние из них начали говорить о руссах уже в X в. (Ибн Фадлан - 922, Масуди - 998), тогда как греки оставили нам обстоятельные описания всех этих мест современные - VII, VIII и IX вв. И что же? Ни один из писателей византийских, подробно перечисляя народы, обитавшие тогда у Кавказа, Черного моря, Киммерийского Боспора и Меотического озера, ни разу не упомянул здесь о руссах{212}. Не явный ли это знак, что руссов здесь до X в. вовсе не было, что арабы, узнавшие их уже в X в., смешали наших славяно-руссов, плававших по Понту с 866 г. и около 150 лет с 965 г. владевших княжеством Тмутараканским, с древними обитателями занятой ими в то время страны черноморской{213}? И потому-то сами же называют этих черноморских руссов смесью разных народов{214} и приписывают им города, которые принадлежали древним здешним обитателям. Тем менее, в частности, заслуживает доверия писатель (Абу-л-Фарадж), свидетельствующий об обращении руссов к христианству еще в четвертом столетии, что он сам-то жил уже к концу XIII в. (ок. 1286 г.) и что другие арабские же писатели относят обращение этих руссов ко времени равноапостольного князя Владимира.
II. Следы христианства в Алании
В Алании, простиравшейся от устья Дона до Волги, Каспийского моря и сопредельного ему Кавказа, в этой истой прародине сарматов начатки христианской Церкви положены очень рано. Не упоминаем уже о том, что, по некоторым древним свидетельствам, сарматы призваны к христианству самими апостолами и что аланам проповедовал святую веру именно святой апостол Андрей{215}; доказать существование христианства в Алании с тех пор нет никакой возможности. А потому ограничимся более известным. Еще Константин Великий, по сказанию историка Сократа, победив сарматов, сделавших нападение на римские области вместе с готами, расположил тех и других в первый раз усвоить себе святую веру{216}. К концу четвертого века святой Кирилл Иерусалимский в числе других народов, имевших в его время епископов, священников, диаконов, монахов, девственниц и вообще пасомых, помещает и сарматов{217}, а святой Златоуст причисляет сарматов даже к разряду тех, прежде варварских, народов, которые имели уже тогда переведенным на собственный язык учение святых апостолов{218}. В шестом веке в царствование императора Юстиниана обитавшие на Танаисе, или Дону, какие-то варвары, по словам Евагрия, просили себе епископа у сего императора и получили, хотя, кажется, это последнее известие относится собственно к готам-тетракситам{219}. Около половины восьмого столетия уже весьма определенно упоминается о епископе именно в Хазарии, которая, как увидим далее, то же, что и Алания. В царствование Константина Копронима иконоборца (741),- рассказывает месяцеслов императора Василия (X в.),- многие из христиан и отшельников после жестоких истязаний были умерщвляемы и ссылаемы на заточение. В числе других лишен ноздрей и сослан в Херсон некто затворник Сосфенский (неизвестный по имени); здесь хотели его умертвить, но он удалился в Хазарию, где и был епископом{220}. Конечно, несправедливо было бы утверждать на основании представленных свидетельств, что христианство сделалось господствующим в Алании, было принято всеми, но довольно, если оно было принято только некоторыми, если оно действительно здесь существовало.
| II. Церковь Христова в древней Скифии, или нынешнем новороссийском крае | III. Церковь Христова в древней Сарматии, или нынешнем кавказском крае | IV. Церковь Христова в Закавказье |