Вниди в клеть твою, и затворив двери твоя, помолися Отцу твоему, иже в тайне: и Отец твой, видяй в тайне, воздаст тебе яве (Мф. 6:6). Вот установление Самим Господом уединенной келейной молитвы.

Господь, заповедавший уединенную молитву, очень часто Сам во время Своего земного стран­ствования, как повествует Евангелие, пребывал в ней. Он не имел, где главу подклонить, и потому часто заменяли для Него безмолвную, спокойную келлию безмолвные вершины гор и тенистые вертограды.

Пред исшествием Своим на страдания, кото­рыми долженствовало быть куплено спасение рода человеческого, Господь молился в уединен­ном загородном саду Гефсиманском. Во время молитвы Богочеловек преклонял колена; от уси­ленного молитвенного подвига обильный пот кровавыми каплями катился с лица Его на зем­лю. Гефсиманский сад состоял из вековых масличных дерев. И днем, при свете лучей солнеч­ных, лежала в нем густая тень, а тогда лежала на нем темная ночь Палестины. Никто не разделял с Господом Его молитвы: вдали Его были спящие ученики, вокруг — спящая природа. Сюда с фа­келами и вооруженною толпою пришел преда­тель: предатель знал любимое место и время молитв Иисусовых.

Темнота ночи закрывает предметы от любо­пытных взоров, тишина безмолвия не развлека­ет слуха. В безмолвии и ночью можно молиться внимательнее. Господь избирал для молитвы сво­ей преимущественно уединение и ночь, избирал их с тем, чтоб мы не только повиновались Его заповеданию о молитве, но и последовали Его примеру. Господу, для него Самого, нужна ли была молитва? Пребывая как человек с нами на земле, Он вместе как Бог неразлучно был с От­цом и Духом, имел с Ними единую Божествен­ную волю и Божественную власть.

Вниди в клеть твою, и затворив двери твоя, помолися Отцу твоему, иже в тайне. Пусть о молитве твоей не знает никакая шуйца твоя! ни друг твой, ни родственник, ни самое тщеславие, сожительствующее сердцу твоему и подстрека­ющее высказать кому-нибудь о молитвенном подвиге твоем, намекнуть о нем.

Затвори двери келлии твоей от людей, прихо­дящих для пустословия, для похищения у тебя молитвы; затвори двери ума от посторонних по­мышлений, которые предстанут, чтоб отвлечь тебя от молитвы; затвори двери сердца от ощу­щений греховных, которые покусятся смутить и осквернить тебя, и помолись.

Не дерзни приносить Богу многоглагольных и красноречивых молитв, тобою сочиненных, как бы он ни казались тебе сильны и трогательны: они — произведение падшего разума и, будучи жертвою оскверненною, не могут быть приня­ты на духовный жертвенник Божий. А ты, любу­ясь изящными выражениями сочиненных тобою молитв и признавая утонченное действие тщес­лавия и сладострастия за утешение совести и даже благодати, увлечешься далеко от молитвы. Ты увлечешься далеко от молитвы в то самое вре­мя, когда тебе будет представляться, что ты мо­лишься обильно и уже достиг некоторой степе­ни Богоугождения.

Душа, начинающая путь Божий, погружена в глубокое неведение всего божественного и духов­ного, хотя б она была и богата мудростию мира сего. По причине этого неведения она не знает, как и сколько должно ей молиться, Для вспомо­ществования младенчествующей душе святая   Церковь установила молитвенные правила. Молитвенное правило есть собрание нескольких молитв, сочиненных боговдохновенными святы­ми Отцами, приспособленное к известному об­стоятельству и времени.

Цель правила — доставить душе недостающее ей количество молитвенных мыслей и чувств, при­том мыслей и чувств правильных, святых, точно богоугодных. Такими мыслями и чувствованиями наполнены благодатные молитвы святых отцов.

Для молитвенного упражнения утром имеет­ся особенное собрание молитв, называемое ут­ренними молитвами или утренним прави­лом; для ночного моления пред отшествием ко сну — другое собрание молитв, именуемое мо­литвами на сон грядущим, или вечерним правилом. Особенное собрание молитв прочи­тывается готовящимся ко причащению святых Христовых Таин и называется правилом ко святому Причащению. Посвятившие обильную часть своего времени благочестивым упражнени­ям прочитывают около третьего часа по полудни особенное собрание молитв, называемое ежед­невным или иноческим правилом. Иные прочитывают ежедневно по нескольку кафизм, по нескольку глав из Нового Завета, полагают не­сколько поклонов: все это называется правилом.

Правило! какое точное название, заимство­ванное из самого действия, производимого на человека молитвами, называемыми правилом! Молитвенное правило направляет правильно и свято душу, научает ее поклоняться Богу Духом и Истиною (Ин. 4:23), между тем как душа, бу­дучи предоставлена самой себе, не могла бы идти правильно путем молитвы. По причине своего повреждения и омрачения грехом она совраща­лась бы непрестанно в стороны, нередко в про­пасти: то в рассеянность, то в мечтательность, то в различные пустые и обманчивые призраки вы­соких молитвенных состояний, сочиняемых ее тщеславием и самолюбием.

Молитвенные правила удерживают молящего­ся в спасительном расположении смирения и по­каяния, научая его непрестанному самоосужде­нию, питая его умилением, укрепляя надеждою на всеблагого и всемилосердого Бога, увеселяя миром Христовым, любовию к Богу и ближним.

Как возвышенны и глубоки молитвы ко свя­тому Причащению! какое превосходное при­готовление они доставляют приступающему к святым Христовым Тайнам! Они убирают и ук­рашают дом души чудными помышлениями и ощущениями, столько благоугодными Господу· Величественно изображено и объяснено в этих молитвах величайшее из таинств христианских; в противоположность этой высоте, живо и вер­но исчислены недостатки человека, показаны его немощь и недостоинство. Из этих молитв сияет, как солнце с неба, непостижимая благость Бога, по причине которой Он благоволит тесно соеди­няться с человеком, несмотря на ничтожность человека.

Утренние молитвы так и дышат бодростию, свежестию утра: увидевший свет чувственного сол­нца и свет земного дня научается желать зрения высшего, духовного Света и дня бесконечного, производимых Солнцем правды — Христом.

Краткое успокоение сном во время ночи — образ продолжительного сна во мраке могилы. И напоминают нам молитвы на сон гряду­щим преселение наше в вечность, обозревают всю нашу деятельность в течении дня, научают приносить Богу исповедание соделанных согре­шений и покаяние в них.

Молитвенное чтение Акафиста Иисусу Слад­чайшему, кроме собственного своего достоин­ства, служит превосходным приготовлением к упражнению молитвою Иисусовою, которая чи­тается так: Господи Иисусе Христе Сыне Бо­жии, помилуй мя грешнаго. Эта молитва со­ставляет почти единственное упражнение преуспевших подвижников, достигших в простоту и чистоту, для которых всякое многомышление и многословие служит обременительным развле­чением. Акафист показывает, какими мыслями может быть сопровождаема молитва Иисусова, представляющаяся для новоначальных крайне сухою. Он на всем пространстве своем изобра­жает одно прошение грешника о помиловании Господом Иисусом Христом; но этому проше­нию даны разнообразные формы, сообразно младенчественности ума новоначальных. Так младен­цам дают пищу, предварительно размягченную.В Акафисте Божией Матери воспето вочело­вечение Бога-Слова и величие Божией Матери,Которую за рождение Ею вочеловечившегося Бога ублажают вси роди (Лк. 1:48). Как бы на обширной картине, бесчисленными дивными чертами, красками, оттенками изображено в Акафисте великое таинство вочеловечения Бога-Слова. Удачным освещением оживляется всякая картина — и необыкновенным светом благодати озарен Акафист Божией Матери. Свет этот действует сугубо: им просвещается ум, от него сердце исполняется радости и извещения. Непо­стижимое приемлется, как бы вполне постигну­тое, по чудному действию, производимому на ум и сердце.

Многие благоговейные христиане, в особенно­сти иноки, совершают очень продолжительно ве­чернее правило, пользуясь тишиною и мраком ночи. К молитвам на сон грядущим они при­совокупляют чтение кафизм, чтение Евангелия, Апостола, чтение акафистов и поклоны с молит­вою Иисусовою. В те часы, в которые слепотствующий мир предается буйным и шумным увесе­лениям, рабы Христовы плачут в тишине своих келлий, изливая усердные молитвы пред Госпо­дом. Проведши ночь во бдении безумном, сыны мира встречают наступающий день в омрачении и унынии духа; в веселии и бодрости духа, в со­знании и ощущении необыкновенной способно­сти к богомыслию и ко всем благим делам встре­чают рабы Божии тот день, которому предшеству­ющую ночь они провели в молитвенном подвиге. Господь повергался на колени во время молит­вы Своей — и ты не должен пренебрегать коле­нопреклонениями, если имеешь достаточно сил для совершения их. Поклонением до лица зем­ли, по объяснению отцов, изображается наше падение, а восстанием с земли — наше искупле­ние (Слово святого Феолипта. Добротолюбие, ч. 2). Пред начатием вечернего правила особен­но полезно положить посильное число поклонов: от них тело несколько утомится и согреется, а сердцу сообщится чувство благочестивой печали; тем и другим приготовится чтение правила усер­дное и внимательное.

При совершении правила и поклонов никак не должно спешить; должно совершать и прави­ла, и поклоны с возможною неспешностию и вниманием. Лучше менее прочитать молитв и ме­нее положить поклонов, но со вниманием, неже­ли много без внимания.

Избери себе правило, соответствующее силам. Сказанное Господом о субботе, что она для чело­века, а не человек для нее (Мк. 2:27), можно и должно отнести ко все подвигам благочестивым, а между ними и к молитвенному правилу. Мо­литвенное правило — для человека, а не человек для правила: оно должно способствовать челове­ку к достижению духовного преуспеяния, а не служить бременем неудобоносимым, сокруша­ющим телесные силы и смущающим душу.

Тем более оно не должно служить поводом к гордостному и пагубному самомнению, к пагуб­ному осуждению и унижению ближних.

Благоразумно избранное молитвенное прави­ло, соответственно силам и роду жизни, служит большим пособием для подвизающегося о спа­сении своем. Совершать его в положенные часы обращается в навык, в необходимую естественную потребность. Стяжавший этот блаженный навык едва приближается к обычному месту со­вершения правил, как душа его уже наполняет­ся молитвенным настроением: он не успел  еще произнести ни одного слова из читаемых им мо­литв, а уже из сердца проливается умиление, и ум углубился весь во внутреннюю клеть.

«Предпочитаю, — сказал некоторый великий отец, — непродолжительное правило, но посто­янно исполняемое, продолжительному, но в ско­ром времени оставляемому» (прп. Матой. Алфа­витный Патерик Скитский, буква М). А такую участь всегда имеют молитвенные правила, не­соразмерные силе: при первом порыве горячно­сти подвижник выполняет их некоторое время, конечно, обращая более внимания на количество, нежели на качество; потом изнеможение, про­изводимое подвигом, превосходящим силы, по­степенно принуждает его сокращать и сокра­щать правила.

И часто подвижники, безрассудно уставившие для себя обременительное правило, переходят от  многотрудного правила прямо к оставлению вся­кого правила. По оставлении правила и даже при одном сокращении его непременно нападает на Подвижника смущение. От смущения он начи­нает чувствовать душевное расстройство. От расстройства рождается уныние. Усилившись, оно производит расслабление и исступление, а от дей­ствия их безрассудный подвижник предается праздной, рассеянной жизни, равнодушием впа­дает в самые грубые согрешения.

Избрав для себя соразмерное силам и душев­ной потребности молитвенное правило, старай­ся тщательно и неупустительно исполнять его: это нужно для поддержания нравственных сил души твоей, как нужно для поддержания теле­сных сил ежедневное в известные часы достаточ­ное употребление здоровой пищи.

«Не за оставление псалмов осудит нас Бог в день суда Своего, — говорит св. Исаак Сирский, — не за оставление молитвы, но за последу­ющий оставлению их вход в нас бесов. Бесы, ког­да найдут место, войдут и затворят двери очей наших: тогда исполняют нами, их орудиями, на­сильственно и нечисто, с лютейшим отмщени­ем, все воспрещенное Богом. И по причине ос­тавления малого (правила), за которое сподобля­ются заступления Христова, мы делаемся подвла­стными (бесам), как написано некоторым пре­мудрым: «Не покоряющий воли своей Богу под­чинится сопернику своему». Эти (правила), ка­жущиеся тебе малыми, соделаются для тебя сте­нами против старающихся пленить нас. Совершение этих (правил) внутри келлии премудро установлено учредителями церковного устава по откровению Свыше, для хранения живота наше­го» (Исаак Сирин. Слово 17).

Великие отцы, пребывавшие от обильного дей­ствия благодати Божией в непрестанной молит­ве, не оставляли и правил своих, которые обыкли они совершать в известные часы нощеденствия. Многие доказательства этого видим в житиях их: Антоний Великий, совершая правила девятого часа — церковный девятый час соответствует третьему часу пополудни, — сподобился Боже­ственного откровения; когда преподобный Се­рий Радонежский занимался молитвенным чте­нием Акафиста Божией Матери, явилась ему Пресвятая Дева в сопровождении апостолов Петра и Иоанна.

Возлюбленнейший брат! покори свою свобо­ду правилу: оно, лишив тебя свободы пагубной, свяжет тебя только для того, чтобы доставить тебе свободу духовную, свободу во Христе. Цепи сначала покажутся тягостными; потом сделаются драгоценными для связанного ими. Все свя­тые Божии приняли на себя и несли благое иго молитвенного правила: подражанием им и ты последуй в этом случае Господу нашему Иисусу Христу, Который, вочеловечившись и указуя нам  Собою образ поведения, действовал так, как действовал Отец Его (Ин. 5:19), говорил то, что заповедал Ему Отец (Ин. 12:49), имел  целию ис­полнение во всем воли Отца (Ин. 5:30). Воля Отца и Сына и Святого Духа — одна. По отно­шению к человекам она заключается в спасении человеков. Всесвятая Троице, Боже наш! Слава Тебе. Аминь.

Дух молитвы новоначального

Слово о келейном молитвенном правиле

Слово о церковной молитве