Точное изложение православной веры, написанное преподобным Иоанном Дамаскиным и ныне предлагаемое вниманию благочестивых читателей в русском переводе, есть одно из замечательнейших свято­отеческих творений как по своим великим, истинно редким внутрен­ним достоинствам, так и по тому огромному значению, каким оно, в силу своих достоинств, всегда пользовалось и пользуется в христиан­ской, особенно в Православной христианской Церкви. Достоинства и обусловленное ими значение его выяснятся в необходимой степени, если мы, во-первых, несколько скажем о тех святоотеческих и других творениях, которые, имея характер, подобный характеру рассматрива­емого творения святого Иоанна Дамаскина, появились раньше време­ни жизни последнего; если, во-вторых, коснувшись вводных вопросов, например, о подлинности, времени, цели, разделении Точного изло­жения православной веры, вопроса об отношении его к другим творе­ниям того же святого отца и иных подобного же рода вопросов; в-тре­тьих, кратко отметим существенные пункты, входящие в содержание переводимого нами святоотеческого творения; если, в-четвертых, со­поставим Точное изложение православной веры с предшествовавшими ему догматическими и иными опытами, именно: указав на его зависи­мость от них и вообще на его отношение к ним и прочее; и если мы, наконец, в-пятых, оттенив его достоинства и приписываемые ему уче­ными недостатки, несколько укажем на отношение к этому творению святого Иоанна Дамаскина христианской Церкви всего последующего времени, до настоящего включительно. Все эти вопросы, будучи важ­ны сами по себе, являются уместными также и вследствие назначе­ния нашего перевода, как имеющего в виду не одних только образо­ванных читателей, но и всех вообще лиц, которые с любовью относятся к святоотеческим творениям, ища в них для себя назида­ний всякого рода, и которые имеют нужду в разъяснении такого рода обстоятельств прежде чтения самого святоотеческого творения. Рас­крыв же все это, закончим свое предисловие к переводу указанием, в-шестых, на побуждения, его вызвавшие, а равно и на отличительные его свойства и особенности.

§ 1 

Этот параграф излагается на основании Опыта православного догматического Богословия епи­скопа Сильвестра.

 

До времен преподобного Иоанна Дамаскина появились следую­щие опыты более или менее систематического изложения христиан­ских догматов веры.

Первым опытом довольно полного собрания и обозрения догма­тов веры и научного их исследования и изложения являются Строматы Климента Александрийского ( 217 г.). Но в этом сочинении догмати­ческие вопросы не отделены от других: исторических, нравственных, философских, между частями его нет внутренней связи и последова­тельности. Притом, имея в виду при посредстве философии сообщить истине христианской Церкви вид более совершенный, оживленный и разнообразный, Климент иногда дает перевес философскому элемен­ту в ущерб вере. Вообще систематической наукой о догматах верыСтроматы не могут быть названы.

Сочинение Оригена ( 254 г.) О началах - замечательное явле­ние в истории христианской догматики как опыт систематического и научного изложения догматов веры, во многом приближающийся к требованиям целостной науки, проникнутый одной мыслью и одной целью: в возможно полном и связном виде представить существенное и основное в учении христианском, все в христианстве философски представить осмысленным и разумным. Излагая здесь (главным обра­зом в 1-2-й книгах) догматические истины, после них Ориген раскры­вает (главным образом в 3-й книге) и нравственные, как неотделимые, по его мнению, от первых; а в силу тесной связи тех и других истин с вопросами о понимании Священного Писания здесь идет затем речь и о последнем (в 4-й книге). Главнейший недостаток - увлечение по ме­стам философскими мыслями, вследствие чего некоторые его положе­ния не могут быть одобрены с церковной точки зрения. Есть и другие мелкие недостатки, касающиеся, например, плана сочинения. Но все они, равно как и неправильные мысли, допущенные не намеренно, по неумеренной ревности, искупаются великими достоинствами труда, имевшего поэтому громадное значение в последующей истории дог­матической науки.

3)   Из Катехизических поучений святителя Кирилла Иерусалимско­го (IV в.) огласительные раскрывают догматическое учение, содержа­щееся в каждом члене символа Иерусалимской Церкви, тайноводственные - учение о таинствах:  Крещении,  Миропомазании  и Евхаристии. Священное Писание, Священное Предание, вселенскоеучение Церкви - вот данные, с которыми постоянно сообразуется свя­той отец при раскрытии истин веры. Однако в поучениях нет ни доста­точной полноты, ни строгого разграничения догматов от других хрис­тианских истин, общий характер их - более проповеднический и наставительный, чем научный и систематический.

4)   Великое огласительное слово святителя Григория, епископа Нисского (IV в.), в большей степени запечатлено научным характером;
здесь обстоятельно и глубокомысленно раскрываются те христианские догматы, речь о которых была вызываема тогдашними условиями вре­мени: о Пресвятой Троице, воплощении, Крещении, Евхаристии и по­следней участи человека.

5)   23 главы 5-й книги против ересей, написанной блаженным Феодоритом (V в.), кратко и отчетливо раскрывают догматические исти­ны, хотя и не все, притом, без смешения их с другими истинами: нрав­ственными и прочими.

6)   Commonitorium (Наставление) лиринского монаха Викентия (Vв.) - не опыт самого изложения догматов, а только теория его, указы­вающая то, чем руководствоваться при исследовании, раскрытии и до­казательстве истин христианской веры.

7)   Сочинения блаженного Августина (354-430):

а) Enchiridion ad Laurentium (Руководство для Лаврентия), пред­ставляя собою первый на Западе опыт совокупного и целостного изло­жения догматов веры, по характеру и методу более подходит к наше­му катехизису, чем к научной системе;

б) De doctrina Christiana (0 христианском учении), в большей сте­пени обладая научным характером, однако, главным образом пресле­дует цель чисто герменевтическую, а не раскрытие догматов веры, ко­торому отводится лишь второстепенное место, и

в) De civitate Dei (О граде Божием), часто довольно обстоятельно и научно трактуя о Боге, творении, Ангелах, человеке и падении, Церкви, воскресении и последнем суде, тем не менее, преследует цель не дог­матическую, а философскую и историческую.

8)   De dogmatibus ecclesiasticis (О церковных догматах) Геннадия Массалийского ( 495 г.) есть один, довольно, впрочем, подробный,
перечень, без связи и порядка, христианских догматов, имеющий в ви­ду различные ереси и заблуждения.

9)   De fide seu de regula verae fidei (О вере или о правиле истинной веры) Фульгенция, епископа Руспенского (VI в.), раскрывая учение о
Творце и воплощении, о тварях (телах и духах), составе первого чело­века и наследственном грехе, о суде и воскресении, о христианских
средствах для оправдания, и здесь о вере, Крещении, благодати и бла­годатном избрании, о Церкви и отверженных, и страдая многими не­
достатками касательно своего плана, тем не менее, с точки зрения ус­ловий того времени, есть вполне пригодный и удовлетворительный
опыт, не оставшийся без значительного влияния на некоторых из позд­нейших схоластических богословов на Западе.

10) Более библейско-экзегетического, чем догматического, харак­тера творение Юнилия Африканского (VI в.) De partibus divinae legis (О частях Божественного закона) в одной своей части обозревает святые книги, а в другой раскрывает их учение о Боге, настоящем и будущем
мире.

11 -12) Из VII века могут быть только упомянуты:

а) Libri sententiarum (Книги мнений) Исидора Севильского - сбор­ник, составленный почти исключительно по Августину;

б) Loci communes (Общие места) Леонтия Кипрского, при состав­лении своего сборника руководившегося греческими отцами.

Остальные из творений, появившиеся до времени святого Иоанна Дамаскина и в той или иной мере имеющие догматический характер, не могут быть причислены к опытам, более или менее удовлетворяю­щим требованиям целостного, научного и систематического изложе­ния догматов христианской веры. Но если эти творения не представ­ляли собою для святого Иоанна Дамаскина образца для построения системы догматического богословия, то они были важны для него в другом отношении: вызываемые большей частью теми или другими ересями и поэтому обыкновенно раскрывающие какие-либо отдельные только догматические истины, они могли помогать святому отцу при уяснении и изложении им этих именно отдельных истин, и тем более, что таких творений весьма много (почему здесь их и не пересчитыва­ем, имея в виду упомянуть о главнейших из них ниже: в § 4 Предисло­вия и в Приложениях I и II к переводу), и что иные из них (например, принадлежащие святителю Григорию Богослову) поистине прекрасны и вызывают бесконечное удивление, и потому были хвалимы даже на Вселенских Соборах.Но еще более надежным руководителем для преподобного Иоанна Дамаскина могли быть вероопределения и вообще постановления бывших до него - различных как Вселенских, так и Поместных Собо­ров.

 

§2

 

 Переходя к переводимому нами творению святого Иоанна Дамас­кина, носящему название Точное изложение православной веры, мы намерены коснуться следующих вопросов: 1. действительно ли оно принадлежит этому святому отцу; 2. когда оно появилось; 3. с какой целью оно написано или, что в данном случае стоит в связи с этим во­просом, в каком отношении находится оно к некоторым другим его творениям; и наконец, 4. в том ли виде оно сохранилось до нас, в ка­ком первоначально произошло?

1. Что Точное изложение православной веры принадлежит святому Иоанну Дамаскину, все согласны; но не все были согласны с тем, что это - тот святой Иоанн Дамаскин, который жил в VIII веке и был зна­менитым обличителем врагов иконопочитания. Некоторые автором этого творения считали святого Иоанна, будто бы также Дамаскина, но жившего во времена императора Феодосия (царствовал в 379-395 гг.), и выдавали его за ученого и сведущего в делах Божественных му­жа. Но с ними согласиться нельзя: 1) ни греческие, ни латинские, ни иные древние писатели не упоминают об Иоанне Дамаскине, который жил бы при названном императоре. При нем был известен своею свя­тостью муж по имени Иоанн, на которого рассматриваемые ученые и указывают, но он происходил не из Дамаска, а из иного места: его обыкновенно считают египтянином, который, притом (по свидетельсту, например, Созомена), никогда не удалялся из Египта ни в какую страну, кроме Фиваиды, где управлял весьма многими монастырями; 2) как известно из наиболее достоверных источников, этот Иоанн Егип­тянин был почти αγράμματος (неученый) и потому не мог быть авто­ром такого великого творения, как рассматриваемое нами. Предполо­жение, что он мог написать его исключительно по Божественному вдохновению, в данном случае не имеет на своей стороне никаких сколько-нибудь прочных оснований; 3) Но если даже и допустить, что Иоанн Египтянин мог написать такое творение или сам от себя, или по Божественному вдохновению, однако все-таки он не был в действи­тельности его автором. Он (по свидетельству Созомена, Каллиста) уже был в Фиваиде до италийской экспедиции Феодосия против тирана Евгения*, а в Фиваиду переселился стариком. Следовательно, он или не пережил Феодосия, или, если пережил, то немного, и потому не мог пользоваться творениями святителей Василия Великого, Григория На-зианзина, Григория Нисского, Иоанна Златоуста, Прокла и Кирилла, из которых иные не были изданы, а другие еще не могли быть ему изве­стны; 4) Но, если даже допустить, что он дожил и до времен Феодосия Младшего (царствовал в 408-450 гг.), хотя блаженный Феодорит и Созомен говорят противное, и был современником святителю Кириллу Александрийскому, то, спрашивается, почему о своих современниках он отзывается, как о αγίους (святых), ιερούς (священных), μακάριους (блаженных)? Святитель Кирилл, возрастом младший поч­ти из всех перечисленных святых отцов и учителей Церкви**, автором Точного изложения православной веры восхваляется и почитается оди­наково, например, со святителем Афанасием. Далее, 5) как святой Ио­анн Египтянин мог знать о тех ересях, которые появились после него и которые имеются в виду в рассматриваемом творении или как быв­шие, или как существующие: таковы, например, монофелиты, несто-риане, монофизиты, диоскориане, иконоборцы? Наконец, 6) греки, ко­торым, без сомнения, в этом деле должно более доверять, все едиными устами называют одного только Иоанна Дамаскина, которыйжил во дни Льва Исаврянина (царствовал в 717-741 гг.), автором дан­ного творения. Да и все вообще данные и соображения говорят в этом смысле. И это решение вопроса считается между учеными настолько твердо установленным, что некоторые даже специальные монографии о святом Иоанне Дамаскине (напр., Langen'a; Gotha; 1879) умалчивают о противниках его всецело, очевидно, считая лишним поднимать во­прос однажды решенный

  Ритор Евгений был низложен императором за четыре месяца до своей смерти в 395 г. ** Святитель Василий Великий 379 г.; святитель Григорий Назианзин  389 г.; святитель Григорий Нисский вероятно после  394 г.; святитель Иоанн Златоуст  407 г.; святитель Прокл 446 г.; святитель Кирилл Александрийский 444 г.

 

2.   Когда, в частности, святой Иоанн Дамаскин написал Точное из­ложение православной веры, определенно сказать совершенно невоз­можно по недостатку необходимых для этого данных. Но ввиду того, что слишком глубокое и возвышеннейшее содержание этого творения и тщательнейшая его обработка предполагают собою в его авторе че­ловека, который весьма обстоятельно изучил и выяснил себе раскры­ваемые им вопросы, ввиду того, далее, что писатель весьма близко знаком со множеством святоотеческих творений предшествовавшего ему времени, - можно предполагать, что оно написано святым отцом не раньше, чем около конца его жизни. А так как год его смерти точно неизвестен - смерть преподобного Иоанна Дамаскина относят то ко времени до 754 года, то к 777 году, - то поэтому о времени происхож­дения Точного изложения православной веры ученые говорят обще: оно произошло или «около времени Льва Исаврянина», или «около по­ловины VIII века».

3.Точное изложение православной веры находится в весьма тесном отношении к Диалектике [или Κεφάλαια φιλοσοφικά] и Книге о ере­сях [Περί  αιρέσεων  εν  συντομία,   δθεν  ήρξαντο  και  πόθεν γεγόνασιν]», написанным тем же святым отцом, так что все эти три тво­рения представляют собою только части одного, носящего заглавие (Ιωάννου του Δαμασκηνού πηγή γνώσεως) Иоанна Дамаскина Ис­точник знания. При этом переводимое нами творение занимает настоль­ко первенствующее положение между остальными двумя, что эти по­следние в отношении к нему могут быть рассматриваемы в смысле вводных: Диалектика- в смысле философского введения, а Книга о ере­сях-в смысле исторического. Сам святой Иоанн Дамаскин в Предис­ловии к Источнику знания, посвященному им епископу Мэюмскому (или Маюмскому) Косме, сказав о той боязни, которая удерживала его от ре­чи о предметах, превышавших его силу, - о своей надежде на молитвы читателей, при помощи которых, т. е. молитв, он надеется, его уста ис­полнятся Святого Духа, - затем говорит, что он: 1) предложит то, что есть самого прекрасного у греческих мудрецов, в том убеждении, что если у них окажется что-либо хорошее, то оно даровано людям свыше - от Бога, а если окажется что-либо противное истине, то это - мрач­ное изобретение сатанинского заблуждения, создание мысли злого демона. Подражая пчеле, он намеревается собрать и сложить то, что близко к истине, чтобы получить спасение от самих врагов, и удалить все то, что дурно и что соединено со лжеименным знанием*. Затем, 2) он намерен собрать воедино пустословия богоненавистных ересей, для того чтобы, зная ложь, мы тем больше держались истины**.

 

* Это делается им в Диалектике (1-68 гл.). Здесь, в частности, дается понятие о филосо­фии, говорится об ее делении на теоретическую и практическую, изъясняются основные философские понятия, напр., бытие, субстанция и акциденция, род и вид, принцип, фор­ма, количество. Писатель черпал преимущественно из Аристотеля и Порфирия, поправляя их, где этого требовало христианское его мировоззрение, и в таких пунктах внешним фи­лософам противопоставляя святых отцов. Философия здесь рассматривается, как ancilla theologiae, творение, весьма полезное для богословов.

** Это он делает в Книге о ста трех ересях (20 дохристианских и 83 христианского време­ни). Представляя собою сборник из творений Епифания, Феодорита и других греческих ис­ториков, причем заимствования из источников часто делаются буквально, Книга о ересях самостоятельна только в последнем своем отделе, где речь идет о магометанстве, иконо­борцах и о доксариях. В заключение излагается православное вероисповедание.

 

Наконец, 3) он обещает, с помощью Бога и Его благодати, изло­жить самую истину - губительницу заблуждения, изгнательницу лжи, словами боговдохновенных пророков, наученных Богом рыбарей и богоносных пастырей и учителей украшенную и убранную, как бы золо­тыми ризами. Таким образом, тесное взаимоотношение этих трех тво­рений, являющихся частями одного творения, и стоящая в связи с этим взаимоотношением общая и главная цель написания всех их, и последнего из них в особенности, вполне ясно видны из сказанного. Это же весьма кратко повторяется святым отцом во 2-й главе его Ди­алектики. «Начав с философии, - говорит он, - я имею целью предло­жить читателям в этих трех творениях или в этих трех частях одного (παντοδαπήν γνώσιν), всякого рода знание, насколько это, конечно, возможно, так что это трехчастное творение будет(πηγή γνώσεως) ис­точником знания, ибо (говорит Georgius Chioniada) вне этой книги нет знания, ни человеческого, ни Божественного; и просто сказать: ни те­оретического, ни практического, ни мирского, ни премирного...

4. В настоящее время Точное изложение православной веры обык­новенно разделяется на четыре книги, которые все вместе составляют собою сто глав.

Что касается деления этого творения на четыре книги, то оно не принадлежит самому святому Иоанну Дамаскину, но имеет сравни­тельно позднее происхождение. Этого деления нет ни в первом грече­ском издании творения (Веронском, 1531), как то видно из более тща­тельного рассмотрения его, ни в древних манускриптах первого латинского перевода (он сделан при папе Евгении III в 1144-1153). В Веронском издании такое разделение сделано позднейшею рукою на­верху страниц, и оно здесь проходит по всему творению; второю же рукою сделано оно на полях и упомянутых манускриптов. Следы разде­ления данного творения на четыре книги заметны, однако, уже в сочи­нениях Фомы Аквината (XIII в.), пользовавшегося латинским его пере­водом. Но когда именно впервые оно было сделано, точно сказать нельзя. Можно только догадываться (вместе с Lequien'eм), что оно из­мышлено латинскими учеными и было введено наподобие четверично­го деления Sententiarum Петра Ломбарда, который между западными схоластиками так же приблизительно блистал, как на Востоке святой Иоанн Дамаскин.

Сам святой Иоанн Дамаскин разделил свое творение только на главы. Число глав, указанных им, как видно из тщательного обозрения и рассмотрения греческих кодексов, должно быть признано то же, ка­кое указывается и в современных нам изданиях, т. е. сто, хотя, впро­чем, некоторые (например, архиепископ Филарет в Историческом обо­зрении отцов Церкви, т. III, с. 259. 1859) полагают, что самим святым отцом творение было разделено только на 52 главы. Вообще по этому вопросу существующие кодексы не всегда согласны между собою: а) в них указывается не одно и то же число глав: в некоторых больше, в не­которых меньше, что зависело от исследователей, которые разлагали одну главу, например, на две, для того чтобы раздельнее представить те или другие положения, или две главы соединяли в одну, чтобы объ­единить, например, доказательства. Впрочем, это обстоятельство ка­сается сравнительно немногих глав, б) Главы занимают не одно и то же место во всех кодексах: в некоторых помещаются раньше, а в других позже; многие даже, вырванные из первой части, переносятся во вто­рую и наоборот. Впрочем, все это можно сказать о небольшом сравни­тельно числе глав, и произошло оно от нерадения списывавших.

Что творение святого Иоанна Дамаскина дошло до нас неповреж­денным и неиспорченным еретиками, это - выше всякого сомнения. Высказывавшееся некоторыми лицами сомнение относительно непо­врежденности и подлинности тех или других отдельных мест - лише­ны сколько-нибудь серьезных оснований. Эти сомнения обыкновенно проистекали из трудности для понимания, запутанности, темноты тех или других мест, несогласия их с воззрениями известного читателя и прочее, но если в данном случае руководствоваться такими основани­ями, тогда можно заподозрить подлинность чего угодно, как то и дела­ют, например, многие с различными местами Священного Писания, не понимая их смысла и все измеряя своей личной мерой. Помимо их внутренней несостоятельности, такого рода сомнения относительно подлинности некоторых мест переводимого нами творения решитель­но опровергаются сохранившимися до нашего времени манускрипта­ми, в которых такие места имеются. Отсюда вопрос этот считается по­конченным для ученых, которые (например, Langen) даже в специальных своих монографиях о святом Иоанне Дамаскине обыкно­венно его не поднимают.

Сам ли Иоанн Дамаскин сделал заглавие своего творения, под ка­ким оно известно теперь (т. е. назвал его Точным изложением право­славной веры), или это заглавие, как думают некоторые, позднейшего происхождения и сделано людьми, приспособившими древнее к ново­му, твердо решить невозможно, да для дела и безразлично.

 

§3

Общее содержание Точного изложения православной веры тако­во. В первой книге говорится о Боге, Его непостижимости, бытии, единстве, Троичности Лиц в Боге, Его свойствах; во второй - о творе­нии мира, как видимого, так и духовного, об Ангелах, диаволе и демо­нах, о стихиях, рае, человеке и его первоначальной жизни, его свой­ствах, состояниях и страстях, каким он подвержен, о Божественном промышлении. В третьей книге речь идет о Божественном домостроительстве, касающемся спасения нас, воплощении Бога Слова, о двух естествах Иисуса Христа и единстве Его Ипостаси, равно и об иных пунктах относительно Богочеловека; о Трисвятой песни; о Богородице как Святой Деве; о Господней молитве; о сошествии Спасителя во ад. Наконец, в четвертой книге говорится о том, что последовало за вос­кресением Иисуса Христа; говорится также против возражавших по поводу двух естеств в Иисусе Христе; о причинах вочеловечения именно Бога Слова, о рождении Иисуса Христа Богородицею, наиме­новании Его единородным; о вере, крещении, кресте, поклонении на восток; о таинствах; о родословии Господа, о Богородице; об остан­ках святых; об иконах, Священном Писании; о зле и его происхожде­нии; против иудеев - о субботе; о девстве, обрезании, антихристе и воскресении.

Главные пункты, составляющие содержание каждой из ста глав, заключающихся в данном святоотеческом творении, таковы:

 

 Первая книга (главы IXIV)

Глава I. О непостижимости Божества, открывшегося людям лишь в такой степени, в какой это необходимо для их спасения, так что иссле­дование иных познаний о Боге - непозволительно и бесполезно. Гла­ва II. О выразимом словами и познаваемом и противоположном тому и другому, причем именно указывается, что одно относительно Бога мо­жет быть выражено словами, а другое - невыразимо и непознаваемо; отмечается то, что составляет предмет нашего знания и исповедания, а называется единственный источник наших знаний о Боге. Глава ill. Доказательства бытия Божия. Особенно оттеняются: всеобщность ве­ры в Бога; необходимость признать существование неизменяемого, несозданного Творца всего; непрерывное продолжение твари, сохра­нение ее и управление мира, немыслимые без помощи Бога; неле­пость объяснения всего этого ссылкою на случай. Глава IV. Бог харак­теризуется как непостижимый по Его природе и существу. Приписываемые Ему свойства, положительные и отрицательные, ни­мало не объясняют и не раскрывают ни той, ни другого. Глава V. После этого раскрывается истина единства Божия на основании свиде­тельств Священного Писания и разума, указывающего особенно на всесовершенство Бога, на Его неописуемость, на необходимость для мира единого Правителя, на преимущество Единицы пред двоицей. Глава VI. Доказательство от разума - о Слове и Сыне Божием, причем указываются свойства Его, Его отношение к Отцу; проводится парал­лель между Ним и нашим словом. Глава VII. Доказательство от разума -о Святом Духе: сравниваются между собою наше слово и дыхание, с одной стороны, и Слово Божие и Святой Дух, с другой; указываются свойства Святого Духа; говорится о преимуществах христианского уче­ния о Боге - Едином по существу и Троичном в Лицах пред учениями нехристианскими. Глава VIII. О Святой Троице: говорится, что в едином Боге - Три Лица; подробно перечисляются свойства Каждого из Них -Самого по Себе и в Его отношении к Другим и всесторонне раскрыва­ются. Глава IX. О том, что говорится о Боге: о простоте Божества; о том, как понимать свойства Божии; об именах Божиих. Глава X. О Бо­жественном соединении и разделении; о том, что должно быть пони­маемо в отношении ко всему Божеству и что в отношении к Каждому из трех Лиц в отдельности; о непостижимости сущности Божией; о ха­рактере деятельности простого Божества; о том, как понимать то, что относится к воплощению Бога Слова. Глава XI. Раскрывается то, что го­ворится о Боге телесным образом: как это должно быть понимаемо и почему так говорится о Боге; когда говоримое о Боге должно быть по­нимаемо символически и когда буквально. ГлаваXII. Говорится а) о том же, о чем и в предыдущей, т. е. что Бог - все для всего, и б) о непо­стижимости и безымянности Бога; о том, какой смысл имеют различ­ные имена Божии: положительные и отрицательные, и почему они, при безымянности Божией, употребляются; приложение их ко всему Боже­ству и к Каждому Лицу в отдельности и в Его отношении к Другим. Гла­ва XIII. О месте Божием и о том, что одно только Божество - неопису­емо; говорится о различных местах; о том, в каком смысле говорится о Боге, что Он находится в известном месте; о месте Ангела, души и о неописуемом, как все это должно быть понимаемо; Ангел по сравне­нию с Богом. После этого предлагается свод вышесказанного о Боге и Отце, и Сыне, и Святом Духе; указываются свойства Божества; свойст­ва Каждого Лица Святой Троицы и Их взаимоотношение. В заключение главы указывается смысл «слова» и «духа», употребляемых не в прило­жении к Божеству. Глава XIV. О свойствах Божественной Природы, прежде указанных; о соединении Ипостасей; о характере Божественной деятельности; о свойствах Божественной природы, о которых прежде речи не было.

 

Вторая книга (главы I-XXX)

Глава I. О веке: творении веков, значении слова «век», числе ве­ков, происхождении века вместе с миром; о значении наименования Бога вечным; о смысле выражений, касающихся «века»; о вечном дне после всеобщего воскресения. Глава II. О творении всего Всеблагим Триипостасным Богом. Глава III. Об Ангелах: их Творце, их свойствах, их различии между собою, обязанностях, назначении; степени их твердости в добре; пище, не бесстрастности, способности преобра­жаться; их деятельности на небе; ангельских чинах; времени проис­хождения Ангелов; необладании творческою силою. Глава IV. Одиаволе и демонах: о падении одного ангела вместе с подвластными ему; о власти диавола и демонов над людьми; незнании ими (как и добрыми Ангелами) будущего; о предсказывании ими будущего; о происхожде­нии от них зла; о свободном впадении людей в грех; о наказании де­монов и их последователей; сравнивается смерть людей с падением ангелов. Глава V. О видимом творении: о Творце всего из ничего или из прежде сотворенного Им. Глава VI. О небе: дается понятие о нем; говорится о числе небес; о небе первой главы Бытия; об естестве не­ба, о форме его и положении тел внутри него; о движении неба; по­ясах неба и планетах; нахождении Земли в центре замыкаемого небом пространства; движении Солнца, Луны и звезд; о происхождении дня и ночи; о небе как полушарии; происхождении неба; об отдельных не­бесах; о тленности неба; величине его по сравнению с Землей; его сущности; неодушевленности небес и светил. Глава VII. О свете, огне, светилах, Солнце, Луне, звездах, дается понятие об огне и свете; о творении света; о тьме; говорится о дне и ночи; о творении Солнца, Луны и звезд, их назначении, свойствах; о планетах; о движении их и неба; о временах года; о знаках зодиака; об астрологии и ее несосто­ятельности; о значении звезд, планет; о кометах, звезде волхвов, за­имствованном свете Луны; о затмениях Солнца и Луны, причинах и значении этого; о сравнительной величине Солнца, Луны и Земли; о том, какою сотворена Луна; о солнечном и лунном годах; изменениях Луны; о тленности Солнца, Луны и звезд; об их естестве; знаках зодиака и их частях; о жилищах планет; высотах; видах Луны. Глава VIII. О воз­духе и ветрах: дается понятие о воздухе; говорится об его свойствах, природе, освещении его солнцем, луной, звездами, огнем; о ветре и его месте, числе ветров, названиях и свойствах; о народах и странах, указываемых ветрами. Глава IX. О водах, дается понятие о воде; гово­рится об ее свойствах; о бездне; о разделении вод твердию; причине помещения вод над твердию; о собрании вод воедино и появлении су­ши; о некоторых отдельных морях с их заливами, берегами; об океа­не; о дождях; разделении океана на четыре реки; о других реках; о свойствах, вкусе вод; о горах; о происхождении из воды души живой; об отношении воды к другим стихиям; ее достоинствах; еще о некото­рых морях; о расстояниях от одних стран до других. Глава X. О земле и ее произведениях; дается понятие о ней; говорится об ее свойствах, сотворении, основании; об украшении ее; о повиновении всех живых существ человеку до его грехопадения, плодородии земли, отсутствии зимы, дождей; об изменении всего этого после грехопадения; о виде Земли, ее величине по сравнению с небом; ее тленности; о числе об­ластей земли. Глава XI. О рае: его сотворении, назначении, местопо­ложении, свойствах; о древе жизни и древе познания, о всяком дре­ве; об их свойствах, назначении и прочем; о чувственно-духовной природе рая. Глава XII. О человеке как связи между духовной и чувст­венной природами; о сотворении его по образу и подобию Божию; о времени сотворения тела и души; о свойствах первозданного челове­ка, его назначении; о бестелесном где бы ни было; о теле: его изме­рениях, его составных элементах; о влагах; об общем между челове­ком и другими существами; о пяти чувствах; о свойствах тела и души; об общении добродетелей тела и души; о разуме; о неразумных час­тях души, их свойствах; о силах живых существ и их свойствах; о бла­ге и зле. Глава XIII. Об удовольствиях: их видах и свойствах, особен­ностях, значении и прочем. Глава XIV. О печали: ее видах и их свойствах. Глава XV. О страхе: его видах и их свойствах. Глава XVI. О гневе: дается понятие о нем; говорится о видах его и их свойствах; о гневе в его отношении к разуму и желанию. Глава XVII. О способности воображения: причем дается понятие о ней, говорится о предмете ее; о воображении; о призраке; об органе способности воображения. Гла­ва XVIII. О чувстве: дается определение его; говорится о жилищах чувств, их предмете; о том, что способно к чувствованию; о числе чувств и о каждом из них в отдельности; их свойствах и прочее; о том, почему четыре чувства имеют двойные органы; о разлитии пятого по всему (почти) телу; о направлении, по какому все чувства восприни­мают подлежащее им. Глава XIX. О мыслительной способности: ее де­ятельности, свойствах, ее органе. Глава XX. О способности помнить, причем указывается ее отношение к памяти и припоминанию; гово­рится о памяти, ее происхождении, свойствах, предметах; о припоми­нании, забвении; об органе способности памяти. Глава XXI. О внут­реннем слове и произносимом: о частях разумной части души; о внутреннем слове, его свойствах, особенностях; о произносимом сло­ве, его отличительном характере. Глава XXII. О страсти и деятельнос­ти (энергии): о видах страсти, об определении ее и ее видов; об оп­ределении энергии; о взаимоотношении между энергиею и страстью; о силах души: познавательных (уме, мыслительной способности, мне­нии, воображении, чувстве) и жизненных (желательных, воле и сво­бодном выборе). Глава XXIII. Об энергии (действии или деятельности): о том, что называется энергиями; дается разностороннее определе­ние энергии; говорится о бытии чего-либо в возможности и действи­тельности; о действии природы. Глава XXIV. О добровольном и не­вольном: дается определение добровольного и невольного, характеристика, условия того и другого; указываются виды их; гово­рится о среднем между добровольным и невольным; о том, как смот­реть на поступки детей и неразумных животных; о поступках, совер­шаемых нами в гневе, и других, совершаемых не по свободному выбору. Глава XXV. О том, что находится в нашей власти, то есть о свободном решении: ставятся три вопроса: находится ли что-либо в нашей зависимости; что находится и почему Бог создал нас свобод­ными; говорится, что невозможно объяснить всех поступков человека ссылкою ни на Бога, ни на необходимость, ни на судьбу, ни на приро­ду, ни на счастье, ни на случай, но что по многим причинам необхо­димо признать человека свободным. Глава XXVI. О том, что случается: одно из этого - в нашей власти, другое - нет; что именно зависит от нас; о препятствиях к исполнению выбранного нами. Глава XXVII. О том, по какой причине мы произошли со свободною волею: о том, что все происшедшее - изменяемо, в том числе и человек, и неразумные существа; о том, почему изменения первого должно приписать свобо­де, а вторых - нет; о свободе и изменяемости Ангелов. Глава XXVIII. О том, что не находится в нашей власти, из какового одно имеет свои начала известным образом все-таки в нас, а другое зависит от Боже­ственной воли. Глава XXIX. О Промысле: дается определение Промыс­ла; цель Промысла; необходимость признать Творца и Промыслителем; о том, что Бог промышляет прекрасно, побуждаемый Своею благостью; о том, как нам должно относиться к делам Промысла; об особенностях того, что подлежит Промыслу, о «благоволении» и «сни­схождении» и его видах; о выборе чего-либо и приведении в исполне­ние; об «оставлении» Богом человека «без внимания» и его видах; о числе «образов» Промысла; еще о цели Промысла; об отношении Бо­га к нашим делам (добрым и злым); об объеме и средствах промыс-лительной деятельности. Глава XXX. О предведении и предопределе­нии; о том, как должно понимать то и другое, об их взаимоотношении; о добродетели и грехе, их причинах, сущности; о раскаянии; о созда­нии человека и наделении его различными преимуществами; о творе­нии жены, обусловленном предопределением; о жизни человека в раю и характере ее; о райской заповеди и связанных с нею обещани­ях, о причинах, вызвавших ее; о падении человека, соблазненного диаволом.

 

Третья книга (главы I-XXIX)

Глава I. О Божественном Домостроительстве и о попечении в от­ношении к нам и о нашем спасении: о том, чем стал павший человек; о том, что Бог не презрел его, а восхотел спасти; о том, как и через Кого Он сделал это. Глава II. Об образе зачатия Слова и о Божествен­ном Его воплощении: рассказывается история благовествования Архангела Святой Деве; о рождении от Нее Спасителя; говорится о за­чатии Девою Сына, о Боговоплощении; разъясняется истина воплоще­ния Бога, соединения двух естеств. Глава III. О двух естествах (против монофизитов): говорится о том, как в Лице Иисуса Христа соедини­лись между собою два естества, что получилось после соединения их; о том, что получилось не одно сложное естество и прочее; словом, всесторонне обосновывается истина о двух естествах и опровергают­ся различные возражения противников. Глава IV. Об образе взаимного общения свойств: о том, что каждое из двух естеств предлагает свойственное ему в обмен другому по причине тождества Ипостаси и взаимного их проникновения; при этом предлагается разностороннее выяснение этих истин. Глава V. О числе естеств: в Боге - одно есте­ство и три Ипостаси, в Иисусе Христе - два естества и одна Ипостась; о том, как относятся между собою одно естество и три Ипостаси в Бо­ге, равно - два естества и одна Ипостась в Иисусе Христе. Глава VI. О том, что все Божеское естество в одной из Своих Ипостасей соеди­нено со всем человеческим естеством, а не часть с частью: о том, чем различаются друг от друга лица вообще; о том, что все естество Бо­жества находится в каждом из трех Лиц, что в вочеловечении Слова все естество Божества соединилось со всем человеческим естеством, что не все Лица Божества соединились со всеми лицами человечест­ва, что Слово соединилось с плотью через ум; о том, как понимать, что естество наше воскресло, вознеслось и село одесную Бога Отца; о том, что соединение произошло из общих сущностей и прочее. Гла­ва VII. Об единой Бога Слова сложной Ипостаси: естества взаимно проникают одно другое; это проникновение произошло от Божествен­ного естества, которое, уделяя плоти свои свойства, само остается бесстрастным. Глава VIII. К тем, которые выведывают: возводятся ли естества Господа под непрерывное количество или под разделенное: насколько дело касается Ипостаси, естества соединены не слитно и не исчисляются; насколько речь идет об образе и смысле различия, они нераздельно разделены и исчисляются. Это положение раскры­вается и разъясняется в первой и второй половине главы, т. е. дваж­ды и почти одними и теми же словами и прочее. Глава IX. Ответ на то: нет ли естества, лишенного ипостаси: говорится, что лишенного ипостаси естества нет; о том, что происходит, когда соединяются между собою два естества в отношении к ипостаси; о том, что про­изошло при соединении в Лице Иисуса Христа естеств - Божеского и человеческого. В главе X говорится о Трисвятой песни: о нечести­вом прибавлении к ней, сделанном Кнафевсом; о том, как понимать эту песнь; о происхождении ее и одобрении Вселенским Собором. Глава XI. Об естестве, которое созерцается в роде и в неделимом, и о различии как соединения, так и воплощения; и о том, каким образом должно понимать выражение: «Единородное естество Бога Слова воплощенное». Особенно должно быть при этом отмечено следую­щее: Слово восприняло не такое естество, которое усматривается только мышлением, не такое, которое само по себе прежде существо­вало, но то, которое получило бытие в Его Ипостаси. Глава XII. О том, что Святая Дева - Богородица (против несториан): доказывается, что Святая Дева - в собственном смысле и воистину родила воплотивше­гося от Нее истинного Бога, что не Божество Слова получило от Нее Свое бытие, что Она, словом, Богородица, а не Христородица, родив­шая лишь только (как думал Несторий) Богоносца. Глава XIII. О свой­ствах двух естеств: о том, что, имея два естества, Иисус Христос име­ет и все свойства, принадлежащие тому и другому: две воли, две деятельности, две мудрости, два знания; все, что имеет Отец (кроме нерождаемости), и все, что имел первый Адам (кроме греха). Глава XIV. О двух волях и свободах Господа нашего Иисуса Христа. Здесь весьма пространно трактуется о воле, желании, свободе и прочем, предлагается разностороннее их раскрытие и выяснение; указывает­ся, насколько и в каком смысле должно говорить о волях и свободах в отношении к Иисусу Христу и прочем, которых в приложении к Нему должно признать по две. Глава XV. О действованиях, которые имеют место в Господе нашем Иисусе Христе: о том, что в Нем - два действования и почему именно; о том, что такое действование и прочее. Все эти и подобные им положения раскрываются и выясняются с по­дробностью и многосторонне. Глава XVI. Против тех, которые говорят, что если человек - из двух естеств и с двумя действованиями, то не­обходимо говорить, что во Христе было три естества и столько же действований. Говорится о том, в каком смысле и почему утверждают относительно человека, что он - из двух естеств, а иногда - что он из одного естества; о том, почему из положения о двойственности ес­теств человека нельзя сделать заключения о тройственности естеств во Христе, в Котором обращается внимание не на части частей, а на то, что ближайшим образом соединено: на Божество и человечество. Глава XVII. О том, что естество плоти Господа и воля - обожествлены: о том, почему плоть обожествлена, потеряла ли она при этом свойст­ва обыкновенной плоти, как обожествлена воля, к чему служит обоже­ствление естества и воли? Глава XVIII. О волях, свободах, умах, знани­ях, мудростях. Говорится о том, что Иисусу Христу, как Богу и человеку, присущи все качества Бога и человека; о том, почему Бог сделался человеком и какую воспринял плоть; о том, что Он воспри­нял душу не без ума; о том, что Богочеловек имел две воли действо-вания не противно друг другу, что Он желал тою и другою волею сво­бодно, так как свобода присуща всякому разумному существу и прочее. Глава XIX. О Богомужном действовании, происшедшем из че­ловеческого и Божественного, причем естественные действования не упразднились; о том, как именно должно понимать его, какие его свойства и прочее. Глава XX. О естественных и беспорочных страстях: о том, что Господь воспринял все естественные и беспорочные стра­сти человека; о том, какие здесь разумеются страсти; о том, зачем воспринял; о нападении диавола на Господа, победе, одержанной Господом, и следствиях, отсюда вытекающих; о том, что естественные страсти наши были во Христе сообразно с естеством и превыше есте­ства. Глава XXI. О неведении и рабстве: о том, что Христос воспринял естество, не обладавшее ведением и рабское; о том, что произошло вследствие ипостасного соединения нашего естества с Божеским; о том, можно ли называть Христа рабом. Глава XXII. О преуспеянииХри-ста премудростью, возрастом и благодатью; о том, как все это долж­но быть понимаемо. Глава XXIII. О боязни: о боязни естественной; о том, что следует разуметь под нею; о том, была ли она у Господа; о боязни, происходящей от ошибочности размышлений и недоверия, незнания часа смерти; о том, была ли эта боязнь у Господа; о том, как понимать страх, овладевший Господом во время страданий. Глава XXIV. О молитве Господней: о том, что такое молитва вообще; о том, как понимать молитву Господа - почему, с какою целью Он молился. Глава XXV. Об усвоении: об усвоении естественном; о том, что долж­но понимать под ним; можно ли говорить о нем в отношении к Госпо­ду; об усвоении личном и относительном; о том, как должно понимать его; можно ли говорить о нем в отношении к Господу. Глава XXVI. О страдании тела Господня и бесстрастии Его Божества: о том, что Гос­подь пострадал только плотью, а что Божество Его осталось неприча­стным страданиям, причем эти положения выясняются и на примерах, по поводу которых говорится затем о значении примеров вообще. Глава XXVII. О том, что Божество Слова пребыло неразделенным от ду­ши и тела даже и во время смерти Господа, и что сохранилась единая Ипостась: о том, что Христос умер за нас, смертию смерть поправ; что во время смерти Его душа Его была отделена от Его тела, а Божество не было отделено ни от тела, ни от души, так что и в это время сохра­нялась единая Ипостась. Глава XXVIII. О тлении и гибели (истлении): о том, что тление понимается двояко; о том, приложимо ли тление, или нет, и если приложимо, то в каком смысле - к телу Господа? Гла­ва XXIX. О сошествии во ад обожествленной души Господа; о цели, с какою она сходила туда

 

Четвертая книга (главы I-XXVII)

Глава I. О том, что было после воскресения Господа, причем го­ворится об устранении Им (по воскресении) всех страстей, какие Ему в том или ином смысле были присущи раньше; о том, что из частей естества Он не устранил от Себя никакой: ни души, ни тела. Глава II. О седении Господа одесную Отца телесным образом, причем выясня­ется, что должно разуметь под правою рукою Отца. Глава III. Против тех, которые говорят, что если Христос - два естества, то вы или и твари служите, поклоняясь сотворенному естеству, или одно естество называете достойным поклонения, а другое - недостойным его. Гово­рится, что мы поклоняемся Сыну Божию; выясняется, что поклоняем­ся плоти Его не поскольку она - плоть только (с этой стороны она не­достойна поклонения, как сотворенная), но поскольку она соединена с Богом Словом. Глава IV. Почему вочеловечился Сын Божий, а не Отец и не Дух и в чем Он преуспел, вочеловечившись? Говорится о том, что именно Сын Божий вочеловечился в виду того, чтобы Его свойство сы-новства осталось неподвижным; о том, какая была цель вочеловече­ния Его, чем оно сопровождалось в отношении к людям, что во всем этом было особенно удивительно, после чего воссылается Божию Слову хвала и благодарность. Глава V. К тем, которые спрашивают: сотворенна ли Ипостась Христа или несозданна? Говорится, что одна и та же Ипостась - и несозданна по причине Божества, и сотворенна по причине человечества. Глава VI. О том, когда Христос был так на­зван? Вопреки мнению Оригена, на основании святых отцов и Свя­щенного Писания выясняется, что Слово Божие сделалось Христом с тех пор, как вселилось во чреве Святой Приснодевы. Глава VII. Имеет в виду тех, которые спрашивают: два ли естества родила Святая Богородица и два ли естества висели на кресте? Выясняются понятия: (греческийтекст). Доказы­вается, что Святая Богородица родила Ипостась, познаваемую в двух естествах, по Божеству безлетно рожденную от Отца, а в последок дней воплотившуюся от Нее и рожденную плотски; выясняется, что Христос висел на кресте плотию, а не Божеством. Глава VIII. Каким об­разом Единородный Сын Божий называется Перворожденным? Гово­рится о том, что должно понимать под словом: перворожденный, ука­зывается, что Иисус Христос - Сын Божий называется и Перворожденным (а не первосозданным) и в то же время Единород­ным? Что из этого следует? Потом выясняются некоторые библейские места, имеющие отношение к данному вопросу. Глава IX. О вере и Крещении: о значении и смысле Крещения, о неповторяемости его, о трех погружениях, о словах, употребляемых при Крещении, о Креще­нии именно во имя Пресвятой Троицы; о том, как смотреть на пере­крещивание крестившихся во имя Пресвятой Троицы и не крестив­шихся так; о Крещении водою и Духом, значении, смысле его; о значении воды; о благодати, нисходящей на крещаемого; об охране­нии того, кто крестился, от всего дурного; о вере и делах; об извест­ных нам восьми крещениях; о сошествии Святого Духа на Господа в виде голубя; о голубе Ноя; об употреблении елея при Крещении; о том, как был крещен Иоанн Креститель; относительно отсрочивания Крещения; о приступающих ко Крещению коварно. Глава X. О вере: говорится о двух видах веры; о том, как вера «совершается»; о том, который вид веры составляет принадлежность нашей воли и который принадлежит к дарам Святого Духа; о том, чего достигаем через Кре­щение? Глава XI. О кресте, а также и О вере и о слове крестном, ко­торое есть юродство погибающим и почему; о вере, ее значении; о том, почему «крест» - удивительнее всех чудес Христовых; о значении его для людей; о том, почему сила Божия - «слово крестное»; о том, что крест дан нам в качестве знамения на челе; чем он служит для нас; о том, почему должно поклоняться древу крестному, гвоздям, копию, яслям, вертепу, Голгофе, гробу, Сиону, образу креста (не веществу); о ветхозаветных прообразах новозаветного креста. Глава XII. О покло­нении на восток: о необходимости поклонения телесного, а не только духовного ввиду двойственности нашего естества; о необходимости поклоняться на восток вследствие того, что Бог - духовный свет, Хри­стос - Солнце правды, Восток, а также и в силу других соображений, основанных на различных данных, заимствуемых из Ветхого и Нового Завета, незаписанного апостольского предания. Глава XIII. О Святых и Пречистых Таинствах Господних: о том, зачем Бог сотворил все, в том числе и человека; об общении всего происшедшего, а особенно ра­зумных существ, с Ним; о том, что человек, вместо того чтобы преус­певать в добре и пребывать в общении с Богом, пал; о том, что для спасения его вочеловечился Сын Божий, искупивший его Своею крестною смертью; что Он дал нам таинства: Крещение (водою и Духом) и Причащение, где мы принимаем в себя не хлеб и вино, не образ только Тела и Крови Христа, но истинное Тело и истинную Кровь Его; о том, почему здесь берутся хлеб и вино (подобно тому как в Креще­нии елей, вода, с которыми соединяется благодать Святого Духа); о том, чем сопровождается Причащение для достойно и недостойно приступающих к нему; о том, с какими чувствами должно приступать к нему; о ветхозаветном прообразе Причащения; о том, что делается с Телом и Кровью Христовыми, принятыми нами внутрь себя; о значе­нии их; о том, почему это Таинство называется Причащением; о том, что в данном случае следует чуждаться еретиков; о том, в каком смыс­ле хлеб и вино называются образами «будущих»? Глава XIV. О родо­словии Господа и о Святой Богородице: Иосиф, с которым была обру­чена Дева Богородица, происходил от Давида; Иоаким, отец Ее, происходил от Давида же; о том, что Святая Дева родилась по молит­ве Своей матери Анны; о том, что, родившись в доме Иоакима, Она получила воспитание при храме, куда была введена; о том, что Она в последствии времени была обручена с Иосифом и зачем именно; о том, что после бывшего Ей благовещения через Архангела Она зачала во чреве и родила в обычное время и безболезненно Сына Божия; что Она в собственном смысле - Богородица, что Она осталась (и после рождения Сына) Девою и Приснодевою; что во время страданий Гос­пода Она претерпела как бы муки, бывающие при рождении; что вос­кресение Господне изменило печаль. Глава XV. О чествовании святых и их мощей: о том, почему должно почитать святых; указывается на свидетельства Священного Писания; говорится о достоинствах свя­тых; о том, что в них обитал Бог, что мощи их источают благовонное миро, что святые не могут быть названы мертвыми и почему именно; о значении святых для нас; о том, как следует почитать их: Богороди­цу, Предтечу, апостолов, мучеников, святых отцов, пророков, патри­архов, праведных; о подражании им. Глава XVI. Об иконах: о том, что мы созданы по образу Божию, и о следствиях, вытекающих отсюда; примеры из Ветхого Завета указывают, что честь, воздаваемая обра­зу, переходит на первообраз; о том, чему поклоняться нельзя; можно ли изображать Бога; почему в Ветхом Завете не было практикуемо употребление икон, а в новозаветные времена они введены; о том, что воздается поклонение не веществу иконы: чему именно? О незаписан­ном предании, повелевающем поклоняться иконам; о Нерукотворенном Образе Спасителя. Глава XVII. О Писании: о достоинстве его; о необходимости ревностно исследовать и изучать его; о плодах, какие может дать такое отношение к нему; о числе и названии книг Ветхого и Нового Завета. Глава XVIII. О том, что говорится о Христе: указывают­ся четыре родовых образа того, что о Христе говорится, затем -шесть более частных образов, как видов, первого, три - второго, три - третьего (при этом, в свою очередь, шесть - второго из этих вида) и два (с подразделениями) - четвертого. Глава XIX. Бог не ви­новник зол: почему позволение Божие называется действием Божиим; в каком смысле должно понимать такое словоупотребление, встречающееся в Священном Писании: добрые и злые деяния - сво­бодны; места Писания, по-видимому говорящие, что Бог - виновник зла, следует понимать должным образом; какое «зло» - от Бога, в ка­ком смысле можно говорить это; виновники всякого зла, в известном смысле, люди; как должно понимать места Писания, где то, что долж­но быть понимаемо в смысле следования друг за другом, представля­ется находящимся как бы в причинном взаимоотношении. Глава XX. О том, что не два начала: о враждебности добра и зла и отдельном их бытии, ограничении их местом, о необходимости предположить того, кто распределяет им эти места, т. е. Бога; о том, что было бы при со­прикосновении их между собою или при существовании между ними среднего места; о невозможности между ними мира и войны ввиду качеств зла и добра; о необходимости признать одно начало; об ис­точнике зла, о том, что оно такое; о диаволе и его происхождении. Глава XXI. Зачем Бог, зная наперед, сотворил имеющих грешить и не раскаиваться? Говорится о благости в ее отношении к творению; о знании и предведении; о том, что было бы, если бы Бог не сотворил имевших согрешить; о сотворении всего добрым и о том, как проник­ло в него зло. Глава XXII. О законе Божием и законе греха: о том, что такое - закон (заповедь Божия, грех, совесть; похоть, удовольствие тела - закон во удех); что такое грех; что делает в нас закон греха; как относится к закону Божию совесть; почему закон греха пленяет мя; о послании Богом Сына Своего и значении этого; о помощи нам со стороны Духа Святого; о необходимости терпения и молитвы. Гла­ва XXIII. О субботе, против иудеев: о том, что такое суббота; о числе «7»; о том, зачем дан иудеям закон о субботе, как его понимать, не нарушали ли его Моисей, Илия, Даниил, весь Израиль, священники, левиты, Иисус Навин; о том, что произошло с пришествием Иисуса Христа; о Его духовном законе, высшем Моисеева; об отмене значе­ния буквы; о совершенном покое человеческого естества; о том, что должно делать нам, христианам; о том, как понимать обрезание и субботу; еще о числе «7», его значении и о выводе отсюда. Глава XXIV. О девстве: о достоинствах девства и доказательствах этого; о происхождении брака; объяснение Писания (Быт. 1, 28); об имевших сюда отношение обстоятельствах из истории потопа, Илии, Елисея, трех отроков, Даниила; о более духовном понимании предписания закона о браке; сравнение девства и брака; их сравнительные досто­инства; преимущество девства. Глава XXV. Об обрезании: о том, ког­да оно было дано и зачем; почему оно не практиковалось в пустыне и почему Иисусу Навину был снова дан закон об обрезании; обреза­ние - образ Крещения; разъяснение этого; почему теперь не нужен образ; выяснение этого; о духовном характере настоящего служения Богу. Глава XXVI. Об антихристе: о том, кого должно разуметь под ан­тихристом; когда он придет; об его качествах; к кому придет и поче­му будет так называться; будет ли это сам диавол или человек; об об­разе его деятельности сначала и потом, его чудесах; о пришествии Еноха и Илии и потом Самого Господа (с неба). Глава XXVII. О воскре­сении: о воскресении тел и возможности его; о следствиях неверия в воскресение: о «нравственном» доказательстве воскресения; о сви­детельствах Священного Писания Ветхого и Нового Заветов; о вос­крешении Лазаря и воскресении Господа; о значении их; о том, что будет с нашим телом; о том, что воскреснем по одному только жела­нию Господа; выяснение воскресения на семени и зернах; о всеоб­щем суде после воскресения и награде одних, наказании других.

 

§4

Как можно видеть из кратко отмеченных существенных пунктов, составляющих содержание Точного изложения православной веры, это содержание касается не одной только догматико-богословской облас­ти, но и многих других. Все затрагиваемые здесь и раскрываемые свя­тым отцом вопросы так или иначе были выясняемы и раньше его вре­мени, так что он, естественно, должен был известным образом отнестись к прежним опытам, преследовавшим ту же или подобную цель; т. е. ему приходилось или ограничиться исследованиями своих предшественников, или пойти дальше их, и прочее. В частности, перед его глазами лежали, с одной стороны, Священное Писание, творения предшествовавших ему святых отцов и учителей Церкви, вероопределения Вселенских и Поместных Соборов и прочее, и с другой - сочи­нения языческих философов, решавших подобные же вопросы, осо­бенно сочинения Платона и Аристотеля. И действительно, святой Иоанн Дамаскин в данном случае имел у себя в виду все указанные на­ми источники, хотя отнесся к ним не одинаково.

Там, где известные вопросы выяснялись или затрагивались в свя­щенных библейских книгах, святой Иоанн Дамаскин всецело руковод­ствовался указаниями последних - этого непогрешимого источника истины. В частности, он или ограничивался тем, что приводил те или другие библейские места в подтверждение своих положений, не делая попытки разъяснять эти места подробнее, или предпринимал эту по­пытку и иногда в значительных размерах. При этом места приводятся им обыкновенно по греческому тексту семидесяти толковников, но не всегда буквально, хотя внутренний смысл библейских выдержек от этого обыкновенно нимало не страдает.

Но многое в священных библейских книгах подробно не раскрыто, а только как бы намечено в виде положений; некоторые вопросы, на­пример, естественнонаучные и прочие, оставлены ими без всякого упоминания; многое сообщено святыми апостолами последующим по­колениям путем только устного предания и т. д. Не раскрытое подробно священными библейскими книгами, оставленное ими без всякого упо­минания, переданное апостолами только устно - все это и подобное этому подробно и разносторонне выяснено, записано различными хри­стианскими отцами и учителями Церкви, творения которых являются ценнейшим и важнейшим после книг Священного Писания источником христианского знания, тем более что весьма многие взгляды, проводи­мые в этих творениях, одобрены даже Вселенскими Соборами. Препо­добный Иоанн Дамаскин, ввиду всего этого, в обширных размерах пользуется святоотеческими творениями, почерпая из них все для не­го необходимое.

Следующие отцы и учители Церкви и вообще христианские писа­тели в той или иной степени послужили образцами, руководителями для святого Иоанна Дамаскина: Агафон папа, Анастасий Антиохийский, Анастасий Синаит, Астерий Амасийский, Афанасий Александрийский, Василий Великий, Григорий Назианзин (Богослов), Григорий Нисский, Дионисий Ареопагит, Евагрий схоластик, Евлогий Александрийский, Евстафий Антиохийский, Епифаний Кипрский, Ириней Лионский, Ио­анн Златоуст, Иустин мученик, Кирилл Александрийский, Кирилл Иеру­салимский, Климент Александрийский, Лев Великий, Леонтий Визан­тийский, Мефодий Патарский, Максим Исповедник, Немезий, епископ Эмесский (в Сирии), Прокл Константинопольский, Севериан Гавальский, Софроний Иерусалимский, Феликс III, блаженный Феодорит и некоторые другие. Кроме того, нельзя не указать в данном случае так называемых «Вопросов к Антиоху» (и в связи с ними Афанасия Млад­шего), вероопределений Соборов (Никейского, Ефесского, Халкидонского, Трулльского), последования литургии святого апостола Иакова и прочие. В частности, обращаясь к первой книге Точного изложения право­славной веры, видим, что она составлена святым отцом под тем или иным влиянием творений таких христианских писателей, как:

1) Святитель Григорий Назианзин (Богослов). Из святых отцов Церкви святитель Григорий глубже всех понимал и разъяснил высокие христианские истины касательно Святой Троицы. Его 50 Слов, или ре­чей, из которых подлинность 45-ти стоит вне всякого сомнения, наря­ду с другими его творениями, заслуживают удивления во всех отношениях. При этом особенно обращают на себя внимание его Пять слов о Богословии. Естественно, что святой Иоанн Дамаскин, рассуж­дая о тех же самых предметах, о каких рассуждал и святитель Григо­рий, широко пользовался творениями последнего. Это влияние Назианзина на преподобного Иоанна Дамаскина проходит по всей первой книге переводимого нами творения, и притом, в такой степени силь­но и ощутительно, что читателю кажется, что он имеет перед собой не творение Иоанна Дамаскина, а скорее творение святителя Григория Богослова. В частности, особенно должны быть здесь отмечены сле­дующие речи святителя Григория, оказавшие наиболее сильное влия­ние на святого Иоанна Дамаскина: 1-я (гл. 14)*, 12-я (8 гл.), 13-я (гл. 8 и 14), 19-я (гл. 8), 20-я (гл. 8), 23-я (гл. 8), 24-я (гл. 10), 25-я (гл. 8), 29-я (гл. 8), 31-я (гл. 8), 32-я (гл. 4 и 8), 34-я (гл. 1-4, 8 и 13), 35-я (гл. 5 и 8), 36-я (гл. 8, 9, 12 и 13), 37-я (гл. 2, 7, 8, 10, 11 и 13), 38-я (гл. 7), 39-я (гл. 8), 40-я (гл. 8 и 14), 44-я (гл. 7 и 13), 45-я (гл. 8 и 10), 49-я (гл. 8) и прочие.

 

* В скобках указывается глава Точного изложения...

 

2)   Священномученик Дионисий Ареопагит. С большою любовью пользуется преподобный Иоанн Дамаскин следующими, известными под именем творений святого Дионисия, сочинениями: Об именах Божиих (особенно главы 1, 2, 5, 8-12, 14), О таинственном богословии (гл. 4), О небесной иерархии (гл. 11), тем более что раскрываемые в них предметы имеют близкое отношение к вопросам, какие выяснял он в первой части своего творения.

      3) Святитель Григорий Нисский. Те или иные заимствования дела­ются святым Иоанном Дамаскиным из Катехизиса святителя Григория,
имевшего целью дать наставление, как надобно действовать при обра­щении язычников и иудеев, и как при опровержении еретиков (гл. 5-7);
из творения святителя Григория Против Евномия, где с изумительною зоркостью опровергаются ложные взгляды последнего на Сына Божия
и Святого Духа (гл. 8), из Послания кАвлавию о том, что не три бога (гл. 8 и 10) и прочих.

       4)Святитель Кирилл Александрийский. Преподобный Иоанн Да­маскин пользуется творением святителя Кирилла О Святой Троице,известным под именем Сокровища, где поражается нечестие Ария и Евномия(гл. 4, 7, 8 и 12).

5)    Святитель Афанасий Александрийский. Преподобный Иоанн Дамаскин пользуется его Словами против ариан, составляющими первый
опыт полного и подробного рассмотрения тех оснований, на которых ариане построили свое новое учение о Сыне Божием (гл. 8 и 12), со­чинением О воплощении Слова (гл. 3), словами Против язычников, го­ворящими об идолослужении, о пути к верному познанию Бога, о не­обходимости воплощения Бога Слова, спасительных действиях крестной смерти (гл. 3).

6)    Святитель Василий Великий. Преподобный Иоанн Дамаскин пользуется его Книгами против Евномия, раскрывшими истинное учение о Боге Отце, Сыне и Святом Духе в противовес ложному уче­нию Евномия и его единомышленников. Хотя преосвященный Фила­рет (Гумилевский) число этих книг ограничивает тремя, считая чет­вертую и пятую книги подложными; тем не менее преподобный Иоанн Дамаскин цитирует их как принадлежащие святителю Василию (гл. 8 и 13). Еще пользуется он книгой святителя Василия О СвятомДухе, написанной по просьбе святителя Амфилохия против Аэтия, по­борника Евномия (гл. 7). Из множества писем, написанных святите­лем Василием, преподобный Иоанн Дамаскин пользуется, например, 43-м (гл. 8).

7)    Святой Максим Исповедник. Преподобный Иоанн Дамаскин пользуется его замечательным письмом к пресвитеру Марину о проис­хождении Святого Духа (гл. 8) и его Диалогом против ариан (гл. 8).

      Во второй книге Точного изложения православной веры сказалось влияние христианских писателей, таких как:

1)   Немезий, епископ Эмезы в Сирии. Его сочинение О природе че­ловека оказало весьма большое влияние на преподобного Иоанна Дамаскина. Многие главы второй книги Точного изложения православной веры составлены, можно сказать, исключительно на основании указанно­го сочинения Немезия (гл. 3,4, 7, 8,11-13,15,16,18-20, 24-29).

2)   Святитель Григорий Богослов. Опять имеем в виду его Слова, или речи, а именно: 34-ю (гл. 3), 35-ю (гл. 1), 38-ю (гл. 1-3, 11 и 12),
42-ю (гл. 1,2, 11 и 12), 44-ю (гл. 1).

3)   Максим Исповедник. Преподобный Иоанн Дамаскин пользуется его Ответами на сомнительные места Писания (гл. 11), Первым посла­нием к Марину(гл. 22), книгою О душе и ее действиях (гл. 12), Диало­гом с Пирром (гл. 22 и 23), а также и другими (гл. 22 и 30).

      4)Святитель Василий Великий. Преподобный Иоанн Дамаскин пользуется его Беседами на шестоднев, настолько замечательными по своим достоинствам, что святитель Григорий Назианзин о них пишет: Когда читаю Шестоднев, приближаюсь к Творцу, познаю основания творения (гл. 6,7,9); беседами О рае (гл. 10,11) и На Рождество Хри­стово (гл. 7).

3)  Святитель Григорий Нисский. Преподобный Иоанн Дамаскин пользуется его Катехизисом (гл. 4), сочинением О сотворении челове­ка, чудным по возвышенности и глубине мыслей его (гл. 6,11,19 и 30) и прочими (гл. 23).

4)  Святитель Иоанн Златоуст. Преподобный Иоанн Дамаскин пользу­ется его Беседами на Евангелие от Иоанна (гл. 13), Беседами на Посла­ние к Ефесянам (гл. 30), Беседами на Послание к Евреям (гл. 6).

5)  Севериан, епископ Гавальский. Преподобный Иоанн Дамаскин пользуется его Словами о творении мира (гл. 7-9).

6)   Священномученик Дионисий Ареопагит. Преподобный Иоанн Дамаскин пользуется его вышеупомянутыми творениями О небесной иерархии (гл. 3) и О церковной иерархии (гл. 2).

7)   Святитель Мефодий, епископ Патарский. Преподобный Иоанн Дамаскин пользуется его сочинением Против Оригена (гл. 10, 11).

8)      Святитель Афанасий Александрийский. Преподобный Иоанн Дамаскин пользуется его творением Против Аполлинария. О воплоще­нии Сына Божия (гл. 12).

9)      Блаженный Феодорит, епископ Кирский. В числе его творений есть Обзор еретических басней в пяти книгах. Двадцать три главы пя­той книги содержат изложение догматов, чем преподобный Иоанн Да­маскин и пользуется (гл. 3). Кроме того, преподобный Иоанн Дамаскин взял себе за образец и тот порядок, какого держался блаженный Фео­дорит в упомянутых 23 главах при изложении христианских догматов веры. Конечно, этот порядок далеко не может быть назван совершен­ным, и конечно, преподобный Иоанн Дамаскин делал много отступлений от него, но тем не менее общие его свойства преподобным Иоанном заимствованы, что не подлежит никакому сомнению. Заимствовав в своем Точном изложении православной веры этот порядок, преподоб­ный Иоанн Дамаскин не придерживался, однако, того же метода, какой видим у блаженного Феодорита. Блаженный Феодорит обыкновенно ограничивался указаниями на Священное Писание, руководствуясь ко­торым он затем усилиями собственного ума слагал против еретиков различные роды доказательств. Преподобный Иоанн Дамаскин посто­янно пользовался Священным Писанием и имел в виду собранные им воедино мнения святых отцов, неисчерпаемый источник Священного Предания и прочее, излагая все это ясно и кратко.

10)  Преподобный Анастасий Синаит. Преподобный Иоанн Дамас­кин пользуется его Путеводителем, составляющим в целом род руко­водства для состязаний с монофизитами и являющимся в святоотече­ской литературе одним из лучших сочинений, написанных против евтихианства (гл. 23).

11)  Святой Иустин Мученик. Преподобный Иоанн Дамаскин поль­зуется его Вопросами (с ответами) еллинам, говорящими о манихеях (гл. 6). Впрочем, ученые исследователи, например, преосвященный Филарет Черниговский, относят это сочинение к числу «явно подлож­ных» творений святого Иустина.

12)  Святитель Климент Александрийский. Преподобный Иоанн Дамас­кин пользуется, по всей вероятности, его Строматами (гл. 23).

13)  Автор так называемых Вопросов к Антиоху- сочинения, пред­ставляющего компиляцию из более древних источников, частью из творений святителя Афанасия, и сделанную различными, совершенно неизвестными нам авторами (гл. 4).

        В третьей книге Точного изложения православной веры заметна зависимость преподобного Иоанна Дамаскина от таких христианских писателей, как:

1) Святитель Григорий Богослов. Снова имеем в виду его Слова, или речи, а именно: 1-ю (гл. 6), 4-ю (гл. 16), 5-ю (гл. 3), 12-ю (гл. 1), 20-ю (гл. 22), 24-ю (гл. 21), 35-ю (гл. 4 и 17), 36-ю (гл. 14, 21, 22, 24 и 25), 38-ю (гл. 1, 2, 6), 39-ю (гл. 10, 17), 42-ю (гл. 2, 10, 17, 24, 27), 51 -ю (гл. 6,7). Кроме того, преподобный Иоанн Дамаскин также поль­зовался Посланиями к Кледонию святителя Григория, обличающими своевольное нововведение Аполлинария (гл. 6, 12,16,18), его Стиха­ми против Аполлинария (гл. 18).

2)     Святитель Григорий Нисский. Преподобный Иоанн Дамаскин пользуется упомянутым выше его Катехизисом (гл. 1), Антирретиком
против Аполлинария, представляющим собою самый внимательный и умный разбор учения Аполлинариева (гл. 14, 15), Речью о природе и
ипостаси (гл. 15) и другими (гл. 24).

3)     Святитель Василий Великий. Преподобный Иоанн Дамаскин пользуется упомянутыми выше Книгой о Святом Духе (гл. 5), Беседой
на Рождество Христово (гл. 2), 43-м письмом (гл. 5, 15), а кроме того Беседой на 44-й псалом (гл. 14) и Толкованием на седьмую главу кни­
ги пророка Исайи (гл. 14).

4)   Святитель Кирилл Александрийский. Преподобный Иоанн Дама­скин пользуется упомянутым выше Сокровищем (гл. 15), Книгами про­тив Нестория - самым обширным из полемических сочинений святи­теля Кирилла (гл. 12), Апологетикой против Феодорита (гл. 2, 8, 11),
Толкованием на евангелиста Иоанна (гл. 6,15), Письмами к Евлогию и Сукцессу(гл. 7) и Письмами к монахам (гл. 2, 12).

5)   Преподобный Максим Исповедник. Преподобный Иоанн Да­маскин пользуется его Диалогом с Пирром, о котором мы уже выше упоминали (гл. 14, 15, 18, 19, 23), упомянутыми выше двумя тома­ми догматов К Марину в Кипре (гл. 19, 25), творением О двух воляхво Христе, к тому же Марину (гл. 15 и 17), Посланием к кубикулярию Иоанну о любви и о печали по Бозе (гл. 3), Посланием к Никандру (гл. 17).

6)   Святитель Афанасий Александрийский. Преподобный Иоанн Да­маскин пользуется его творением О спасительном пришествии Христа,
против Аполлинария (гл. 1, 6, 23, 26), Письмами к Серапиону, доказы­вающими Божество Духа Святого (гл. 16) и прочими (гл. 18).

7)   Святитель Иоанн Златоуст. Преподобный Иоанн Дамаскин поль­зуется его Беседами на Евангелие от Иоанна (гл. 24), Беседами на
Евангелие от Матфея (гл. 24), Беседами на книгу Деяний апостольских (гл. 15) Беседами на святого Фому (гл. 15) и прочими (гл. 18).

8)   Блаженный Леонтий Иерусалимский (по родине - Византий­ский). Преподобный Иоанн Дамаскин пользуется его Книгой о сектах (гл. 7, 9, 11, 28), Тремя книгами против несториан и евтихиан (гл. 3,28), Тридцатью главами против Севера, против монофизитов (гл. 3), Решением силлогизмов Севера (гл. 5).

9)  Святитель Лев, папа Римский. Преподобный Иоанн Дамаскин пользуется его Письмами (гл. 3, 14,15, 19).

10)   Священномученик Дионисий Ареопагит. Преподобный Иоанн Дамаскин пользуется выше упомянутым творением (или, по крайней мере, приписываемым ему) Об именах Божиих(гп. 6,11,15) и припи­сываемым ему Письмом к Каю (4-м из 10-ти его писем к разным ли­цам (гл. 15, 19).

11)   Святитель Анастасий Синаит, патриарх Антиохийский. Препо­добный Иоанн Дамаскин пользуется его Путеводителем, о котором мы
уже упоминали выше (гл. 3, 14, 28).

12)   Святитель Прокл, патриарх Константинопольский. Преподоб­ный Иоанн Дамаскин пользуется его Посланием к армянам о вере (вто­рым), где изображается воплощение Бога Слова (гл. 2, 3).

13)   Святитель Софроний, патриарх Иерусалимский. Преподобный Иоанн Дамаскин пользуется его Соборным посланием против монофе-
литства(гл. 18).

14)   Святитель Евлогий Александрийский. Преподобный Иоанн Да­маскин пользуется его мыслями против монофизитов (гл. 3).

15)   Святитель Анастасий Антиохийский. Преподобный Иоанн Да­маскин пользуется его трудами по вопросу о действованиях в Господе
нашем Иисусе Христе (гл. 15).

16)   Феликс III и иные епископы, писавшие к Петру Фуллону (гл. 10).

17)   Агафон, папа Римский (см. его epist. syn. in VI syn., act. 4) (гл. 14).

18)   Преподобный Иоанн Дамаскин имеет в виду и различные Все­ленские Соборы и их постановления: например Изложение веры Никейскими отцами (гл. 7), Третий Вселенский Собор, Ефесский (гл. 7), Четвертый Вселенский Собор, Халкидонский (гл. 10), Шестой Вселен­ский Собор, Третий Константинопольский (гл. 14,15, 18).

       В последней - четвертой - книге Точного изложения православ­ной веры перечислим тех, влияние которых заметно на преподобного Иоанна Дамаскина:

1)  Святитель Григорий Богослов. Опять имеем в виду его Слова,или речи, и в частности: 36-ю (гл. 6, 18), 39-ю (гл. 4, 9, 18), 40-ю (гл.25), 42-ю (гл. 13, 23), 44-ю (гл. 9, 23), 47-ю (гл. 26), 48-ю (гл. 9) и др. Святитель Афанасий Александрийский. Преподобный Иоанн Дамаскин пользуется его Письмами к Серапиону (гл. 9), обширным Изложением веры (гл. 8), книгой О воплощении Слова (гл. 4), книга­ми Против Аполлинария (гл. 3), Письмом кАдельфию (о том, что Сло­ву Божию в лице Иисуса Христа должно воздавать Божеское поклоне­ние) (гл. 3), Словами против язычников о воплощении, спасительных действиях крестной смерти (гл. 20), Беседой об обрезании и субботе(гл. 23, 25).

2)  Святитель Василий Великий. Преподобный Иоанн Дамаскин пользуется его Книгой о Святом Духе (гл. 2,12,13,16), Беседой о Кре­щении (о том, чтобы не откладывать крещения, и о силе его) (гл. 9), Бе­седой на псалом 115-й (гл. 11), Толкованием на одиннадцатую главу книги пророка Исаии (гл. 11), Беседой о том, что Бог не есть виновник зла (гл. 19), Похвальным словом сорока мученикам (гл. 15 и 16).

3)  Святитель Иоанн Златоуст. Преподобный Иоанн Дамаскин пользуется его Беседами на Евангелие от Матфея (гл. 9, 13); Беседа­ми на Евангелие от Иоанна (гл. 13); Беседами на Послание к Ефесянам (гл. 13); Беседой на Послание к Римлянам (гл. 18); Беседами на Второе послание к Солунянам (гл. 26); Беседами на книгу Бытия (гл.25); рассуждением о том, какого зла Бог - виновник(гп. 19) и дру­гими (гл. 9, 18).

4)  Святитель Григорий Нисский. Преподобный Иоанн Дамаскин пользуется его творениями: Катехизисом (гл. 13); Против Евномия (гл. 8);
О сотворении человека (гл. 24); О душе и воскресении (гл. 27); Словом на Рождество Господне (гл. 14).

5)  Святитель Кирилл Александрийский. Преподобный Иоанн Дама­скин пользуется его творениями: Сокровищем (гл. 18); Толкованием на
Евангелие от Иоанна (гл. 4); его письмами к императору Феодосию и царицам (гл. 6) и к Акакию, епископу Митиленскому (апологетическим)
(гл. 18).

6)  Святитель Епифаний Кипрский. Преподобный Иоанн Дамаскин пользуется его Анкоратом - «якорем, нужным для того, чтобы веру­ющие не влаялись ветром всякого учения» - сочинением довольно разнообразного содержания (гл. 3, 27); Панарем, «содержащим исто­рию и опровержение ересей (20-ти дохристианских и 80-ти христиан­ских)» (гл. 23, 27); Книгой о весах и мерах (библейских), трактующей и о других предметах: о греческих переводах Ветхого Завета, о канони­ческих книгах Ветхого Завета (гл. 17).

7)   Святитель Мефодий, епископ Патарский. Преподобный Иоанн Дамаскин пользуется творением его Против Оригена (гл. 27); сочине­
нием О воскресении (гл. 9).

8)   Святитель Кирилл Иерусалимский. Преподобный Иоанн Дамаскин пользуется его Катехизическими поучениями (гл. 11,13,17, 26).

9)      Святитель Астерий Амасийский. Преподобный Иоанн Дамас­кин пользуется его Беседою на святых мучеников, «защищающею по­
чтение к святым Божиим и к святым останкам их против язычников и евномиан» (гл. 15).

10)   Святитель Ириней Лионский. Преподобный Иоанн Дамаскин пользуется его сочинением Против ересей (или обличением и опровер­
жением лжеименного знания) обширным и весьма важным (гл. 26).

11)   Святитель Евстафий Антиохийский. Преподобный Иоанн Дама­скин пользуется его Воспоминанием о шестодневе (гл. 14). Преосвя­щенный Филарет, впрочем, говорит, что это творение, по всей вероят­ности, не принадлежит святителю Евстафию Антиохийскому ввиду того, что дух его не близок к духу творений святителя, и что многое в нем взято из Шестоднева Василия Великого и кое-что из Евсевиевой хроники.

12)   Священномученик Дионисий Ареопагит. Преподобный Иоанн Дамаскин опять пользуется приписываемым ему творением Об именах
Божиих(гл. 13).

13)   Евагрий схоластик, антиохийский церковный историк. Препо­добный Иоанн Дамаскин пользуется его Lib. Histor. (гл. 16).

14)   Афанасий Младший или Малый. Преподобный Иоанн Дамас­кин пользуется так называемыми Вопросами к Антиоху(гп. 2,9,11). О
них мы уже имели случай говорить выше. Автор их неизвестен, и если даже предположить существование какого-либо Афанасия Младшего,
который мог принять известное участие в их составлении, то время его жизни, ввиду содержания Вопросов, следует отнести к VII веку.

16) Преподобный Иоанн Дамаскин пользуется Литургией апостола Иакова (гл. 13) и постановлениями Трулльского (так называемого пято-шестого) Собора (гл. 18). *

 

* Время жизни указанных в § 4 христианских писателей может быть отмечено таким образом:

Агафон, папа «80-й: 678-682 г. » (см. у Брокгауза и Ефрона Энциклопедический словарь).

Анастасий II Антиохийский, «патриарх с 561 г. », «ум в 599 г. » (Филарет, III, 169-170).

Анастасий Синаит «ум. в 686 г. » (Ill, 233).

Астерий Амасийский «ум., вероятно, в 404 г. » (II, 344).

Афанасий Александрийский «ум. в 373 г. » (II, 52).

Афанасий Малый жил «в VII в. » (II, 66).

Василий Великий род. «в конце 330 г., ум. в 379 г. » (II, 128, 132).

Григорий Богослов род. «не позже и не раньше 326 г., ум. 389 г. » (II, 158 159, 167).

Григорий Нисский род. «не прежде 329 г., ум., вероятно, вскоре после 394 г. » (II, 128, 197).

Дионисий Ареопагит. Мнения о нем различны. (См. у еп. Сергия т. II Агиологии, ч. II, 317)

Происхождение приписываемых ему сочинений «ученые критики» относят «к концу IV или началу

Vb. » и приписывают их «христианскому платонику» (см. у Брокгауза и Ефрона).

Евагрий Схоластик: «537-594» (см. у Брокгауза и Ефрона).

Евлогий Александрийский «ум. в 607 г. » (Ill, 193).

Евстафий Антиохийский «ум. ок. 345 г. » (II, 25).

Епифаний Кипрский «ум. в 403 г. » (Филарет. II, 250. Сергий т. II, ч. 1, 123; ч. II, 133).

Ириней Лионский «ум. в 202 г. » (1, 95).

Иоанн Златоуст «род. ок. 347 г. » (II, 255) «ум. в 407 г. » (II, 304).

Иустин Мученик «род. ок. 105 г., ум. в 166 г. » (I, 62, 65).

Кирилл Александрийский, «архиепископ с 412 г., ум. в 444 г. » (Ill, 92, 103).

Кирилл Иерусалимский, «архиепископ с 350 г., ум. в 386 г. » (II, 90, 93).

Климент Александрийский «ум., вероятно, в 217 г. » (Ill, 92, 103).

Лев Великий «ум. в 461 г. » (Ill, 133).

Леонтий Византийский «ум. не позже 624 г. » (Ill, 211).

Максим Исповедник «ум. в 662 г. » (Ill, 224).

Мефодий Патарский «ум. в 312 г. » (Сергий т. II, ч. 1, 164; ч. II, 172).

Немезий Эмесский - современник святителя Григория Богослова.

Прокл Константинопольский «ум. в 446 г. » (Ill, 88).

Севериан Гавальский «ум. в 415 г. » (II, 6).

Софроний Иерусалимский, «патриарх с 634 г., ум. в 641 г. » (Ill, 216-217).

Феликс III «483-492 г. епископ Римский» (Робертс, 1, 1066).

Феодорит «род. в 387 г., ум. в 457 г. » (Ill, 116, 122, 123).

 

16)Преподобный Дамаскин  пользуется Литургией апостола  Иакова (гл.13) и постановлениями Трулльского (так называемого пятого-шестого ) Собора (гл.18) Не упоминая уже о других христианских писателях, трудами кото­рых преподобный Иоанн Дамаскин также в известной степени пользо­вался, например, Космою, индийским мореплавателем (по вопросу о миротворении); святым Ипполитом (по вопросу об антихристе); Диодором Тарсийским (в вопросе о космологическом доказательстве бытия Божия, исходящем от изменяемости мира вообще), и сказав, что на нем особенно отразилось влияние святителей Григория Назианзина, Афана­сия Александрийского, Василия Великого, Григория Нисского, Диони­сия Ареопагита, немного менее святителей Иоанна Златоуста, Кирилла Александрийского, Максима Исповедника, Немезия, блаженного Феодорита (особенно имеем в виду план его изложения догматов) и других, мы делаем заключение, соглашаясь с другими исследователями (Lequien'eM, Langen'oM, архиепископом Филаретом и прочими), что Точное изложение православной веры не есть в собственном смысле «оригинальное произведение» преподобного Иоанна Дамаскина, но свод того, что было уже сказано святыми отцами с присовокуплением немногих добавлений, принадлежащих ему лично. При этом должно за­метить, что, с большой любовью пользуясь восточными христианскими писателями и мало - западными, он оставляет без внимания указанные нами в § 1 труды по систематизации христианского веро- и нравоуче­ния, принадлежащие Викентию Лиринскому, блаженному Августину, Геннадию Массалийскому, Фульгенцию Руспенскому, Юнилию Афри­канскому, Исидору Севильскому, Леонтию Кипрскому. Делает это он или потому, что некоторые из таких трудов могли быть неизвестны ему, или потому, что в пользовании ими он не видел никакой надобности, имея перед собой неизмеримо лучшие творения Григория Богослова, Афанасия Великого, Василия Великого. Некоторыми из таких трудов он мог пользоваться и посредствующим путем: например, пользуясь тол­кованиями Василия Великого на Священное Писание, написанными, как известно, под влиянием толкований Оригена, преподобный Иоанн Дамаскин ео ipso пользуется последним; или пользуясь планом изложе­ния христианских догматов, какого держался блаженный Феодорит, несомненно имевший у себя в виду Оригеново сочинение О началах, Иоанн Дамаскин ео ipso пользуется и последним.

Справедливо преподобный Иоанн Дамаскин уподобляется пчеле, заботливо и тщательно собирающей «приятнейший мед» с «цветов мыслей», принадлежащих многочисленным христианским писателям. Он поистине «уста и толкователь всех богословов».

Некоторые ученые говорят, что в отношении к преподобному Ио­анну Дамаскину имеет смысл вопрос о зависимости его не только от одних христианских писателей и их христианских воззрений, но и от Платона и Аристотеля с их последователями.

С воззрениями Платона преподобный Иоанн Дамаскин мог позна­комиться на основании уроков обучавшего его Космы Калабрийца, ко­торый, по его словам, был знаком, между прочим, и с философией, равно как и на основании изучения творений Дионисия Ареопагита, ко­торый, как известно, в некотором роде был платоник. А что преподоб­ный Иоанн Дамаскин тщательно изучил Аристотелеву философию, это не подлежит никакому сомнению. Спрашивается: как отразилось на нем подобное знакомство? Весьма благотворно. Аристотель образовал в нем мыслителя отчетливого, точного в своих понятиях и словах, изуче­ние Аристотелевой физики раскрыло в нем способность к наблюдени­ям, могло обогатить его некоторыми сведениями о вселенной, о чело­веческой душе. Платон мог изумить его некоторыми мыслями о Божестве, добытыми исключительно одним только естественным умом. Известно, что изучение Платоновой философии пробуждало великие мысли в духе Богослова Григория, Великого Василия и брата его, Гри­гория Нисского. Однако на преподобного Иоанна Дамаскина Платонова философия такого влияния не оказала: у него мало высоких и глубоких мыслей, принадлежащих собственно ему самому, диалектика Аристоте­лева, слишком много заняв его собою, помешала свободно раскрывать­ся в душе его стремлению к высоким созерцаниям. В частности, в Точ­ном изложении православной веры такого знакомства преподобного Иоанна Дамаскина с Платоном, Аристотелем и другими языческими пи­сателями не заметить невозможно: см. гл. 13-ю 1 -й книги и ср. Aristotel. lib. IVPhysic, с. 4; 1-ю гл. 2-й кн. и ср. Aristot. lib. I De coelo; 6-ю гл. 2-й кн. и ср. Plato in Tim.; гл. 4-ю 2-й кн. и ср. Iambi. De myst. sect. 4, с. 11; гл. 7-ю 2-й кн. и ср. Porph. De antro Nymph.; гл. 9-ю 2-й кн. и ср. Strab. lib. II. Но из факта существования такого знакомства делать какие-либо выводы, набрасывающие хотя слабую тень на православный образ мыслей святого отца, безусловно нельзя: он пользовался или такими мыслями названных нехристианских писателей, которые к богословию отношения не имели, или приемами их, с помощью каких удобнее мож­но было ему раскрывать и обосновывать свои чисто христианские воз­зрения. Не говорим уже о том, что иногда положения языческих писа­телей приводились им только для их опровержения. Словом, специально богословский, специально христианский материал препо­добный Иоанн Дамаскин брал не у языческих философов, а исключи­тельно в Священном Писании и у святых отцов. Влияние же Платона, Аристотеля могло быть и было только формальное.

 

§5

 

   Нами кратко намечено содержание Точного изложения православ­ной веры, указаны главные источники, которыми преподобный Иоанн Дамаскин в данном случае пользовался. Если сравнить это творение со всеми предшествовавшими ему, то нельзя не поставить его далеко вы­ше всех их; оно поистине составляет собой эпоху в истории догматиче­ской науки, так как оно - не опыт только более или менее полного и со­вокупного изложения догматов, а в строгом смысле догматическая наука или система, которая носит ясные признаки одного стройного це­лого и отличается научным методом и другими свойствами, характери­зующими науку. Конечно, и в этом догматическом творении ученые ис­следователи усматривают некоторые недостатки, главнейшие из которых следующие: хотя план его - вполне естественный, но все-таки следовало бы изменить его в том, например, отношении, чтобы отне­сенное к содержанию четвертой книги о деле искупления, совершенном Иисусом Христом для нашего спасения, о Его прославленном состоя­нии, о воскресении Его, вознесении, седении одесную Отца, приуро­чить к содержанию третьей книги, вследствие внутреннего и нераз­дельного единства предметов той и другой; хотя содержание его обнимает вообще всю область христианского вероучения, однако все-таки недостает ему совершенной полноты: некоторые догматы или ма­ло раскрыты, или оставлены без всякого раскрытия, особенно - о бла­годати, оправдании и Таинствах, из которых у него речь идет только о Евхаристии и Крещении; у него не замечается совершенно строгого разграничения догматов как истин веры от других истин, не догматиче­ских, вследствие чего наряду с чисто догматическими истинами рас­крываются и вопросы, относящиеся к области нравственной, естество­знанию и психологии, но к догматике не имеющие прямого и непосредственного отношения (например, опровержение дуализма у него отделяется от учения о Боге). Однако эти недостатки не говорят ничего против святого отца: во-первых, он писал не для школы, почему на стороны, подобные отмеченным нами непосредственно выше, есте­ственно не был вынужден обращать свое внимание; во-вторых, метод, план его творения должны быть оцениваемы с точки зрения условий не нашего времени, а того, когда преподобный Иоанн Дамаскин жил; рас­сматриваемые с этой последней, они, вполне отвечая существу дела, удовлетворяют всем научным требованиям системы, насколько требо­вания были высоки по своему времени. Поэтому, еще раз повторяем, что рассматриваемое творение Иоанна Дамаскина представляет собой замечательнейшее явление в истории догматической науки.

Качества, которые ему несомненно присущи: проникновение в мысль каждого догмата, стремление обосновать последний на Свя­щенном Писании, осветить обильным светом церковного предания, не пренебрежение никакими данными современной ему науки в целях приближения догматической истины к человеческому разуму, а осо­бенно строгая верность догматической системы Дамаскина духу древ­ней Вселенской Церкви вполне объясняют собой то отношение, в ка­ком к нему стояло и стоит последующее время, до настоящего включительно.

В частности, догматика Дамаскина - опыт гармонического сочета­ния интересов веры с требованиями науки - явилась высоким образ­цом для догматистов последующего времени. Этим последним остава­лось только подражать ей и со своей стороны - лишь стараться избегать недостатков, которые (вроде указанных выше) в нее вошли. При таких условиях догматическая наука с течением времени развива­лась бы и совершенствовалась все в большей и большей степени. На самом деле вышло далеко не так: пользование догматическим творе­нием преподобного Иоанна Дамаскина, действительно, было обшир­ное, но достойных подражателей, которые своими трудами могли бы поддержать честь этого величайшего творения и продолжить дело пре­подобного, к сожалению, в течение многих веков не находилось не только на Западе, но и на Востоке - в Греции.

Что же касается в отдельности взятого пользования этим творени­ем, то оно, как мы и сказали выше, было поистине изумительно. В пе­риод до разделения Церквей (в XI в. ) это догматическое творение поль­зовалось всецелым к нему вниманием со стороны всех вообще христианских богословов, т. е. и западных, и восточных. В это время (в самом начале X в. ) оно было переведено даже на славянский язык.

После разделения Церквей отношения между Востоком и Западом, как известно, обострились и были вообще недружелюбны. Тем не менее великое творение Иоанна Дамаскина еще долгое время продолжало воз­буждать к себе большое внимание со стороны западных богословов. Из­вестно, что в XII веке, по поручению папы Евгения III (1144-1153), оно было переведено на латинский язык. В том же веке Петр Ломбардский ( 1164 г. ) сделал из него Сокращение. Веком позже знаменитейший из средневековых схоластических богословов Фома Аквинский (1225- 1274) изложил его подробно. Но вообще-то западные догматические изыскания истины, под влиянием нового схоластического направления, вступили на новый путь, который был неизвестен ни Дамаскину, ни его древнейшим предшественникам по занятию догматами веры, и по сво­ей нетвердости и шаткости скорее приводил к недоумениям и заблуж­дениям, нежели оказывал существенную пользу.

Восточная же Церковь всегда смотрела и смотрит на Точное изло­жение православной веры как на благонадежнейший, классический учебник богословия, как на основу и норму всех позднейших греческих догматик. Но, как мы и сказали выше, и здесь в течение многих веков не находилось достойных подражателей и продолжателей дела препо­добного Иоанна Дамаскина. Впрочем, это обстоятельство объясняется, во-первых, тем, что в данное время научные богословские силы долж­ны были употребляться на разработку и решение разных частных дог­матических вопросов, вызывавшихся тогдашними условиями жизни, а во-вторых, тем (и это больше всего в данном случае имеет значение), что внешние обстоятельства Греции становились более и более небла­гоприятными для просвещения, пока, наконец, не ухудшились до самой крайней степени в XV веке, когда (в 1453 г. ) вся Греция вместе с ее сто­лицей Константинополем подпала под власть турок.

То великое уважение, каким пользовалось Точное изложение пра­вославной веры в сознании греческих богословов, перешло и в созна­ние богословов русских, которые всегда смотрели и смотрят на это творение, как на единственное в своем роде. У нас явились и попытки продолжить и поддержать творение святого отца. Из них наиболее за­служивают упоминания: из XVII века Православное исповедание кафолической и апостольской Церкви Восточной Петра Могилы, а из XIX ве­ка догматические труды архиепископа Антония, архиепископа Филаре­та (Черниговского), митрополита Макария и епископа Сильвестра, бо­лее или менее известные всякому образованному нашему соотечественнику.

Но каковы бы и когда бы ни появлялись догматические труды, они не только не затмят значения творения преподобного Иоанна Дамас-кина, но и не сравняются с ним хотя бы по следующим только причи­нам: Иоанн Дамаскин жил в эпоху до разделения Церквей, и следова­тельно, его творение должно иметь всю силу и для западных богословов; его мысли - мысли древней Вселенской Церкви, его сло­во - заключительное слово того, что прежде было высказано о вере всеми древними отцами и учителями Церкви; его творение - послед­нее заветное и напутственное слово от лица древней Вселенской Церк­ви всем дальнейшим догматистам, которые могли здесь находить для себя живой пример и урок тому, как и в каком духе нужно и им самим продолжать вести дело своего научного исследования и уяснения дог­матов, так чтобы соблюсти и благо веры и в то же время удовлетворить современным требованиям науки. Короче сказать: его догматическое творение (в связи с другими его сочинениями) - в некотором роде единственная почва, на которой могли бы примириться между собою восточные и западные богословы; это - некоторая мерка, которая весьма ясно показала бы западным богословам всю неоснователь­ность и гибельность уклонения их от голоса древней Вселенской Церк­ви в сторону чисто человеческих измышлений и толкований.

В заключение не можем не сказать, что эта древне-церковная и древне-отеческая догматика должна быть тщательно изучаема всяким христианином, желающим понять высокие христианские истины.

 

§6

 

   Такое замечательнейшее творение, каково Точное изложение пра­вославной веры преподобного Иоанна Дамаскина, естественно, было издавна переводимо на различные языки, переведено оно и на славян­ский. Помимо отмеченного выше славянского перевода, относящегося кX веку, известны переводы Епифания Славеницкого (XVII век), Амвро­сия, архиепископа Московского (XVIII в. ) и другие, например, Андрея Курбского. Были сделаны переводы этого творения и на русский язык: при Московской духовной академии (М. 1844), при С. -Петербургской духовной академии (см. Христианское чтение, 1839, ч. 1, с. 42).

В нашем переводе мы всюду старались по возможности ближе держаться буквы греческого текста, отступая от нее лишь в более или менее крайних случаях, вызываемые к тому необходимостью. А имен­но: отрывочностью греческого текста, особенностями русской речи, не всегда совпадающими с особенностями греческой, вызваны некото­рые дополнения к греческим выражениям, некоторые перифразы гре­ческих мест и пр., словом, все то, что обыкновенно находит место в подобного рода переводах. Более значительные из таких дополнений обыкновенно заключены не в полукруглые (), а в квадратные [ ] скоб­ки, присутствие которых нисколько не препятствует удобочитаемости перевода: должно последний читать вместе с тем, что заключено в скобках, не обращая при этом внимания на них, т. к. имеют одно толь­ко значение: отделяют наши дополнения от слов преподобного Иоан­на Дамаскина. Не говорим уже о том, что таких дополнений встречает­ся очень и очень немного.

С той же целью, т. е. чтобы сделать наш перевод более удобочи­таемым, мы устранили из текста все пояснительные и иные примеча­ния и указатели и поместили их в конце книги в виде приложений к ней, где всякий и может найти все справки, какие ему, на наш взгляд, могут быть нужны. Там именно находятся:

1)   Примечания богословского, философского, исторического ха­рактера.

2)   Библейский указатель мест, так или иначе затрагиваемых в пе­реводимом нами творении, причем указываются книга и глава послед­него, где данное место имеется в виду.

3)   Алфавитный указатель собственных (небиблейских) имен, упо­минаемых в Точном изложении православной веры.

Итак, да почиет на нашем труде благословение Божие!

Александр Бронзов,

магистр богословия

С. -Петербургская духовная семинария.

31 января 1894 г.

ПРЕДИСЛОВИЕ ПЕРЕВОДЧИКА

КНИГА ПЕРВАЯ. Главы 1-10