"Созижду Церковь Мою (Иисус Христос)... яже  есть дом Божий... столп и утверждение Исти­ны... Его же дом мы есмы» (ап. Павел).

Одна и единственная Церковь создана Пастыреначальником и утверждена апостолами. Отсюда «Верую во единую, святую, соборную и апостоль­скую Церковь», ибо «Едино тело, един Дух... един Господь, един Бог и Отец всех, иже над всеми и чрез всех и во всех» (ап. Павел).

«Слово плоть бысть и мы видели славу Его... ви­дели и свидетельствуем вам сию вечную жизнь, ко­торая была у Отца и открылась нам» (ап. Иоанн). Сын Божий вошел в мир, к нам пришел. Великая тайна воплощения, страдание и воскресение — это реальность, которою живет Христова Церковь. «Не­возможное стало возможным, мост установился между Богом и миром», «Бог воскресил Его из мерт­вых, расторгнув узы смерти, ибо ей невозможно бы­ло одолеть Его... чему все мы свидетели» (Деян. 2, 24). Отсюда радость вечной жизни и ее торжество: «Смерти празднуем умерщвление, адово разруше­ние, иного вечного жития начало» — Христос Воскресе! «Сия есть победа, победившая мир, — вера наша» и еще: «Он положил за нас душу Свою, и мы должны полагать души свои за братьев... не любя­щий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит», — в этом сущность православного,исповедания и благовестия.

Единая Христова Церковь, и наряду с этим — римское католичество, протестантство и из протес­тантства вышедшие секты, претендующие на при­своение себе имени Церкви Христовой. Где же под­линно Христова апостольская Церковь, «Церковь семи вселенских соборов и десяти столетий единст­ва христианского мира», а где Церковь, отступив­шая от основ раннего Благовестил, т. е. Церковь нов­шеств? Можно ли рассматривать все существующие христианские исповедания и общества (секты) как учения Христа и апостолов? Каждый православный христианин обязан знать: а) православие; б) что представляют собою инославные исповедания и сек­ты; в) в чем расходятся они с православием и г) чем они обосновывают свои расхождения с учением Христа, с учением Церкви Христовой. Эти вопросы и составляют предмет сравнительного богословия.

Прежде чем приступить к разбору тем нашего предмета, взглянем на окружающую нас обстанов­ку, присмотримся, что в духовном отношении — в смысле верности Благой Вести, Евангелию — пред­ставляет в данное время нас, православных, окру­жающее христианство.

Невооруженному глазу следующая картина бро­сается в глаза: в то время как Православная Церковь остается верной чистоте Христова и апостольского благовестия, западный мир все более удаляется от апостольского наследия, все более отходит от той ос­новы Благой Вести, которая была и навеки остается сущностью христианской проповеди: «Мы видели и свидетельствуем вам новую Жизнь», и «...возвещаем вам сию вечную Жизнь, которая была у Отца и от­крылась нам», и «Мое Царство не от мира сего»...

Этот отход от основы и сущности христианского благовестил особенно отчетливо выражен в совре­менном протестантизме, отвергающем новозаветное учение о Боге-Спасителе, учение и о «предшество­вавшей нашему спасению пропасти между Богом и падшим творением, заполненной добровольным от­данием Себя Сына Божия», и сливающемся в некое единство в экуменическом движении. Некие силы лихорадочно стремятся завладеть миром, пользуясь для этой цели и экуменическим движением.

Как бы на задний план отодвигается в этом дви­жении Сам Христос, а с отодвижением Христа — Сына Божия на задний план отвергается и Царство Небесное как высшая цель, и вместо этой цели, Бо­гом установленной и Христом открытой, выдвигают­ся земные цели, сначала так называемые цели гума­низма, а затем культурно-социальные и политико-экономические цели. И христианство обязывает идти в мир, но этот уход в мир вытекает из устремленности нашей к Богу и из приятия Его снисхожде­ния в мир, снисхождения ко мне и братьям моим в Боге; христианство обязывает идти в мир, чтобы проповедовать миру спасение в Боге, в вочеловече­нии Сына Божия, и лишь затем следуют вытекаю­щие из этого исторического факта «применения правды Божией к различным условиям земной жиз­ни, социальным и другим».

«В современном протестантстве христианская религия становится резко посюсторонней», не мир отдается на службу Христу, а Христос ставится на службу мира, т. е. имя Христа используется для осу­ществления идей: создания единого правительства, мировой диктатуры, всеобщего мира на земле, извне навязанного, введения равенства и одинаковости, которые распространиться должны не только на пи­тание, но и на веру и нравственность, на духовную жизнь. В современном протестантстве отрицается абсолютность Истины веры Христовой.

«Церковь как общество радостных, которые име­ют надежду и жизненно значительную весть для ми­ра, которые борются за экономическую справедли­вость и человеческое достоинство, которые исполне­ны заботы о больных и униженных и признают полную ответственную свободу научных изысканий искусства» — так звучит один из исходных тезисов Мирового экуменического съезда в Упсале 1966 года. Характерно, что говорится лишь о материальной нужде, о социальном положении наших братьев, но не уделяется должного внимания их духовной нужде. Неужели лишь в этом миссия Церкви в этом мире? Приемлемо ли в свете Благой Вести, Евангелия данное в этом тезисе определение Церкви? Ведь нет в нем ни слова ни о жизни в Боге, ни об Источнике, из которого мы живем: «Он положил за нас душу Свою, и мы должны полагать души свои за братьев», «Не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, которого не видит?» (ап. Иоанн).

Мысль о спасении не покидает современный нам мир, и исходит она из ощущения пребывания мира на краю гибели. Однако спасение мыслится в брат­ском единении человечества, точнее в социальном коллективе, в прогрессивной демократии, но — вне Бога, без Христа. Нарождается «безбожная религи­озность», причем в наши дни это тлетворное дыха­ние поразило не только протестантский мир, оно мощным потоком врывается и в ограду римо-католичества. В недавно вышедшей книге католического священника Андрея Монжардэ «Иная церковь — иная вера» «...выброшены богоустремленность чрез участие в подвиге Сына Божия, снисхождение к нам любви Божией», и вместо этого читаем, что эта новая вера даже не религия, если под словом «религия» понимать «отношения индивидуальной личности или коллектива с каким-то трансцендентным Выс­шим Существом, со всей окружающей Его свитой догматов, обрядов и законов». «Только в революци­онной воле, — возглашал католический священник о. Кардонель в 1968 году в Париже, — и в революци­онном действии Бог ныне присутствует и действует среди нас», а в своей книге, также недавно вышед­шей, тот же католический священник пишет: «Дело в том исключительно, чтобы идти до конца, чтобы сделать эту землю окончательно обитаемой для нас.